Ты мертв без денег. Скорее мертвый, чем живой. Это ему ни к чему - Джеймс Чейз

— Да это же настоящее побоище! — вскричал он. — Что здесь было?

— Побоище? Конечно. Только били меня, — прошептал Дюффи.

Мак-Гуир склонился над ним, а потом бросился в ванную, принес таз с теплой водой. Намочив полотенце, которым недавно пользовались, правда, для других целей, бандиты, он неловко, но очень осторожно, начал обмывать лицо друга.

— Нос! — вскрикнул Дюффи. — Вот свиньи!

— Надеюсь, ты не собираешься назвать это носом?

С закипающей злобой Мак-Гуир пошел в ванную, чтобы сменить воду. Кто эти мерзавцы, едва не ухлопавшие Дюффи? Сэм был из тех, кто очень трудно сходится с людьми, но потом хранит друзьям прямо-таки собачью преданность. Они долго работали вместе в «Три-бюн», часто ссорились, но если кто-то посторонний задевал одного из них, другой вступался, не раздумывая.

Мак-Гуир вернулся с чистой водой.

— Вместо того чтобы изображать сестру милосердия, дал бы мне выпить, — прошепелявил Дюффи.

— Ты прав. Извини. Но твой вид совсем сбил меня с толку.

Сэм подошел к столику и налил два стакана неразбавленного виски. Друзья осушили стаканы и почувствовали себя гораздо лучше.

— Ну рассказывай, — попросил Сэм. — Похоже, тебя отходили дружки какой-нибудь шлюхи?

Дюффи с трудом сел на диван, но тут же со стоном прижал руки к животу. Его распухшие губы искривились. Мак-Гуир встревожился не на шутку.

— Как ты, старина?

— Сам видишь… Но стараюсь держаться…

— Понятно, что ты умеешь терпеть, но лучше ложись и постарайся прийти в себя.

— Нет, — Дюффи медленно встал, но едва выпрямился, болезненная судорога согнула его тело, и если бы не Мак-Гуир, он наверняка бы упал.

— Перестань разыгрывать героя! — взревел Сэм. — Ложись, иначе я тебя привяжу!

На этот раз Дюффи послушался. Он выпил еще и наконец почувствовал, как возвращаются силы.

— А теперь выкладывай все, что случилось, — попросил Сэм.

— Я столкнулся с тремя бандитами, которые разукрасили меня на свой вкус.

— Давай вызовем полицию.

— Нет, это дело не для нее.

— Так что же делать?

— Который час?

— Скоро десять.

— И это все за одну ночь! — вздохнул Дюффи.

Мак-Гуир подошел к телефону и набрал номер.

Вильям с любопытством наблюдал за ним.

— Сэм у телефона, крошка. Этот шалопай привел себя в такое состояние, что его нужно подлечить. Ему здорово набили морду… и вообще покалечили… Сам он ничего не может, поэтому я привезу его к тебе. Приготовь комнату, ладно?

Сэм довольно долго выслушивал ответ, а потом сказал:

— Хорошо, мы сейчас приедем.

— Неужели ты воображаешь, что я сяду на шею твоей жене? — спросил Дюффи.

— Заткнись! — оборвал его Мак-Гуир. — Ты будешь делать то, что тебе скажут. Тоже мне боксер! Сам пойдешь или придется тащить волоком? И не надейся, что я оставлю тебя здесь.

— Ну ладно, ладно. Согласен.

Шофер такси помог Мак-Гуиру вытащить Дюффи из машины и поднять по лестнице. Восхождение оказалось мучительным не только для Вильяма, но и для сопровождающих, которые почти несли его на спине.

На третьем этаже их поджидала Алиса. Напугать чем-то эту черноволосую, похожую на испанку женщину было почти невозможно, а вот сейчас ее глаза были наполнены слезами, смуглая кожа побледнела.

— Вилли Дюффи! — воскликнула Алиса, стараясь казаться беззаботной. — Как это вас угораздило?

Сэм бросил на нее предостерегающий взгляд, а Дюффи попытался улыбнуться, но из этого почти ничего не вышло: его лицо было покрыто кровавой коркой.

— Ерунда, — едва шевеля губами, ответил он.

— Бедный, — Алиса слегка дотронулась до плеча Дюффи и встревоженно посмотрела на мужа. — Осторожней с ним, дорогой.

— Этот нахал совсем не переставляет ноги, мне приходится тащить его на себе! — весело крикнул Мак-Гуир. — Он хочет, чтобы мы его пожалели.

Когда они оказались у нужной двери, шофер такси, получив щедрые чаевые, откланялся, а супруги Мак-Гуир бережно, словно хрустальную вазу, ввели избитого в квартиру и уложили на постель. Оказавшись в горизонтальном положении, Дюффи почувствовал себя лучше и с удовольствием огляделся: все здесь словно хранило тепло заботливых рук Алисы. Вильям в который уже раз почувствовал легкий укол ревности: если бы Мак-Гуир не женился на Алисе, он сделал бы это сам. Однако это тайное сожаление никак не повлияло на отношения друзей, а может быть, даже делало их более сердечными.

