Александр-II Великий (СИ) - Старицын Виктор Карлович

Синопская операция обеспечила русскому флоту превосходство на море, однако, абсолютное господство еще предстояло завоевать.

В ночь на 24 июня отряд кораблей Унковского подошел к входу в Босфор. Миноносцы спустили на воду. Они остались дрейфовать в 30 милях от берега. На рассвете носители подошли к Босфору на три мили и принялись громить артиллерией четыре мощных форта: Румели-Фенер, Анатоли-Фенер, Юм-бурну и Поназ-бурну, прикрывающих вход в пролив. Как было точно известно из данных разведки, дальнобойность турецких крепостных орудий не превышала двух миль. Ау большинства старых орудий едва превышала одну милю. Поэтому, стреляли не торопясь, не перегревая стволы орудий, по одному выстрелу в 10 минут. Унковский не собирался извещать турок о реальной боевой скорострельности и дальности новых морских орудий. Огонь корректировали наблюдатели из вороньих гнезд на мачтах кораблей. Били зажигательными и фугасными снарядами вперемежку, чтобы навести у турок побольше шума и паники.

Великий визирь Фуад-паша не имел достоверных сведений о том, что случилось с отрядом кораблей, направленных к Синопу. Ему было известно, что перед рассветом вблизи Синопа произошел морской бой. На берегу слышали, как гремела артиллерия, видели яркие вспышки, которые озаряли темное небо, слышали мощные взрывы, свидетельствующие, скорее всего, о взрывах пороховых погребов на кораблях. Однако, чьи корабли взрывались, было не ясно. В то, что русские не бронированные пароходы утопят турецкие броненосцы, паша не верил. Однако, ни в Синоп, ни в Босфор корабли не вернулись. И на берег никто из их экипажей не выплыл.

Обстрел русскими фортов на входе в Босфор, свидетельствовал, что русские, по всей видимости, каким-то образом смогли утопить у Синопа все турецкие корабли. Все мыслимые сроки для их возвращения уже прошли. Великий визирь повелел адмиралу Ибрагим-паше собрать все турецкие корабли, имеющиеся в Дарданеллах, в Мраморном море и в Босфоре и отогнать русских от Босфора.

К 27 июня Ибрагим-паша собрал эскадру из трех мореходных броненосцев, двух мониторов береговой обороны, пяти канонерских лодок и двенадцати вооруженных пароходов. Всего 22 вымпела. Имея сведения о том, что пролив блокируют всего пять русских пароходов, паша надеялся на легкую победу. Он намеревался преследовать наглых русских до их баз, а затем, расстрелять их в прямо портах.

Унковский, увидев выходящую из Босфора густо дымящую трубами турецкую эскадру, собрал все свои корабли — носители в кильватерную колонну и приказал отходить в открытое море. Ибрагим-пашабросился в погоню. Однако, ему приходилось держать скорость, которую могли развить самые медленные из его кораблей — мониторы, всего 6 узлов. Унковский уходил от них, не позволяя сократить дистанцию меньше, чем до трех миль. Время от времени концевой корабль Унковского «Белгород» постреливал в сторону турок, совершенно не стремясь в кого либо попасть. Турки азартно отвечали, но все их снаряды ложились с большим недолетом. До наступления темноты обе эскадры удалились от Босфора на 70 миль. Что бы турки не отстали, Унковский приказал зажечь ходовые огни.

Адмирал дал ратьером команду командующему минононосцами Александровскому. Миноносцы, шедшие двумя колоннами по 10 кораблей в четырех милях впереди носителей, развернулись вправо и влево на 180 градусов и пошли кильватерными колоннами навстречу туркам. С кормы каждого миноносца узким направленным лучом светил фонарь. Так что, сохранять строй им было легко.

Поравнявшись с хвостом турецкой колонны, миноносцы еще раз развернулись и легли на параллельный с турками курс, быстро обгоняя турецкую колонну. Миноносцы держали скорость 12 узлов. Турки по-прежнему шли колонной, не соблюдая светомаскировку. На мачтах горели навигационные фонари. Да и снопы искр, вылетавших из труб, тоже были прекрасно видны.

