Называйте меня Хель (СИ) - "Zaraza takaja"

— Помню!

— Хоть что-то ты помнишь! Лучше бы происхождение своё вспомнил! И о том, что был наследником рода, тоже бы вспомнил! А то решил он через три месяца воспитанием заняться! — не унималась Андромеда.

— Свою дочь воспитывать надо было! — не остался в долгу Сириус. — Что-то Дора не слишком спешит тебе помогать!

— Не трожь мою семью! Я сама с ней разберусь! — взвизгнула Андромеда.

— ХВАТИТ! — прервал семейный спор громкий голос Гермионы, — Вердимилиус!

С высоты лестничного пролёта на Сириуса и Андромеду посыпались зелёные искры, жалящие не хуже стаи комаров. Взбешенная Гермиона резко опустила палочку и стремительным шагом стала спускаться. Мантия за ней развивалась парусом, а встрёпанные каштановые волосы стояли дыбом, делая её похожей на безумную Беллатрикс.

— Устроили тут гвалт! В детской комнате заглушающие не справляются! Что в этот раз не поделили?

— Ваша дражайшая тётушка, леди Блэк, не позволяет мне воспитывать сына! — возмущённо выдал Сириус.

— Ваша дражайшая кузина, мистер Блэк, совершенно права! Потому что катать трёхмесячного ребёнка на метле — это не значит заниматься его воспитанием!

— А что мне ещё с ним делать? Он же еще не разговаривает? — растерялся Сириус.

Гермиона вздохнула и страдальчески хлопнула себя ладонью по лбу. Андромеда хмыкнула и презрительно поджала губы.

— МАМА! — влетел в гостиную средний сын, — Хадар опять изображает пикси! Он замотался в штору и тыкает во всех вилкой!

Гермиона глубоко вздохнула, задержала дыхание, внимательно посмотрела на свою палочку и выдала:

— Может зря Круцио запретили?.. Надо будет внести предложение в Визенгамот о том, чтобы убрать его из непростительных…

***

Переместившись камином домой сразу после занятий, Гарри застал супруга с сыном на руках. Сегодня Северус ушел раньше него и сам кормил сына, вместо няни-домовички.

— Северус, а ты уверен, что маленького ребёнка надо кормить именно так? — спросил Гарри, с подозрением рассматривая флакон для зелий №2 с дозатором капель.

— До сих пор он не жаловался, — фыркнул Снейп, и сунул флакон в рот сыну, умильно наблюдая, как ловко он слизывает языком крупные густые капли.

— А почему оно синее? Смесь же белой должна быть?

— Потому, что там добавлено молоко единорога.

— Но его нельзя употреблять в чистом виде, Северус!

— Поттер, — ехидно прищурился Снейп, — ты считаешь, что лучше меня разбираешься в зельях? Разумеется, я нейтрализовал магический фон с помощью фиалки лунной. Такому маленькому ребёнку чужая магия может навредить. Или ты думаешь, что я, лучший зельевар магической Британии, не способен сварить детскую смесь?

Закончив с кормлением, Снейп уверенно взял на руки сына и кивнул супругу.

— Пойдём в сад, детям полезно спать на свежем воздухе.

Сад Принц-мэнора напоминал, скорее, магический огород. Аккуратные грядки с китайской жующей капустой и прыгучей луковицей, клумбы с асфоделью, клещевиной и чемерицей. Чуть дальше — огромная абиссинская смоковница, растущая под климатическими чарами. Вокруг неё, в радиусе десяти метров, всегда было тепло и в меру влажно. А с высокой толстой ветки свешивалась детская люлька-качель.

Уложив в неё сына, Снейп толкнул люльку и она медленно, будто нехотя, качнулась вперёд-назад. Гарри с гордостью посмотрел на своё творение и улыбнулся. Он почти три месяца делал эту люльку. А уж сколько рун самолично вырезано было на светлой древесине розового дерева! И в итоге вышел шедевр.

