Ритуальные грехи - Энн Стюарт

Рэйчел зачарованно смотрела на Люка.

— Любовь? — прошептала она. Люк надеялся, что из всей череды слов она выберет именно это. — А что общего у всего этого с любовью?

— Марш на кровать! — велел он. — И я тебе покажу.

Глупо было надеяться, что она подчинится во второй раз. Рэйчел так и осталась стоять в самом конце кровати, и Люку ничего не оставалось, как подойти к ней самому и начать развязывать дурацкие тесемки на ее тунике. Ему страшно хотелось сорвать с нее одежду одним махом, но хлопчатобумажная ткань была прочной, и он боялся поранить Рэйчел. Она не сделала попытки остановить Люка, просто спокойно следила за его действиями.

Когда он спустил тунику с ее плеч, и та упала на пол, он заметил, что Рэйчел немного набрала вес. Она уже мало походила на тощую девчонку, впервые переступившую порог Братства. Под кожей не торчали ребра, а грудь чуть округлилась. Он лениво прикинул в уме вероятность того, что она беременна, но усомнился в этом. Интересно, удастся ли заделать ей ребенка сегодня ночью?

— Ты набрала вес, — заметил он. — Наверное, начала регулярно есть.

Люк взялся за ее брюки на тесемках и спустил их вниз. Однажды он уже это проделал — тогда она без чувств лежала на полу в главном приемном зале. Тогда Рэйчел напоминала непорочную деву, приготовленную для жертвенного алтаря. Лекарства затуманили ей разум, но она все чувствовала и отзывалась на ласки. Наслаждение, пережитое в те минуты, долго преследовало Люка. А потом он, наконец-то, взял ее в лесной глуши, в темном чреве старого фургона, и она царапалась, как кошка, и рыдала от удовольствия и горького сожаления.

— Я не беременна, — сказала Рэйчел, и ее голос дрогнул.

— Я так и думал, — Люк все еще не коснулся ее обнаженного тела, хотя еле сдерживался от нетерпения. Вместо этого он обхватил ладонями ее лицо и заставил посмотреть себе в глаза. — Я хочу, чтобы ты забеременела.

На мгновение ее глаза закрылись, затем открылись вновь.

— Хорошо, — согласилась Рэйчел.

Она стояла перед Люком обнаженная, готовая принять его ласки. И это было все, чего он хотел в этой жизни. Все остальное утратило смысл.

Рэйчел доверчиво потянулась к нему, раскрыв мягкие, податливые губы, и Люк поцеловал ее с бесконечной нежностью. Она закинула руки ему на шею и прижалась к его телу так тесно, что Люк не сомневался — она сразу поймет, как сильно он возбудился. Он ждал этой минуты так долго, что ему было плевать, что она делает. Сейчас все его мысли были заняты тем, как бы побыстрей опрокинуть ее на кровать, вынуть член и вонзить его в Рэйчел. Он хотел овладеть ею грубо, безжалостно, по-животному — так, чтобы крышу снесло. То, чего она так боялась. И все, о чем он мечтал.

— Марш в кровать, — велел он хриплым голосом, стараясь держать свои чувства в узде. — Не бойся, я тебя не обижу. Я не сделаю ничего против твоей воли.

Рэйчел встретилась с ним взглядом, и Люк не сразу понял, что в ней изменилось. На ее лице появилось выражение, совершенно чуждое прежней Рэйчел. В ее глазах плясали лукавые смешинки.

— Ах, но ведь тогда уже будет не так интересно, — прошептала она, скользнув губами по его рту.

Он чуть не сорвался с тормозов. Он никак не мог взять в толк, что с ним творится — ведь до этого он мог обходиться без секса месяцами — а тут не прошло и недели, как он побывал между ног у Рэйчел Коннери, и вот вам результат! Он чувствовал себя, словно неопытный юнец, которому предстоял секс с первой женщиной в его жизни.

Нет, все было намного серьезней. Он хотел ее больше, чем когда-то Лорин О'Миру; больше, чем кого бы то ни было за всю свою жизнь. Рэйчел смотрела на него так, будто читала его мысли.

— Рэйчел, чего ты от меня хочешь? — спросил он везапно севшим голосом.

Она сделала шаг назад, в сторону низкой кровати, и спокойно сказала:

— То, что ты мне обещал.

— И что это было?

— Любовь, — ответила Рэйчел. — И ребенка.

И стала ждать, когда к ней подойдет Люк.

Глава двадцать вторая

Он стоял молча, не двигаясь. За последние часы все стало расползаться по швам. Все, во что верила Рэйчел, утратило смысл, потеряло значение. Она смотрела на Люка и пыталась представить на его месте врага, убийцу, бессердечного, жестокого преступника.

А он выглядел усталым и растерянным. А еще чертовски сексуальным, и ей хотелось его до дрожи в коленях. Когда она это поняла, ее охватил восторг, и в душе воцарилось спокойствие. Ей хотелось ласкать его, целовать, заняться с ним любовью. Секс с кем-то другим по-прежнему казался ей отвратительным, но с Люком все было иначе. Все-таки странная штука любовь — вроде бы все просто, и в то же время невероятно сложно.

Любовь, сказал ей Люк, думая, что Рэйчел пропустит это слово мимо ушей. Не тут-то было! Она не думала, что он способен на любовь, да и не ждала от него ничего подобного. Она даже сомневалась, что любовь существует. И все же, невзирая на цинизм и здравый смысл, глубоко внутри она чувствовала особую связь между ними двумя — немного безумную, но на удивление прочную. Пускай это звучало смешно, но связь была, и она рассеивала все страхи Рэйчел, плавила многолетний лед одиночества Люка. И не было на свете силы, способной разрушить эту связь.

Завязки хлопковой туники Люка опоясывали его талию. Пальцы Рэйчел дрожали, когда она начала их развязывать, однако Люк не спешил ей на помощь. Он молча наблюдал за ней из-под полуприкрытых век, и как всегда, его лицо хранило непроницаемое выражение. В комнате царил мрак, единственный источник света исходил от экранов черно-белых мониторов. Кровать за их спинами была огромной, на низких ножках, из постельного белья — лишь скомканные белые простыни. И больше ничего. Одна белизна. В этом месте, насквозь пропитанном чудовищным злом, все было окрашено в непорочный белый цвет.

Она сняла с Люка рубашку и уставилась на его грудь, едва видневшуюся в сумраке комнаты. Рэйчел до сих пор не понимала, как должна реагировать на красоту этого мужчины — плакать ей или радоваться. Его тело было стройным и сильным, живот подтянут, под золотистой кожей перекатывались рельефные мускулы. Длинные волосы отброшены за спину, глаза холодные и загадочные, они следили за Рэйчел, бросали ей вызов. Она была бы не прочь просто улечься на кровать, закрыть глаза и думать о родине. Разве не в таких выражениях он насмехался над ней?

Она нерешительно дотронулась до мужской груди кончиками пальцев — совсем чуть-чуть, как бы пробуя на ощупь, и легким движением очертила контуры мышцы. Люк тихонько вздохнул, но его лицо осталось невозмутимым, и он продолжал молча наблюдать за тем, как пальцы Рэйчел порхают по его горячей влажной коже.