Житие мое - Ирина Владимировна Сыромятникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я неожиданно обнаружил, что знаю об отчиме даже меньше, чем о своем покойном отце. В принципе для черного это нормально, но раздражает — только созрею, чтобы что-то разузнать, как обязательно какая-то фигня происходит. Вон с Харликом так и не поговорил…
Поглощенный своими мыслями, я вошел в ворота и застыл с наиглупейшим видом, должно быть, именно так чувствует себя леопард, по ошибке попавший в рай для антилоп. В сквере за воротами суетились люди (наверное, готовились к празднику), и они все были белые, абсолютно все — и ученики, и их преподаватели, и те немногие родители, которые решили провести Новый год с детьми, но не стали забирать их домой. Вообще-то для образовательных учреждений рекомендуется соотношение пятьдесят на пятьдесят, но то ли остальные воспитанники разъехались на каникулы, то ли администрация не смогла наскрести обычных детей в нужной пропорции, так или иначе, даже привратник, встречающий гостей в украшенном блестками мундире и в фуражке с большим розовым бантом, был из белых. Офигеть… Это даже не сливки, это рафинированное молоко.
Надо сказать, этот момент своего общения с Лючиком я не проработал. В университете все белые были взрослыми, а дома они были свои. Это совсем не то что толпа незнакомой малышни с неизвестной степенью вменяемости. Как мне себя с ними вести? Чую, не обойдется без истерик! Сделав два глубоких вдоха и напустив в голос столько меда, сколько способна была выдержать луженая студенческая глотка, я подошел к привратнику:
— Здравствуйте. Как мне найти Лючиано Тамирони?
Хорошо хоть фамилию вспомнил, и то только потому, что Джо мне письма писал.
Привратник посмотрел на меня со смесью растерянности и подозрения. Так бывает, когда догадка еще не дошла до сознания, но уже пугает. Мило. А я ведь еще ничего не сделал.
— Томас!!! — раздался ликующий вопль, и в ту же секунду у меня на спине повис Лючик. А весу-то в нем немало.
— Здорово, братец! — отозвался я, когда сумел восстановить равновесие. — Вот приехал. Не опоздал?
— В самый раз! Пойдем я тебя со всеми познакомлю! — И уже ошалевшему привратнику: — Это мой брат! Он приехал ко мне на праздники.
И Лючик поволок меня пугать народ:
— Это мисс Астра, учитель ботаники. Мой брат приехал на праздники!.. Мистер Танат, по математике. Брат, на праздники!.. Одноклассники. Брат!
И везде, где мы проходили, за нами оставался шлейф потрясенной тишины.
— Слышь, ты это… что им про меня говорил-то?
— Что ты самый лучший черный маг в Краухарде!
Гм… Хочется надеяться, за праздничным столом никто не поперхнется. Но скверик и гости быстро остались позади, а Лючик тянул меня дальше:
— Сейчас мы скажем директрисе, что ты приехал, а потом я покажу тебе свою комнату!
Что ж, у гостей будет время прийти в себя и решить, куда бежать. А, какое мне дело до их инфаркта!
Но без эксцессов все равно не обошлось. Мы уже четверть часа находились в поиске неуловимой директрисы (я подозревал, что она бегает за нами, но отставая на один поворот), когда из глубины парка появился немолодой седоволосый белый, с большой вероятностью — маг, в немного старомодном сюртуке с платочком в кармашке. Он брел в глубокой задумчивости, не глядя по сторонам, и явно не на праздник.
Поведение Лючика разительно изменилось: он перестал прыгать, чинно взял меня под руку и вполголоса пробормотал:
— Завуч, мистер Фокс.
Что ж, робость перед руководством была мне понятна — даже я, бесстрашный черный маг, этим грешил. Взять, например, Сатала… Тьфу, тьфу, тьфу!
Мы, как воспитанные люди, подошли к седому джентльмену и вежливо поздоровались.
— Мистер Фокс, — Лючик был сама благовоспитанность, — это мой брат, Томас. Я вам про него рассказывал. Он приехал праздновать с нами Новый год.
Мистер Фокс изволил нас заметить. Реакция была странной: при взгляде на меня его глаза округлились, а лицо исказила гримаса почти мистического ужаса, словно ему навстречу вышел говорящий гоул. Пусть это длилось всего лишь секунду и было скрыто курчавой белой бородой, но слова из песни не выкинешь. Дедуля выглядел так, что краше в гроб кладут.
Мне даже совестно стало.
— Приятно познакомиться! — Я протянул ему руку, но завуч посмотрел на нее, как на живую кобру.
Ну вот и он, обморок. А предполагалось, что главной проблемой будут дети!
Впрочем, нет — стоило мне заговорить, как мистер Фокс опомнился и с некоторым усилием овладел собой. Короче, протянутую мной руку он все-таки принял.
— Томас… э-э? — вопросительно улыбнулся он.
— Тангор! Томас Тангор. — Я старался не трясти его слишком сильно.
— А-а?..
— У нас одна мать.
— Понятно…
Бледность потихоньку сходила с лица мистера Фокса.
— Премного о вас наслышан.
— Я польщен!
— Вы бывали раньше в Михандрове?
— Увы, нет.
— И как вам наш город?
— Мило.
Он уставился на меня так, словно заподозрил в грязной шутке. А что я должен был говорить? «Неплохая деревенька, но борделей маловато»? Мудро решив игнорировать непонятное, мистер Фокс окончательно пришел в себя и даже немного приосанился.
— Полагаю, вы не останетесь на банкет? — светским тоном поинтересовался он.
— Что, в харчах недостача? — практично уточнил я.
— При чем же тут это…
А-а! Должно быть, он видел пьяных черных магов.
— Не беспокойтесь, я не склонен злоупотреблять спиртным!
По крайней мере, в такой компании.
— А его на столе и не будет, — с некоторым злорадством сообщил завуч.
— Тем более. — Всегда хотел узнать, чем развлекаются белые. — Я могу рассказать анекдот.
— Не надо, — очень серьезно попросил мистер Фокс.
— Не буду, — покладисто согласился я.
Тут Лючик счел возможным вмешаться.
— Томас будет на празднике, — с некоторым нажимом заявил он. — Я говорил о нем с миссис Хемуль, и она согласилась.
— Она просто не думала, что он все-таки приедет, — снисходительно улыбнулся Фокс.
Нехарактерно мерзкий для белого тип. Что он себе позволяет при ребенке?
— Вы владеете телепатией? — с трепетом в голосе переспросил я, ловя его взгляд, — белых это очень нервирует. — Или у вас настолько близкие отношения?
— Кто это распускает обо мне грязные слухи? — жизнерадостно пропел мелодичный женский голос. Местная директриса была молода, симпатична и притом являлась белым магом, о чем однозначно свидетельствовала брошка в виде ромашки из горного хрусталя, кажется, символ какой-то из школ