Когда флагман Александровского «Ласточка — 9» поравнялась с головным броненосцем, Унковский дал ратьером сигнал к атаке. Миноносцы развернулись по команде «все вдруг». Ласточка — 9 атаковала головной турецкий корабль. Мателоты распределили между собой другие турецкие корабли. Каждый миноносец выпустил с четырех кабельтов по две торпеды. Отстрелялись, как на полигоне. Турки до самого пуска торпед так ничего и не заметили. Низкие силуэты миноносцев в ночном море были совершенно не видны. Лишь после громких хлопков торпедных аппаратов на турецких кораблях началось какое — то шевеление. Выпустив торпеды, миноносцы дали полный ход и развернулись, удаляясь от турок.

Не прошло и двух минут, как торпеды начали взрываться. У бортов турецких броненосцев сверкнули ярчайшие вспышки, грохот потряс ночное море. Ударные волны взрывов изрядно оглушили моряков и даже качнули миноносцы, находившиеся после циркуляции всего в нескольких кабельтовых от атакованных кораблей.

Из десяти атакованных кораблей лишь один не получил попаданий. Второй отряд миноносцев под командование кавторанга Барятинского оставался на траверсе концевых кораблей турецкой колонны. Увидев первые взрывы торпед, все миноносцы второго отряда повернулина свои цели.

Атака второго отряда была лишь чуть менее удачной. И то потому, что некоторые турецкие капитаны, увидев взрывы впереди, сразу начали разворачиваться. Лишь два парохода из десяти атакованных уцелели. После первой атаки из 22 вымпелов турецкой эскадры на плаву остались лишь пять.

Выполняя отданный накануне приказ, все миноносцы первого отряда полным ходом пошли к уцелевшим туркам, которые уже развернулись и пытались сбежать, выжимая кто 8, а кто и все 10 узлов из своих машин. После того, как миноносцы Унковского отстрелялись последними торпедами, к Босфору удирал лишь один турок. Его добили сразу тремя торпедами миноносцы Барятинского.

Разгром турецкой эскадры был полным. Миноносцы и носители оставались на месте боя до утра. На рассвете подняли из воды немногих уцелевших турок. Их было около сотни. Динамитные заряды русских торпед для турецких кораблей были даже избыточными. Самые крупные турецкие броненосцы имели водоизмещение менее 3000 тонн. От попадания даже одной торпеды они разламывались и быстро тонули.

Утром миноносцы подняли на борт кораблей — носителей, и зарядили их торпедные аппараты. Три корабля снова пошли к Босфору и снова начали беспокоящий обстрел фортов. Тем самым, показывая турецкому командованию, что флота у него больше нет. Два носителя с миноносцами пошли в Одессу.

Разгром всего флота произвел в Стамбуле ошеломляющее впечатление. Султан пригласил к себе послов Англии, Франции и Италии. Жаловался им на вероломство русских, беспардонно нарушивших все статьи договора десятилетней давности. Послы обещали донести жалобы султана до своих правительств.

45. Кавказский фронт.

Европейская война продолжала разгораться. 19 июня Италия объявила войну Австрийской империи. И уже 20 июня итальянские войска вторглись в Венецианскую область, принадлежащую Австрии.

На Кавказском фронте русско-турецкой войны кавалерийские и казачьи дивизии легко сбили пограничную стражу турок и к 21 июня плотно обложили крепости Батум, Карс, Ардаган, и Баязет.

Пехотные дивизии Кавказского корпуса по командованием генерал-майора Лорис-Меликова за два дня прошли по равнинной Аджарии и 22 июня тоже подтянулись к Батуму. В этот же день к крепости подтянули и артиллерийскую бригаду. Все орудия расположили вне досягаемости крепостной артиллерии турок. С 24 июня пятидюймовые гаубицы начали методичный обстрел крепости. Один дивизион из 8 орудий навесом обстреливал внутреннюю часть укрепления, чередуя фугасные и зажигательные снаряды. Два дивизиона прямой наводкой били по стенам фугасами. Темп стрельбы поддерживали невысокий, чтобы не перегревать орудия. В крепости занялись многочисленные пожары.

26 июня к городу подошли два больших носителя: Ярославль и Екатеринбург. Их морские пятидюймовки тоже присоединились к обстрелу стен крепости. Имевшие значительно большую кинетическую энергию, по сравнению со снарядами гаубиц, 20-килограммовые снаряды морских пушек легко ломали древние стены крепости. Снаряды, имевшие стальные корпуса глубоко входили внутрь кладки стен, а мощные 3-килограммовые заряды тротила, взорвавшись, выламывали из стены целые куски объемом в кубическую сажень. К вечеру этого дня к шести проломам, сделанным за предыдущие дни гаубицами в напольной стене, добавились два пролома в морской стене крепости.