Могила девы - Джеффри Дивер

— По моему «Таймексу» у вас осталось пятнадцать минут…

— Похоже, ты в хорошем настроении, Лу. У вас с едой все в порядке? — В голосе переговорщика не слышалось заинтересованности. Были ли это выстрелы?

— Не сомневайся, бодр и весел. Только не стоит обсуждать мое настроение. Это чертовски скучно. Расскажи лучше о золотом вертолете, который в данный момент летит к нам. Ты приготовил для меня вертушку с бриллиантовыми винтами, Арт? А за штурвалом малышка с огромными титьками.

Что это были за выстрелы?

На мониторе камеры с телеобъективом в проеме окна появилась десятилетняя Эмили Стоддард. Лицо сердечком, широко открытые глаза, развевающиеся на ветру светлые волосы. На щеке серебристый отблеск от ножа Хэнди.

— Он собирается ее порезать, — прошептала Анжи, и в первый раз за весь день ее голос взволнованно дрогнул. Потому что психолог, как и Поттер, знала, что Хэнди не откажется от своего намерения.

— Лу, мы достали тебе вертолет. Он в пути.

«Почему этого Хэнди никак не удается сломать? — думал Поттер. — Для большинства преступников, захвативших заложников, срок был бы достаточным, чтобы они лезли на стену. И пошли бы на что угодно, лишь бы заключить сделку».

— Подожди, Лу; кажется, меня вызывает пилот. Я на минуту отойду и вскоре вернусь.

— Не трудись. Просто предоставь мне вертушку через четырнадцать минут.

— Жди у телефона.

Переговорщик нажал на кнопку выключения микрофона и спросил:

— Что скажешь, Анжи?

Психолог поглядела в окно и вдруг объявила:

— Он не шутит. Сделает что пообещал. Устал от торговли и все еще злится из-за того, что затевался штурм.

— Тоби?

— Связь есть, но он не отвечает.

— Черт, неужели сунул телефон в карман? Лу, ты на связи?

— Время поджимает, Арт.

Задавая следующий вопрос, Поттер старался, чтобы его голос звучал смущенно.

— Все-таки, Лу, что это были за выстрелы?

Хэнди негромко усмехнулся.

— Понимаю, тебе это не дает покоя.

— Так у вас в самом деле стреляли?

— Без понятия. Может, это грохнуло у тебя в голове. Может, ты чувствуешь вину из-за того, что случайно убили вашего парня, после того как вы случайно затеяли штурм. И у тебя от этого возникают галлюцинации.

— Нам выстрелы казались настоящими.

— Или Сонни чистил оружие и случайно пальнул в себя.

— Это верно?

— Какой позор: кто-то рассчитывал, что он выступит свидетелем и все такое, а он стал протирать свой «глок», не проверив, нет ли в патроннике патрона.

— У нас с ним нет сговора, Лу.

— Теперь уж точно нет. Херушки вам. Я это гарантирую.

Лебоу и Анжи посмотрели на Поттера.

— Так Боннер мертв? — спросил переговорщик у Хэнди.

«Ты совершал когда-нибудь что-то плохое, Арт?»

— У тебя осталось двенадцать минут, — раздался веселый голос Хэнди.

Щелк.

— Ответьте. Бадд на проводе.

Поттер схватил трубку.

— Чарли, вы где?

— В аэропорту. Здесь есть вертолет. Но я не могу найти того, кто бы мог поднять его.

— Должен быть кто-нибудь.

— Рядом находится школа — авиационная, — и какой-то парень живет в ее здании, но он не открывает дверь.

— Мне нужен вертолет через десять минут. Чтобы он поднял шум над рекой и сел на большое поле к западу отсюда. То, что в полумиле от бойни. Чарли, это все, что от тебя требуется.

— Все? О Господи!

— Удачи, Чарли!

Бадд пробежал под вертолетом. Это был «Сикорский» — большой аппарат старой модели из тех, что во времена, когда в космос летали «Джемини» и «Аполло», вылавливали из океана мокрых астронавтов. Вертолет был покрашен в белый, оранжевый и красный цвета. Расцветка береговой охраны, хотя опознавательные знаки давно замазали.

Аэропорт оказался маленьким. Вышки управления не было — только рядом с полем матерчатый флюгер указывал направление ветра. С полдюжины стоящих без дела одномоторных «пайперов» и «сессн» были надежно закреплены от ураганов страны Оз.

Бадд треснул кулаком в дверь домика за первым ангаром. Табличка рядом сообщала, что в доме жил господин Д. Д. Пемброук, дававший уроки управления вертолетом и возивший пассажиров с почасовой и поденной оплатой.

Но несмотря на табличку, место казалось скорее жилым, чем служебным. На пороге скопилась куча корреспонденции, и через окно в двери Бадд заметил внутри желтый свет, гору одежды в пластиковой корзине и свисающую с койки мужскую ногу. Из дырки в носке торчал палец. Капитан ударил сильнее.

