Любовь возвращается - Ширли Басби

– Знаешь что? – Эм-Джей посмотрела на Салли. – Ты слишком хорошая. Всегда была такой. Тебе нужно одолжить у кого-нибудь вредности.

– Не слушай ее, – посоветовала Шелли. – Оставайся такой, какая есть. Предоставь Эм-Джей быть скверной девчонкой.

– А сама ты? Мисс Зануда? Наш голос разума? – сухо поинтересовалась Эм-Джей, откусывая кусок тортильи.

– Ну, я пытаюсь, – пробормотала Шелли, улыбаясь подруге. – За исключением тех случаев, когда взрываюсь. Помнишь тот раз, когда я подбила Дэнни глаз, потому что он принес мне коробку шоколадных конфет? Или это были не конфеты?

– О Господи, и я об этом забыла, – еле сдерживая смех, произнесла Эм-Джей. – Не помню, ты успела съесть хоть одну штуку?

– Нет. Я подумала, что эти шоколадки странно выглядят. Он так аккуратно уложил их в коробку из-под батончиков, что я поняла, из чего они были, только когда их понюхала.

– Куриный помет! – в один голос воскликнули все трое.

– Ему, наверное, пришлось потратить несколько недель, пока не подобрал подходящие по виду и цвету и в количестве, достаточном для целой коробки, припоминала Салли. – Что за чертенок он был! – Они посмотрели на столик, где Дэнни с приятелями пили кофе. – Только подумать, – размышляла она вслух, – он теперь один из помощников нашего шерифа. Просто оторопь берет.

Салли продолжала подходить к их столику в промежутках между другой работой, и они втроем вспоминали истории их детства. Шелли как раз прикончила свою часть рулета, когда снова около них появился Хэнк с миниатюрной белокурой Меган.

Меган выглядела гораздо моложе Хэнка, по прикидке Шелли, лет на двадцать. Хэнку было где-то шестьдесят, а значит, Меган должно было быть около сорока. Заметив оценивающий взгляд Шелли, Хэнк уточнил:

– Меган – моя маленькая младшая сестренка, не только по росту, но и по возрасту.

Она робко дополнила брата:

– Мать Хэнка умерла, когда ему было пятнадцать, и прошло еще пять лет, прежде чем его отец встретил мою маму и женился на ней. Когда я родилась, Хэнку шел двадцать первый год. – Она улыбнулась. – Он держится скорее как мой отец, а не старший брат… Я никак не могу убедить его, что уже взрослая и опекун мне больше не нужен. И конечно, маленький рост, – она ткнула пальцем себе в грудь, – не помогает.

– Я знаю, что ты имеешь в виду, – посочувствовала ей Эм-Джей. – Все считают, что раз ты маленькая, значит, у тебя и мозгов нет. – Она посмотрела на Шелли: – Ты не знаешь, как тебе повезло, что ты высокая. Все вокруг принимают тебя всерьез. Когда я что-то говорю, даже теперь, они склонны погладить меня по головке и сказать: «Иди, иди, малышка, не волнуйся, забудь об этом»… Я от такого зверею.

– Ты не права, – возразила Шелли. – Поверь мне, маленькая да миленькая всегда имеет преимущество. Я помню, как обижалась, когда нам было по двенадцать лет: тебя все трепали по подбородку, а от меня ждали, чтобы я вела себя разумно, по-взрослому.

Эм-Джей весело ухмыльнулась:

– Точно. Так все и было.

Они кончили есть и, поблагодарив Хэнка и Меган за вкусную еду, поболтали с ними еще немножко, встали из-за стола и заплатили в кассу. Они получали сдачу, когда дверь ресторана резко распахнулась.

В дверях появился тяжело дышащий мужчина лет пятидесяти, в запятнанных джинсах и выцветшей синей майке с лозунгом белыми буквами поперек груди: «Жри дерьмо и сдохни». На голове у него была грязная серая бейсболка, а морщинистое лицо украшала бородка с проседью. Он быстро обвел взглядом комнату.

– Черт побери, Дэнни, – взревел он, обнаружив помощника шерифа. – Где тебя носит? Я искал тебя по всему городу. Этот проклятый индейский буйвол разнес весь северный край долины. Сукин сын сбил забор старой миссис Финч, сорвал бельевую веревку Норы Аллен – да, да, с бельем – и наложил кучу у порога церкви. Оторви от стула свою задницу и пристрели этого ублюдка!

Шелли посмотрела на Эм-Джей:

– Если память мне не изменяет, это богохульник Диган. Так?

– Угадала, – ухмыльнулась Эм-Джей. – Хочешь полюбоваться на спектакль?

Глава 16

Мужчины вылетели из ресторана, как поток, прорвавший плотину. Во главе неслись Джеб и Дэнни. Шелли и Эм-Джей последовали за ними. Беспорядочно и быстро расселись по машинам, взревели сирены, и Дэнни рванул из города впереди всей процессии.

– Такое часто случается? – поинтересовалась Шелли, когда их погоня вылетела из городка на главное шоссе штата.

– Последнее время часто, – кивнула Эм-Джей. – Обычно все забывают о стаде буйволов, принадлежащем индейцам. Но тут появился молодой бык, который проходит сквозь заборы, словно они сделаны из масла. А когда он выбирается на волю, разгуливает где хочет. Он не злой, ничего похожего, просто бродит по окрестностям, через все, что стоит у него на пути. – Она поморщилась. – Он наносит серьезный ущерб собственности, и люди вокруг устали от этого. Особенно белые. Характеры здесь вспыльчивые, и раздоры между белыми и индейцами обостряются. Уже больше дюжины человек грозились, что пристрелят этого быка… что, конечно, бесит индейцев.

– Так странно слышать «белые» и «индейцы». Такое ощущение, что перенеслась на сто пятьдесят лет назад.

– Ну, я, разумеется, понимаю, что ты имеешь в виду, но подозреваю, что такие слова употребляют повсюду, где есть резервации… на расстоянии двадцати миль от них… Здесь, в Техасе, в Нью-Мексико… да где хочешь. Тебе это кажется странным, потому что ты надолго уезжала.

Даже без путеводительного воя сирены оказалось нетрудно обнаружить место последних подвигов быка. Проехав пять миль и парочку поворотов, Шелли остановила «бронко» на травянистой обочине. Узкая боковая дорога была запружена беспорядочно припаркованными машинами, а также толпящимися мужчинами, женщинами, детьми и собаками. Воздух звенел от смеха и гула голосов. Никто не казался напуганным или встревоженным. Скорее все выглядело как карнавал.

– Похоже на то, что здесь полдолины, – заметила Шелли, вылезая из «бронко».

– Ну, ты же знаешь Сент-Гален, – ухмыльнулась Эм-Джей. – Нам так мало нужно, чтобы позабавиться.

Шелли расхохоталась.

Они прошли вдоль по дороге и увидели следы недавнего разрушения. Белый штакетничекстал грудой колышков для растопки, а бельевая веревка повисла на кустах и колючей проволоке бывших заборов, украсив их мокрым бельем. Приблизившись к толпе, они услышали свистки и щелканье кнута. Минуту спустя показались всадники, среди которых Шелли узнала Эйси, Ника, Тома Смита, Вивиан Адамс – мать Салли – и Роба Фенвика, еще одного местного скотовода. Сквозь просветы в толпе она разглядела мечущиеся черно-белые тени двух овчарок, помогавших загнать норовистого быка на его пастбище. Ник заметил ее и блеснул улыбкой.