Житие мое - Ирина Владимировна Сыромятникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Естественно! Нету тела — нету дела. Это нормальная практика, но лейтенант Кларенс выглядел искренне огорченным.
— У них небось все люди наперечет, — утешил я его. Нельзя же говорить человеку, что он дурью мается. — Особенно те, что еще способны делать дело. За последние четыре года активность потустороннего возросла, а штаты старые, урезанные. В Редстоне дело сдвинулось с мертвой точки, только когда гули съели прежнего начальника очистки. Без шуток.
— Но вы-то приехали! — вскинулся Кларенс.
Правильнее было бы сказать — вляпался.
— У меня брат учится в вашем интернате.
Мой Лючик в этом змеином логове! Его необходимо оттуда забрать. Но куда? Где гарантия, что другая школа будет лучше? И где гарантия, что все пропавшие не живут счастливо где-нибудь на южном побережье… Гм… вместе с самоубийцами. Только без паники: у меня есть две недели на то, чтобы разъяснить эту фигню и сделать выводы, но времени в обрез.
— Что ж, ваши подозрения вполне понятны, лейтенант, — хотя на нежить это ничуть не похоже, скорее уж на маньяка-убийцу — будем работать. У вас есть какая-нибудь информация о пропавших?
— Конечно! — Кларенс снова заулыбался. — Я составил подробные досье.
Он достал откуда-то из-под стола картонную коробку и принялся извлекать из нее пухлые папки.
— Я могу взять это с собой?
— Да.
— Еще одна просьба: пусть мое участие в деле остается секретом. Зачем зря пугать обывателей? Присутствие черного мага и так серьезное испытание для их нервов.
Это помимо того, что меня могут перестать пускать к Лючику.
— Конечно, я понимаю, — кивнул лейтенант с видом заправского заговорщика.
— А если спросят, что я тут делал, вы скажете, что присматриваете за опасным типом.
Он закивал в два раза энергичней. На том и расстались. Уже в дверях я задал мучивший меня вопрос:
— Скажите, а кто у вас работает в группе устранения опасных феноменов?
Его взгляд стал немного виноватым. Уй!
— Понятно. Спасибо. До свидания.
А ну-ка, ходу из этого дурдома! Я взял одну папку — больше все равно не прочитаю, просто любопытно было, что в принципе полиция может знать о человеке, который ничего предосудительного не совершал. Шофер, представившийся Альфредом, повез меня обратно к мадам Паркер. Он не удержался от того, чтобы вступиться за шефа:
— Вы не подумайте, сэр, мистер Кларенс относится к своим обязанностям очень серьезно. Он много делает для города.
— Угу. Например, на ниве защиты животных.
Громко возражать Альфред не стал, но было видно, что он сердится:
— Вы думаете, если человек добр, то в нужный момент он не сможет проявить твердость?
Я тяжело вздохнул и ответил откровенно:
— Белый физически не в состоянии выполнять ту работу, за которую он взялся. Успешно, я имею в виду. Вам просто повезло, что здесь ничего не случалось! Я на вашем месте купил бы какую-нибудь методичку по правилам общения с потусторонним — краухардское отделение их сейчас во можестве выпускает — и рассчитывал только на себя. Так всем будет спокойнее.
Альфред замолчал. Оставалось надеяться, что он хотя бы задумается над моими словами.
Через полчаса я снова сидел на веранде пансиона мадам Паркер, однако состояние блаженного пофигизма не возвращалось. Вот еще одно подтверждение тому, что нет рая на земле! Но Лючик не должен почувствовать изменение моего настроения, ни к чему пугать малышей. Я вздохнул и начал воскрешать в уме формулы медитации — мне предстояло продемонстрировать миру чудеса самоконтроля.
Миссис Хемуль наблюдала в окно второе пришествие черного мага, о котором воспитанники шептались с самого утра. Ужасный монстр, добродушно улыбаясь, помогал брату потрошить свертки с подарками. Учитывая количество последних, это был поистине титанический труд. Мистер Фокс напряженно сопел за плечом директора, непрерывно потирая ладони и безумно нервируя ее этим. Происходящее не привлекало бы столько внимания, если бы Лючиано пришел на волнующую встречу один, но белый из Краухарда (словосочетание, не умещающееся в сознании) привел с собой друга.
— Петрос не готов общаться с посторонними! — шепотом возмущался мистер Фокс на ухо начальнице. — Вы же знаете, какой он чувствительный!
Худенький болезненный мальчик считался дальним родственником завуча и являлся предметом его постоянной заботы.
Миссис Хемуль была склонна не согласиться с коллегой: со сверхъестественной проницательностью за какие-то пятнадцать минут черный успел втереться в доверие к ребенку, всучил ему кулек конфет и большой стеклянный шарик с новогодним единорогом. Красивый, переливающийся всеми цветами радуги предмет совершенно очаровал малыша. Усевшись прямо на дорожку, Петрос восхищенно любовался бегом иллюзорной лошадки, горстями зачерпывая из кулька конфеты и не глядя отправляя их в рот. А ведь до этого болезненно стеснительный мальчик ничего не брал у незнакомых людей! Если бы дело происходило не на территории интерната, миссис Хемуль первая бросилась бы спасать ребенка от аморальных посягательств.
Лючиано неожиданно обнаружил, что в распакованном виде подарки занимают вдвое больше места, и процесс пошел в обратном направлении.
Возможно, будь ситуация в интернате не столь тревожна, миссис Хемуль пошла бы навстречу пожеланиям завуча (что-то несет угрозу? Прочь его!). Но школа в Михандрове была больна, и прописать ей лекарство не смогли лучшие эмпаты. Что говорить, если сама директор оставила своих детей, двоих чудных близнецов, в Артроме, когда отправлялась сюда. Пока родители верят Совету попечителей, но если тревожные признаки, замеченные комиссией, не будут устранены за год, власти закроют интернат — никто не захочет отвечать за возможную гибель воспитанников, — и старейшее учебное заведение округа перестанет существовать. Осталось меньше шести месяцев.
Но почему?! Во имя Силы, что они делают не так? Интуиция практикующего мага, и мага не слабого, подсказывала миссис Хемуль, что разгадка ближе, чем можно подумать, и этот странный черный будет ее частью. Он возился с детьми уже полчаса, и со стороны казалось, что непрерывная болтовня малышей ему даже нравится. Это ненормально! Ни одного резкого слова, агрессивного жеста. Индифферентен, словно кошка.
Петрос требует внимания, хватается грязной ручкой за рукав светлого пиджака. Вот, сейчас… Нет, наклонился, слушает, с серьезным видом отвечает, ненавязчиво обращаясь к обоим мальчикам, объединяет их разговором и оставляет обсуждать сказанное друг с другом. Тонкий прием! Бурно жестикулируя, Петрос роняет шар. О! Стеклянный предмет невредимый скачет по дорожке — защитная магия. Предусмотрительно… От такого владения ситуацией становилось как-то не по себе.
Миссис Хемуль приняла решение:
— Вы не правы, мистер Фокс!
Заметив перемену ее настроения, завуч слегка напрягся.
— Я считаю визит мистера Тангора, — продолжила миссис Хемуль, — самой большой