— Давайте открывайте! Полиция!

Палец дернулся, сделал круг и замер.

Новые удары.

— Откройте!

Палец больше не шевелился.

Окно легко поддалось под напором плеча Бадда. Просунув руку, Чарли открыл замок и вошел внутрь.

— Эй, мистер!

На койке лежал мужчина лет шестидесяти, в комбинезоне и майке. Соломенные волосы разметались. Он храпел так же громко, как двигатель «Сикорского».

Бадд схватил его за руку и сильно тряхнул.

Д. Д. Пемброук, если это был он, тут же открыл слезящиеся красные глаза, посмотрел мимо капитана и перевернулся на другой бок. Но хотя бы храпеть перестал.

— Мистер! Я из полиции штата. Срочное дело! Вставайте! Нам немедленно нужен ваш вертолет.

— Отвали, — пробормотал Пемброук.

Дыхание спящего не оставляло сомнений, и рядом с ним лежала пустая бутылка из-под виски «Дюарс».

— Черт вас возьми, мистер! Просыпайтесь! Нам надо лететь!

— Я не могу лететь. Никак. Уходите. — Пемброук не шевельнулся и не открыл глаза. — Как вы сюда попали? — спросил он без тени любопытства.

Капитан перевернул его и встряхнул за плечи. Бутылка упала на цементный пол и разбилась.

— Вы Пемброук?

— Да. Что с моей бутылкой?

— Послушайте: проводится срочная федеральная операция. — Бадд заметил на грязном, замусоренном столе банку с растворимым кофе. Налил воды из крана над ржавой раковиной и бросил в нее четыре полные столовые ложки порошка. Затем сунул грязную кружку в руки Пемброука. — Выпейте, мистер. Нам пора. Вы должны отвезти меня к бойне, что стоит дальше по шоссе.

Пемброук, не открывая глаз, сел и понюхал кружку.

— Что за бойня? А это что за дерьмо?

— Та, что у реки.

— Где моя бутылка?

— Выпейте кофе, это поможет вам проснуться.

Крупинки не растворились и плавали на поверхности как черные льдинки. Пемброук втянул напиток в рот, тут же выплюнул на кровать, а кружку отшвырнул в сторону.

— Фу! — Только тут он понял, что перед ним стоит мужчина в синем костюме и бронежилете. — Кто, вашу мать, вы такой? Где моя…

— Мне нужен ваш вертолет. И немедленно. Идет срочная федеральная операция. Вы отвезете меня к бойне у реки.

— Это к которой? К той старой? Она в каких-то трех дерьмовых милях отсюда. Быстрее доедете на машине. А то и дотопаете пешком. Вот дьявол… моя голова! О-о-о!

— Мне нужен вертолет. Немедленно. Я уполномочен заплатить вам любую сумму.

Пемброук с закрытыми глазами повалился на кровать. Капитан понял: даже если они умудрятся взлететь, то все равно разобьются и оба погибнут.

— Пошли! — Он потянул пьяницу за лямку комбинезона.

— Когда?

— Сейчас. Сию минуту.

— Я не могу лететь в таком сонном состоянии.

— Ничего. Обойдется. Какова ваша такса?

— Сто двадцать за час.

— Плачу вам пятьсот.

— Завтра. — Пемброук начал снова укладываться и, закрыв глаза, пошарил рукой по грязной простыне в поисках бутылки. — Убирайтесь.

— Мистер, откройте глаза.

Пьяница послушался и увидел перед собой дуло автоматического пистолета.

— Сэр, — начал капитан нарочито тихим, уважительным голосом, — вы сейчас встанете, пойдете к вертолету и доставите меня туда, куда я вам скажу. Ясно?

Кивок.

— Вы трезвый?

— Как стеклышко. — На этот раз Пемброуку удалось продержать глаза открытыми пару секунд, но затем он опять отключился.

Мелани, привалившись к стене, поглаживала светлую потную головку Беверли. Несчастной девочке каждый вдох давался с трудом.

Учительница потянулась вперед и выглянула из зала забоя. Эмили стояла у окна и плакала. Внезапно Брут обернулся, посмотрел на нее и поманил к себе.

«Не ходи, — сказала себе Мелани. — Сопротивляйся».

Мгновение она колебалась, затем встала и направилась в главное помещение. К нему.

«Иду, потому что не могу себя перебороть. Иду, потому что он требует меня».

Мелани почувствовала, как в нее проникает холод — от цементного пола, металлических цепей и крюков, от блестящих струй воды с потолка, от сырых стен, покрытых плесенью и очень старой кровью.

«Я иду, потому что боюсь. Иду, потому что мы с ним вместе убили человека. Я иду, потому что могу его понять…»