Алиса взбила подушки, подложила их Дюффи под спину, а потом осторожно протерла его лицо и руки одеколоном. Вильям с наслаждением принимал ее заботу.

— Пусть эта скотина как следует выспится, — нарочито бодро сказал Сэм, — а мне пора на работу. Не подходи к нему слишком быстро, а если начнет приставать, сразу вызывай полицию. — Потом, с тревогой глядя на друга, добавил: — Постарайся уснуть, старина. Мы обо всем поговорим позже.

— Я отобью у тебя жену, — бросил ему Дюффи.

Алиса и Сэм переглянулись, и Вильям заметил, что лица их светятся любовью.

— Что случилось? — спросила Алиса, выходя из комнаты вслед за мужем.

— Говорит, что на него напали три бандита, — шепотом объяснил Сэм. — Пусть поспит, а потом он нам все расскажет.

— Сэм! — позвал из комнаты Дюффи. — Сэм!

— Да уснешь ли ты наконец! — рявкнул Мак-Гуир, возвращаясь.

— Послушай, Сэм, ты должен навести справки об Аннабель Эглиш, Даниэле Моргане и его приспешниках. Как следует покопайся в этой помойке и не брезгуй никакими мелочами. Еще узнай о торговце наркотиками Каттлее. Если ты все это разузнаешь, я буду спать… спокойно.

— Я все сделаю, дружище, а теперь будь умницей и как следует отдохни…

Вечером Алиса встревоженно сказала мужу:

— Вилли с утра не шевельнулся.

— И правильно сделал. Сейчас пообедаем, а потом он нам все расскажет.

Дюффи проснулся, когда Алиса заканчивала накрывать на стол, надел халат и, чувствуя себя гораздо лучше, пошатываясь, вышел на кухню. Они уселись, и Сэм торжественно поставил на стол большую флягу с вином. Дюффи едва мог ворочать челюстями, но старался держаться молодцом. Беседа не клеилась, Сэм и Алиса не могли дождаться исповеди Вильяма, но не скрывали нетерпение.

— Мне жаль вас терзать, — сказал наконец Дюффи, но эту историю надо рассказывать с самого начала, а потом мы постараемся разобраться, «как» и «почему».

И он подробно рассказал события минувшей ночи, начиная со встречи с Морганом. Когда Вильям закончил рассказ, воцарилось молчание.

— Такое впечатление, — заметил Сэм, — что ты попал в осиное гнездо и устроил там основательный переполох.

— Мне мало переполоха, — спокойно сказал Дюффи, — я хочу уничтожить всю эту мразь.

— Конечно, вы меня не послушаетесь, — Алиса провела своими длинными пальцами по волосам Дюффи, — но вы и так сделали достаточно.

Вильям осторожно дотронулся до лица, и взгляд его посуровел.

— Никто не смеет превращать человека в котлету, а потом спокойно отсиживаться в своей берлоге.

Алиса посмотрела на мужа.

— Между прочим, — продолжал Дюффи, — тебе удалось что-нибудь узнать об этих людях? Кто такая Аннабель Эглиш?

— На днях у этой птички будут крупные неприятности, — Мак-Гуир, стараясь не встречаться взглядом с женой, разглядывал свои ногти. — И как бы в конце этой истории ей не пришлось оказаться в холодильнике… Это дочь Эдвина Эглиша.

Дюффи нахмурился.

— Странно, это почему-то не пришло мне в голову…

— Какой Эдвин Эглиш? — спросила Алиса. — Политический деятель?

Сэм кивнул.

— Ну да! Аннабель в своей семье что-то вроде паршивой овцы. Эглиш пытается каленым железом выжигать пороки общества, а его собственная дочурка… Словом, Аннабель — его ахиллесова пята, его мучение. Три года назад она ушла из родительского дома, Эдвин купил ей квартиру и назначил довольно крупное содержание. Однако он согласился давать дочери деньги лишь при условии, что она будет вести себя спокойно. Аннабель — нимфоманка, и любой, кто носит брюки, возбуждает ее до потери сознания.

— Нимфоманка! — воскликнула Алиса. — Ну это уж слишком!

— Слишком! — прервал ее Дюффи. — Да я вам такое могу… — но тут же осекся, решив, что подобные откровения не годятся для данной компании. — Ладно, не будем говорить о ней, но это слово отлично ее характеризует. Продолжай, Сэм.

— Эглиш сходит с ума со страха, что однажды доченька оскандалит всю семью. А его политические противники, наоборот, рады подловить девицу на любой мелочи, лишь бы бросить тень на репутацию папаши. Эглиш за все эти годы переплатил кучу денег, лишь бы замять выходки Аннабель, которые могут привести ее на скамью подсудимых или в психиатрическую клинику.