Во-первых, её не надо было раскачивать. Заложенные чары всё делали сами. Тогда Гарри показалось, что она качается слишком быстро и его сына может укачать, поэтому он наложил замедление. Во-вторых, вся конструкция окружена статическим щитом. Он не позволит ребёнку упасть, даже если перевернуть люльку вверх ногами. В-третьих, она может увеличиваться по мере роста. А когда их сын, Доминик Принц, вырастет, её можно будет приспособить под качели…

На улице уже стемнело. Домовики накрыли лёгкий ужин, после которого Северус занял своё любимое кресло под смоковницей и открыл очередной трактат о зельях. Гарри же попросту развалился на траве, закинув руки за голову, и принялся наблюдать за переливами климатического щита.

— А знаешь, Сев, я только сейчас понял, что значит быть по-настоящему счастливым…

***

— Эни, ну чего ты опять плачешь? — спросил молодой мужчина, глядя на сидящую у окна жену.

— Этот дом такой пустой, как будто у нас детей нет.

— Они растут, Эни. Хельгерту уже пятнадцать. Понятно, что он самостоятельный парень. Он таким всегда был. А Лиза просто старается быть похожей на брата.

— Она даже не захотела сходить со мной в парк. Мы им больше не нужны, Брэд.

— Ну вот и хорошо, — тихо вздохнул отец семейства.

— А давай ещё одного ребёнка заведём? — предложила Анна Милтон.

От этих слов жены Брэда бросило в дрожь. Он только на хорошую работу устроился — старшим менеджером в торговую компанию. Ему сейчас о карьере думать надо. Не будут же они до конца жизни с отцом жить. И тут снова головная боль?

— Может, попозже, Эни, — нерешительно предложил он.

— Брэд! Я хочу! Я не буду требовать от тебя, чтобы ты сидел с детьми. А с работы уволюсь, домом заниматься буду. Ну, Бред, неужели ты не любишь меня?

— Люблю, — выдохнул мужчина. — Если это так важно для тебя…

— Очень важно! Спасибо, Брэд! — меланхоличная грусть мгновенно ушла с лица Эни. — А давай прямо сейчас?

Молодая женщина схватила мужа за руку и утащила в спальню. А в корзине для бумаг, что стояла возле письменного стола, остался лежать положительный тест на беременность.

***

За прошедший год Дамблдор трижды предпринимал попытки свалить от Фоукса — и трижды феникс возвращал его обратно в гнездо. Он находил его везде. Один раз вытащил даже из Хогвартской совятни, куда сунулся попугай, желая сбить Фоукса со следа. А вот теперь…

— Сгорел, к мордредовой бабушке! — потрясённо выдохнул попугай, глядя на кучку пепла, из которой медленно формировалось яйцо.

Вот теперь действовать надо быстро. Новорождённый феникс — существо неразумное. Именно поэтому привязка фамильяра делается в тот момент, пока он ещё в яйце. В этом случае, вылупляясь, птенец будет предан своему хозяину. Сделать привязку может даже сквиб, не проблема. Привязал же Филч к себе миссис Норрис. Вот только надо ли?

Связь хозяин-фамильяр и так аукнулась Дамблдору тремя выводками птенцов. А всё потому, что у этой тупой птицы так мало мозгов — одни инстинкты. Вот они и заставляли феникса оберегать самку. Но теперь он свободен!

— Плевать на Волдеморта! На всех плевать! Я не собираюсь больше высиживать яйца! — ворчливо ругался попугай, работая крыльями. — Я лучше в фамильяры подамся. Там хоть кормят нормально и не будут трахать после каждого полёта.

Вот только к кому? Идею устроиться в Хогвартсе Дамблдор отмёл. Не так много времени прошло с тех пор, как за магическим попугаем гонялось всё министерство. Наверняка вспомнят и проверят. А после — голову открутят. Нет, надо найти преданного человека. Того, кто так же сильно ненавидит Волдеморта, как и он сам.

— Аластор? Нет, от этого параноика только проблемы одни будут. К Уизли я второй раз не сунусь: мне одной дуры хватило! Грейнджер не простит. Скорее, лично в министерство сдаст. Лонгботтомы в аристократы подались, предатели! Люпин… К оборотню можно было бы, да только нищий он, как пёс подзаборный! Хм, пёс… А не наведаться ли мне к Сириусу? Родовой особняк и кое-какие деньги имеются. И мальчик всегда был предан Светлой стороне…