Долгая дорога к дому - Алексей Ефимов

В этом было что-то символичное — Сергей мог сам увидеть места, которые Элари знал и любил, кроме Лангпари, куда тот не хотел возвращаться. А потом с надеждой отправиться в край, откуда не возвращался ещё никто. Как ни странно, он был даже рад этому — действительность превзошла самые смелые его мечты о приключениях. Поэтому он всласть полюбовался вершинами гор, алеющими в закатном небе, потом среди коробок соорудил себе постель и крепко заснул, не выключая силового поля. А утром, когда солнце вновь окрасило багрянцем вершины гор, начал свой путь.

2.

До моря Сергей добрался лишь через три дня. Никаких средств навигации погрузочному скиммеру не полагалось и он ориентировался лишь по солнцу, то есть, летел наполовину наугад. Он быстро научился управлять скиммером, ему понравилось смотреть, как тяжелая машина, подчиняясь точным движениям его рук, огибает препятствия и вся стремительно мчащаяся под неё земля плавно наклоняется то в одну, то в другую сторону.

Это не так захватывало дух, как полет Элари в силовом поясе, но движение скиммера приводило юношу в восторг и порой он начинал бессвязно петь от безотчетного восхищения. Файское сидение стало казаться ему на удивление удобным, но вот само управление утомляло — уже через несколько часов у него начинала кружиться голова и он то и дело налетал на препятствия, большей частью, на кроны деревьев. Силовое поле не давало машине разбиться, но каждое столкновение кончалось дикими прыжками и рывками. Груз от них выползал из-под ремней и угрожал улететь за борт.

Именно с грузом была связана его главная проблема. Консервы он мог есть не разогрев, но у него не было воды. Когда ему хотелось пить, он высматривал подходящий ручей — они встречались тут на удивление редко, — потом подолгу кружил над округой, а потом торопливо глотал воду из сложенных ковшиком рук, поминутно оглядываясь, точно испуганная лань. Так же было и с отправлением естественных потребностей. Но хуже всего оказались предвечерние часы, когда лететь Сергей уже не мог, а спать ещё не хотелось. Тогда он подолгу лежал в своей постели, поглядывая по сторонам или, наплевав на опасность, бродил вокруг машины, стараясь не терять её из виду. Его сильно донимало одиночество — степь была пустынной, зверей и сурами он видел всего несколько раз и не горел желанием знакомиться с ними вблизи. Длинными вечерами он подолгу лежал, глядя в небо и закинув руки за голову, вспоминал прошлое, мечтая о будущем, или тихо разговаривал сам с собой — просто от скуки. Потом он спал, а утром с радостью продолжал путь. Бескрайняя степь понравилась ему куда больше Твердыни и Сергей без радости увидел море.

Он очень хотел узнать побольше об этом мире и задумался — не полететь ли в Ленгурью, мир детских мечтаний Элари? Но без запасов воды не стоило и думать о таком путешествии.

Он повернул на восток, но лететь над морем оказалось очень трудно — скиммер дико приплясывал на волнах и от этих колебаний его начало тошнить. Сергей с ужасом понял, что вскоре ему придется без вариантов терпеть всё это… и с облегчением повел машину по узкой полосе пляжа между обрывом и морем.

Путь вдоль извилистого берега занял целый день. Потом исполинские утесы подступили к волнам и он так и не увидел Защитной Стены и прохода, через который сурами ворвались в Айтулари.

3.

Всего за один день Сергей прошел долину Айтулари, поднявшись по Супра-Кетлох от устья до самых истоков и выше. Вначале он миновал ничуть не изменившиеся возделанные поля Атымьи, потом черные, выжженные, неузнаваемые развалины Гумьи. Много раз ему встречались люди — на катерах или по берегам реки. Иногда в него даже стреляли, но он никак не реагировал на это — силовое поле надежно защищало скиммер от пуль.

Затем начались мертвые земли, испепеленные взрывом водородной бомбы — по счастливой случайности в тот день дул восточный, а не северный, как обычно, ветер и радиоактивный пепел снесло в море. На выжженной земле уже пробивалась растительность — нечто, похожее на траву с неестественно большими синеватыми листьями. Сергей с содроганием подумал, как выглядят звери, живущие на земле, каждый дюйм которой был отравлен. Но он не слишком хотел это узнать и потому не останавливался ни на миг.

