Рожденные в пламени - Ник Кайм

Труп Ашакса упал на колени, а потом опрокинулся на землю, но Занду задвинул эту мрачную сцену в дальний уголок сознания и сконцентрировался на непосредственной угрозе.

В скопище теней возникли массивные силуэты, явно принадлежащие легионерам. Короткая вспышка молнии обрисовала их в черно-белых красках. Воины заполнили проем в стене. Занду издал предупреждающий крик, и через долю секунды, когда началась перестрелка, его усиленное восприятие определило принадлежность противников.

Три легионера, направляющиеся в их сторону, разбили надежды Обека на незаметное отступление вместе с Т'келлом. Отец Кузни все еще лежал неподвижно и был чрезвычайно уязвимым.

— Обек, ты мой единственный защитник... — пробормотал он и даже сумел сжать кулак, хотя слова срывались с его губ с заминкой, как в плохо синхронизированном канале аудиосвязи.

— Держись, брат, — откликнулся капитан и, прежде чем обнажить меч, положил руку Т'келлу на грудь — Я тебя не подведу.

Легионеры замедлили шаг и подняли болтеры, готовясь к стрельбе.

Обек продемонстрировал им свой меч и медленно положил у ног пистолет, не сводя глаз с лиц противников.

— Ты сдаешься? — со смехом спросил один из них.

Носитель Огня покачал головой:

— Я хочу увидеть, осталась ли честь у Сынов Гора.

Легионеры переглянулись и, к его удивлению, положили на землю болтеры и обнажили мечи. В отличие от сияющего обсидианом клинка капитана Огненных Змиев, их оружие было зазубренным и тусклым.

Воины окружили Обека, и их мечи протянулись к нему, словно когти. Он двинулся навстречу Сынам Гора. Капитан пытался отдалить схватку от Т'келла, надеясь, что изменники, получив противника, способного двигаться и драться, забудут об Отце Кузни.

Обек не знал, почему они приняли его вызов. Возможно, от скуки, а может, просто хотели убить капитана легионеров в ближнем бою. Победа или смерть, успел он подумать, прежде чем был нанесен первый удар, и решил, что не дастся в руки врагов живым. В противном случае неизбежны пытки, а Обек не желал подвергнуться такому унижению. Оставляя пистолет рядом с Т'келлом, он давал тому шанс избежать подобной участи, но больше не мог думать о нем, поскольку его противники приближались.

— Не хочешь произнести последнее слово, родич? — спросил один из мятежников, когда их кольцо сомкнулось вокруг Обека, словно удавка.

Он уже хотел было отказаться, но передумал.

— Вулкан жив.

Сразу последовал выпад, нацеленный чуть ниже груди, но он увернулся и парировал второй удар, грозящий попасть между шлемом и горжетом. Он оттолкнул атаковавшего его легионера локтем и попал острием в локтевое соединение доспеха. Противник зарычал от боли и стал поворачиваться для очередного удара, а Обек тем временем парировал выпад третьего нападавшего и, обойдя его защиту, вонзил клинок в шею воина. Тот захрипел, из-под вокс-решетки его шлема потекла кровь. Второй, пытавшийся отсечь голову Обека, оттолкнул своего брата, чтобы умирающий ему не мешал, и яростно бросился в атаку.

Он рычал и при каждом рубящем ударе и выпаде сыпал проклятиями. При таком энергичном натиске Обек мог только защищаться, хотя не выпускал из вида другого Сына Гора. Один из выпадов достиг цели: клинок противника пронзил керамит, адамантий и поддоспешник, добравшись до плоти, что вызвало ослепительную вспышку боли. Из раны хлынула кровь, но быстро свернулась. Так и должно быть. Обек получил еще одно попадание в левый висок. К счастью, всего лишь скользящий, иначе схватка завершилась бы, но удар ошеломил его.

Тяжело было биться с тремя легионерами, но сражаться с двумя оказалось еще тяжелее. Третий неприятель часто вставал на пути у кого-то из собратьев, сбивая того с ритма.

Если противников у тебя двое, то, пока один атакует, второй ищет слабое место в обороне и старается им воспользоваться. Если атакуют одновременно трое, они мешают друг другу, уменьшая преимущество численного превосходства.

Теперь Обеку приходилось двигаться еще быстрее и предугадывать каждое движение врагов, что почти не позволяло провести контратаку.

Удар по наплечнику едва не раздробил ему кость, но клинок застрял в броне. Обек резко повернулся, открыв бок другому, еще вооруженному легионеру, и получил глубокую рану, зато лишил воина, потерявшего меч, возможности вернуть его. Он навалился плечом на вооруженного мятежника, заставив его отступить и получив несколько мгновений на то, чтобы справиться с болью. В этот миг обезоруженный легионер допустил ошибку, потянувшись к своему мечу.

Носитель Огня нанес колющий удар сбоку в область подмышки, а потом резко протолкнул клинок, направив его в сердце бунтаря, и отскочил в сторону, чтобы тело оказалось между ним и уцелевшим врагом. Яростный удар в область ключицы собрата рассек бы грудь Обека, несмотря на доспехи. Вместо этого он вызвал у Сына Гора бурное разочарование, и противники остались один на один.

Последний враг выдернул меч вместе с ошметками окровавленной плоти. В его истории предательств появилась еще одна зарубка, хотя и не намеренная. Обек, освободив свой меч, позволил телу упасть. Второй рукой он зажимал страшные раны в боку, но, несмотря на это, на землю обильно стекала кровь.

— Сделаем перерыв?.. — спросил он прерывающимся от напряжения голосом.

Он ожидал очередного яростного выпада, но мятежник бросил меч и достал из-за спины болтер. Шок от ран замедлил реакцию Обека. В тот момент, когда он вплотную приблизился к последнему противнику, раздался приглушенный рев болтерного выстрела, произведенного с близкого расстояния. Попадание снаряда отозвалось острой болью в реберной пластине, и кинетический удар привел к коллапсу легких. К счастью, болт не проник внутрь, иначе разворотил бы всю грудную клетку.

Снаряд рикошетировал от брони и взорвался. Огонь и осколки закрыли все вокруг, рот наполнился кровью, и капитану пришлось сплюнуть. Наполовину оглушенный и тяжелораненый, Обек смотрел в ретинальные линзы Сына Гора и ожидал второго, смертоносного, выстрела. Но он увидел, как ненависть постепенно угасает, сменяясь невыразительным холодом, и только тогда понял, что его противник мертв. Обсидиановый клинок так глубоко вонзился в его тело, что почти рассек торс пополам. Удар был нанесен инстинктивно.

У Обека хватило сил, чтобы вытащить меч, но потом он покачнулся и чуть не упал.

— Брат-капитан… — Т'келл наконец поднимался из воронки.

— Подожди немного, — сквозь зубы прошипел тот, сопротивляясь боли и вынуждая организм как можно быстрее затянуть раны.

Носителю Огня потребовалось несколько секунд, чтобы зрение прояснилось, а оглушительный грохот крови в голове уменьшился до приглушенного гула. Он тяжело опирался на меч, пользуясь им как посохом, но все же сумел выпрямиться и посмотреть на аванпост. Проем во