Ночной мир - Фрэнсис Вилсон

Выйдя на улицу, он огляделся по сторонам в поисках пьяницы и заметил его сидящим на краю тротуара на углу улицы. Джек подозвал его, но тот был всецело поглощен созерцанием канализационной решетки у него под ногами. Джек подошел к нему.

— Эй, привет! Я отвезу тебя в безопасное место, и там ты сможешь поплакать.

Мужчина поднял на него глаза.

— Там внизу кто-то есть, — сказал он, указывая на решетку — их не видно, но я слышу, как они там шевелятся.

Джек подумал, что это, должно быть, люди, которые прячутся в канализационной сети от ночных чудовищ.

— Может быть. Но ты вряд ли пролезешь туда, так что…

— А можно им плеснуть, — сказал мужчина и влил немного рома через решетку.

Что-то сверкнуло внизу, и тут же вылез наружу кто-то длинный тонкий, коричневый, схватил мужчину за шею и швырнул лицом на решетку, едва не сломав ему позвоночник. А потом стал затягивать внутрь. Не медленно, не постепенно, а рывками сумасшедшей силы, сопровождаемыми брызгавшими во все стороны фонтанчиками крови и отчаянными, но тщетными попытками мужчины отбиться. Джек даже опомниться не успел, прийти в себя от шока и шагнуть на помощь — мужчина исчез. Все, что от него осталось, — лужи крови и бутылка рома, из которой содержимое вытекало и лилось сквозь решетку вниз, туда, где только что скрылся ее владелец.

Джек попятился, потом развернулся и побежал к своему «ральфу». Оказывается, не люди прячутся в канализационной сети от ночных чудовищ, а, наоборот, чудовища прячутся там от дневного света.

«Неужели я и тебя потеряю?» — думала Кэрол, стоя рядом с Биллом в его спальне и помогая ему собирать маленький дорожный саквояж со сменами белья.

Почему ее всегда оставляли? Джим покинул ее, хотя и не по своей воле, — он погиб. Ее сын — в этот момент она подумала о нем, как о сыне, — оставил ее. Прошлой ночью от нее сбежал Хэнк, а теперь вот Билл готовится улететь в Румынию.

— Есть у тебя хоть какие-нибудь шансы вернуться?

— Не знаю, — ответил Билл, — но думаю, что шансы у меня — не блестящие.

— О… — только и смогла произнести Кэрол.

— Мой голос звучит достаточно мужественно? — спросил Билл, выпрямляясь и глядя на нее. — Мне бы очень хотелось этого. Потому что особой храбрости я не ощущаю. Конечно, я готов выполнить эту задачу, но умирать не хочу, так же как и испытывать боль. Но должен же я что-то сделать.

— Могу я поехать с тобой?

Она готова на что угодно, лишь бы не быть покинутой, особенно теперь, когда ей осталось только сидеть и ждать звонка от Хэнка. Звонка, которого, теперь она это знала, никогда не будет. И это причиняло ей боль. Между ней и Хэнком не было ничего похожего на историю неувядающей любви, о которой слагают легенды, и все-таки — собрать вещи и удрать…

Даже если он позвонит, она не вернется к нему. Не станет жить с человеком, который поступил с ней подобным образом. К тому же этот безумный блеск в глазах… Она больше не верит Хэнку.

— В Румынию? — переспросил Билл, удивленно взглянув на нее. — Это слишком опасно.

— А где сейчас безопасно?

Даже днем нельзя чувствовать себя в безопасности. Недавно вернулся Джек и, потрясенный, рассказал о чудовищах, которые прячутся в канализационных трубах и системе шлюзов.

— Пожалуй, только здесь. Да и Глэкен вряд ли захочет тебя отпустить.

— Зачем я ему нужна? Разве затем, чтобы ухаживать за Магдой? Я, конечно, не против, но это так мало.

— Не знаю. Может быть, ты — составная часть какого-то его замысла. Не хочу делать вид, будто понимаю, зачем он поступает именно так, а не иначе. Но он единственный, на кого можно положиться. Раз он считает, что нам необходимы кусочки металла из Румынии, я попытаюсь их добыть. И если он утверждает, что они важны для спасения мира, не стану ему возражать. Он еще ни разу нас не подвел.

— «Составная часть замысла», — словно эхо повторила она, с трудом выговаривая эти слова. — Я стала составной частью чьего-то замысла с тех пор, как забеременела и произвела на свет крохотное тельце, которое дало возможность этому… этому чудовищу вернуться в наш мир. — Голос ее дрогнул. — Он отнял у меня ребенка, Билл! Он выбросил все, что должно было стать моим малышом, и вселился в его тельце. А теперь хочет забрать еще и тебя!

Билл обнял ее и прижал к себе. От его фланелевой рубашки слегка пахло пятновыводителем, а когда она коснулась щекой жесткой ткани, то невольно подумала, что ему следует пользоваться смягчающим составом. Она еще крепче прижалась к нему. Еще немного, и ему поздно будет ехать, тогда, по крайней мере, она не потеряет его.

Только сейчас она поняла, как сильно хочет его. Но не так, как раньше, в далеком 1968-м, когда у нее возникло нелепое желание соблазнить Билла, заставить его нарушить свой обет безбрачия. То была похоть, голая похоть. А теперь совсем другое. Это была любовь. Давняя любовь. Она проделала долгий, тернистый путь от почти детского увлечения до настоящего глубокого чувства. По сути дела, она всегда любила Билла. И теперь, покинув церковь и отказавшись от своей прежней веры, он вылез из кокона священника и предстал перед ней настоящий, из плоти и крови. Ей хотелось поведать ему о своем желании, но воспоминания о той постыдной попытке соблазнить его много лет назад снова всплыли в памяти, помешав это сделать. Но если она не скажет всего сейчас, то когда еще представится такая возможность?

Голос Джека прозвучал в решающий момент:

— Нам пора, Билл. По пути еще надо будет сделать остановку в Монро.

Монро… город, где она выросла. И Билл тоже. Город, где Расалом проник в тело ее ребенка еще при его зачатии. Поток воспоминаний прервался, и Билл высвободило из ее рук.

— Мне нужно ехать, Кэрол. — Он хотел поцеловать ее в лоб, но Кэрол в порыве чувств подняла голову и поцеловала его в губы. И по тому, как Билл отпрянул назад и посмотрел на нее, Кэрол поняла, что Билл тоже не забыл 1968 год.

— Возвращайся ко мне, Билл, — сказала она мягко, — я не хочу потерять и тебя.

Он проглотил подкативший к горлу комок и кивнул.

— Хорошо, — голос был хриплый, — я вернусь. У нас будет время поговорить.

Он взял саквояж и направился к двери, потом вдруг остановился и повернулся к ней:

— Я люблю тебя, Кэрол. И не могу представить себе, как мог жить без этой любви.

Потом он ушел. Но последние сказанные им слова все еще витали в воздухе, и Кэрол переполняли самые противоречивые чувства — ей хотелось смеяться, но вместо этого она села на край кровати и заплакала.

Из передачи радио ФМ-диапазона:

«…А тем временем в море затерялось QE2. Последний раз ее сообщение приняли в воскресенье вечером. Есть опасения, что она затонула. Если бы она попала в зону гравитационных аномалий, то передала бы по радио сигнал бедствия. Единственный направленный в тот район самолет с экипажем спасателей не обнаружил оставшихся в живых людей».