Он лишь издали видел рыжий горообразный вал чудовищной воронки, уже изъеденный глубокими морщинами эрозии. Лахола превратилась в россыпи битого камня пополам с горелым мусором. Здесь глазу не за что было зацепиться и Сергей равнодушно миновал это, совершенно незнакомое ему место, в котором Элари провел две трети своей жизни. Он остановился лишь однажды — увидев неизменное устье коллектора Емс-Самзы, с взорванной ржавой решеткой, наполовину заросшей камышами. Он помнил, как Элари смотрел на неё с другой стороны — вместе с Янгутой, Янгутой, которая, вне всяких сомнений, была уже шесть лет как мертва. Элари до конца не хотел верить, что его жертва оказалась напрасной. Почему судьба пощадила пошедшего на верную смерть ради любимой, а не её саму? Сергей не хотел этого знать.

История повторялась с бессмысленным упорством — в тот же закатный час он поднялся к перевалу Солнечных Ворот и всё было таким же, как тогда, лишь ветер не бил в лицо — невидимая броня силового поля отражала его и поездка-полет походила на сон. Вот только от Элари остались лишь его воспоминания, а позади не стояли дымы пожаров. Там сквозь мягкую дымку воздушного океана просвечивал сплюснутый провал черно-рыжего кратера, окаймленного радиальными полосами — струями выброшенного при чудовищном взрыве грунта.

У перевала Сергей пережил несколько неприятных минут — внешней стены скиммер даже не заметил, но вот внутренняя была слишком высока для него и меж её зубцов ходили сурами, вооруженные громадными, в их рост, луками. Решив рискнуть, он разогнал машину до предельной скорости и направил её на стык стены с наклонной скалой. Скиммер бешено подскочил вверх — так, что его желудок прижался к пяткам, а потом провалился вниз, уже за стеной, и запрыгал, успокаиваясь, словно мячик.

Слегка удивленный тем, что у него это получилось, Сергей помчался дальше, через просторы пустыни Уса-Ю, и всё было так же, как запомнил Элари в тот раз.

В сумерках он слишком поздно заметил обрыв, и скиммер, уже неуправляемый, заскользил вниз с быстротой падающего камня, дико прыгая на уступах. От рывков у юноши потемнело в голове и лишь ценой невероятных усилий он смог удержаться на сиденье.

Он пришел в себя лишь когда скиммер, словно норовистый конь, заплясал над волнами. Несколько коробок с продуктами всё же улетели за борт, но Сергей удивлялся, что не вылетел сам — он не мог понять, как уцелел, скатившись с обрыва высотой в триста метров.

Си-Круана встретила его нагромождением зловещих в закатном свете развалин и россыпями костей — они лежали друг на друге в несколько слоев, иногда целыми грудами. Здесь не было ничего живого, даже сурами не стали селиться в этом гиблом месте. От бассейнов и цистерн остались лишь груды камней и Сергей понял, что попался — нигде не нашлось ни капли пресной воды, а ему предстояло лететь через море.

Он переночевал в промоине, подальше от страшных руин, а утром помчался на север, впервые с пустым желудком — есть всухомятку он не мог. Как назло, день выдался жарким — солнце палило его спину, а прыгающие по волнам ослепительные блики резали мучительно сощуренные глаза. Вечером, посадив машину на каменистый северный берег, Сергей едва смог встать на ноги — его лихорадило, голова кружилась, нестерпимо хотелось пить, а достать воду он мог только в Байгаре. И, несмотря на темноту, он полетел туда.

Это путешествие запомнилось ему, как бесконечный ночной кошмар — он лишь отчасти понимал, что делает. Несколько раз его выносило в море и, если бы не яркий свет Ируланы, он бы бестолково кружился на месте. Было уже далеко за полночь, когда под ним потянулись поля. Забыв обо всех опасностях, Сергей бросил машину и полез в колодец оросительной системы, по запаху поняв, что там есть вода.

Лучшую минуту в своей жизни он жадно глотал её — чистую, холодную, вкусную. За эту минуту переменилось всё — он вновь ощутил себя бодрым и полным сил… по крайней мере, их хватило, чтобы отогнать скиммер к горам Эхоттал, укрыть его в неприметной расщелине и только потом уснуть.

Утром ему захотелось вернуться и посмотреть, как сурами живут в Байгаре, — а они там жили, раз поля были возделаны и орошались. Это не заняло бы много времени, но неуязвимость скиммера вовсе не была беспредельной. У сурами, кроме винтовок, могли найтись и пушки, и Сергей решил не испытывать лишний раз судьбу.

Он помчался к колоссальным естественным воротам в хребте Эхоттал, ведущим в сумрачные просторы пустыни. Обогнув выступы скал, он увидел мрачную цитадель Байгары, ничуть не изменившуюся за шесть прошедших лет. Сергей изменил курс, чтобы рассмотреть её поближе, но не рискнул подлетать вплотную, боясь сверзиться в ров — оттуда по-прежнему доносился чавкающий гром воды, рушащейся в бездонную шахту.