Любовь возвращается - Ширли Басби

– Так когда ты собираешься встретиться с Ловенталем? – поинтересовался Слоан.

– Не знаю… наверное, не раньше чем через две недели. Мне нужно еще подобрать работы, и я хочу до встречи закончить картину, которую пишу сейчас, – вздохнула Шелли. – С тех пор как я дома, живопись не идет мне на ум.

– Конечно, у тебя было много дел. Имение, даже небольшое, требует уйму времени… Не говоря уже о чувстве потери, которое ты испытала. – Он искоса посмотрел на нее. – У меня не лучшие воспоминания о твоем брате, но я знаю, что для тебя он был всем.

Шелли кивнула:

– Да, так и было… ведь практически он меня воспитал. Я помню его больше, чем отца. – Она вздохнула. – До последних двух месяцев я была бы готова поклясться, что знаю о Джоше все. А теперь иногда думаю о нем как о незнакомце. Джош, которого я знала, и тот Джош, что жил здесь, – это два разных человека. – Она вдруг почувствовала, что ей легко говорить со Слоаном о Джоше. Может, этому способствовала интимность обстановки, темнота ночи, окружавшей их… Они были отделены от остального мира, двое единственно живых людей… И слова лились легко и непринужденно.

– Что ты имеешь в виду?

Удобно устроившись на сиденье, расслабленная выпитым за обедом вином, она рассказала ему о Скотте, о вкладах, об игре в казино, о том, что Джош растратил ее фонд.

Когда она закончила, Слоан лишь тихо присвистнул.

– До меня доходили слухи, что Джош крупно проигрывал в индейских казино, но я и не подозревал размера проигрышей… или того, что Скотт поймал его на крючок. Скотт в основном лишь досадная заноза, но некоторым людям он причинил серьезные неприятности. – Не отрывая глаз от дороги, Слоан как бы небрежно спросил: – Насколько все плохо?

Шелли выпрямилась на сиденье и рассмеялась:

– Не так плохо, как могло бы быть. Мне не грозит опасность продать ранчо или заложить фамильные ценности… пока. У меня еще достаточно денег, которые послужат мне страховочной сеткой, но, между нами говоря, огромное состояние Грейнджеров – это миф. Должна сказать, оно никогда не было таким большим, как ходили слухи, а теперь его и вовсе нет.

– И, будучи ужасным Боллинджером, я должен теперь попытаться использовать этот факт к своей выгоде? Не так ли?

Шелли быстро взглянула на него. Четкие черты лица притушила тень, взгляд был устремлен прямо вперед, руки лежали на руле, без усилий направляя тяжелую машину по трудной дороге.

– И ты это сделаешь? – полюбопытствовала она. – Воспользуешься ситуацией?

Слоан бросил на нее беглый взгляд.

– Лапушка, если ты так думаешь, то не должна была мне об этом рассказывать.

– Ты прав. Но несмотря на всю прошлую историю наших семей, я тебе доверяю. – Она снова посмотрела на него. – Большей частью.

– Согласен и на это, – улыбнулся он.

Они находились в двух милях от центра городка, когда заметили, что приближаются к скоплению вспыхивающих огней и света.

Слоан притормозил, и когда они подъехали поближе, то смогли разглядеть несколько автомобилей, пожарную машину, добровольную «скорую помощь» и «бронко» шерифа. Мигалки у всех отчаянно крутились, сверкая сине-белыми огнями и освещая белый грузовичок-пикап и маленький синий автомобильчик. Вдоль дороги были рассыпаны факелы и горели фары всех машин. Шелли смогла различить темные массивные силуэты животных, передвигающихся между ними, и полудюжину мужчин, пытавшихся отогнать скот с дороги. Возле открытых дверей «скорой помощи» стояли двое или трое людей.

– О нет! – воскликнула она. – Чьи-то коровы выбрались на дорогу. Надеюсь, никто серьезно не пострадал.

Бродящие без привязи по шоссе коровы и лошади были не частой опасностью, но временами это случалось, особенно осенью, когда скот перегоняли в горы. Иногда коровы по нескольку раз пытались вернуться домой, перед тем как остаться на зимних горных пастбищах, или же они отставали от основного стада и бродили по долине, пока кто-нибудь их не заметит и не станет разыскивать хозяина. С лошадьми такое случалось из-за плохо закрытых ворот или упавшей ограды. Однако в любом случае эти животные представляли настоящую опасность. Нет ничего хуже, чем внезапное появление посреди дороги такого четвероногого весом полтонны или больше. Ночью черное животное вообще разглядеть было немыслимо, пока не становилось слишком поздно. И часто, как было и теперь, для коровы или лошади это заканчивалось смертью.

Слоан остановил свой «субурбан» у обочины, выключил мотор, и они направились к пожарной машине. Завидев возле нее коренастую фигуру Боббы, Шелли пошла к нему, а Слоан задержался поговорить с Дагом Симпсоном, владельцем белого пикапа, чье ранчо находилось в четверти мили дальше по дороге. Когда Шелли приблизилась к Боббе, он как раз докладывал по рации какие-то сведения на главны и пульт пожарной команды. При виде Шелли он скорчил зверскую гримасу и закончил разговор. Убрав наушники, он сказал:

– Хорошо, что ты не подъехала сюда на пятнадцать – двадцать минут раньше: тогда бы ты налетела на этого быка, а не миссис Мэтьюз на своей машине.

– Наша миссис Мэтьюз? – переспросила Шелли. – Библиотекарша?

Бобба кивнул.

– Бывшая библиотекарша. Пять лет назад она ушла на пенсию.

– Она не пострадала? – с тревогой осведомилась Шелли.

– Немного потрясена, атак в порядке. Медики ее осмотрели, и после того как Бранниган, он сегодня дежурный, взял у нее показания, ее отправили с мужем домой. В какой-то момент мы за него испугались: у старины Теда больное сердце, и он сильно разволновался. Но когда он узнал, что Тельма не ранена, то вполне оправился. С ними обоими все в порядке, а вот автомобиль – дело другое. На мой взгляд, с ним покончено. А что касается быка… – Он покачал головой, и его веснушчатое лицо помрачнело. – Я ненавижу такие истории… Миссис Мэтьюз – старая леди… она могла сильно пострадать или погибнуть. – Он посмотрел в сторону синего автомобиля. – По крайней мере на этот раз бык был на месте, и нам не нужно пристреливать его из жалости.

Из всех ее детских приятелей Бобба отличался самым нежным сердцем. Он больше всех плакал, когда в шестом классе погибла морская свинка, классный талисман. Он любил животных и как-то даже вырастил целый выводок осиротевших маленьких сусликов, считавшихся паразитами, которых нужно убивать на месте. На протяжении всей своей жизни он готов был предоставить плечо тем, кому нужно было выплакаться. И никому, нуждающемуся в помощи, он не мог отказать – ни человеку, ни животному. Глядя в его бесхитростные голубые глаза, открытое дружелюбное лицо, Шелли задумалась, как же он справлялся с большими и маленькими трагедиями, которые должен был встречать в ходе службы. Она никак не ожидала, что он станет пожарным, тем более командиром пожарной дружины. Там все были добровольцами, только командиру жалованье платил округ. Хотя, если подумать, желание стать пожарным соответствовало его натуре. Какой мальчишка не воображал себя отважным огнеборцем, который взбирается на дерево, чтобы спасти испуганного котенка? Таким и был Бобба Нил, незаметный тихий герой.