Жизнь Георгия Иванова. Документальное повествование - Андрей Арьев

Начало мая. В Париже выходит «Портрет без сходства».

1951

Уходит из «Возрождения». Публикация стихов в «Новом журнале». С 1951 по 1954 г. живут с Одоевцезой в Русском доме в городке Монморанси — к северу от Парижа: 5, av. Charles de Gaulle, Montmorency (S et О). Время от времени поселяются в парижских отелях, иногда у К. Д. Померанцева.

6 апреля. Париж. Пособие 2000 франков.

1952

Публикации: второе издание «Петербургских зим» (Нью-Йорк), очерк в «Возрождении», стихи в «Новом журнале», «Литературном современнике» (Мюнхен). В мае—июне и октябре живут с Одоевцевой в замке Haute Maison в Sucy-en-Brie под Парижем.

1953

Публикации: два эссе в «Возрождении», рецензия в «Новом журнале», «Опытах» (Нью-Йорк), антологии «На Западе». Начало переписки с Романом Гулем.

3 июля. Персональный вечер в Париже.

Вторая половина августа – сентябрь. Болезнь. «Ему нужен санаторный режим, полный покой и перемена атмосферы – по мнению докторов» (Одоевцева – Гулю)

8 ноября. Смерть Бунина в Париже.

5 декабря. Персональный вечер в Париже.

1954

Публикации: стихи в «Новом журнале», альманахе «Литературный современник» (Мюнхен). Возвращаются с Одоевцевой из Русского дома в Монморанси в Париж. Живут в Hotel Luisiane, 60, ru de Seine 9. С марта по адресу: 28, rue Jean Giraudoux, Paris XVI.

10 мая «Ну вот, мы примирились с Адамовичем. Нежно и «насегда»» (письмо к Р.Гулю).

2 июля. На вечере Одоевцевой, устроенном Объединением русских писателей и поэтов, прочел два стихотворения. Выступали также Адамович, К. Померанцев, Ю. Терапиано.

6 декабря. Записка от Алданова с приглашением встретиться в кафе на площади Комеди Франсез в пятницу, 10-го, в 5 часов.

1955

Публикации: два отзыва на книги Адамовича и О. Мандельштама в «Новом журнале», стихи в «Новом журнале», «Опытах». Переезд из Парижа в Йер, в международный «Дом пенсионеров» для политэмигрантов «Beausejour»: a v. du XV Corps, Hyeres. Var. Начало переписки с В. Ф. Марковым.

5 февраля. В Иере. «Я очень рассчитываю, что очухаюсь здесь после парижской жизни, бывшей в последнее время, мягко выража­ясь — непереносимой…» (письмо к Р. Гулю).

10 марта. «Здесь двадцать два русских, все люди культурные и дохнут без русских книг. <…> Ну, нет — это не Русский дом Роговского. Я там живал в свое время за собственный счет. Было сплошное жульничество и грязь и проголодь» (письмо к Р. Гулю).

1956

Публикации в «Новом журнале», «Опытах», «Русской мысли». Переговоры о возобновлении сотрудничества с «Возрождением», ни к чему не приведшие. Поездка в Париж. Выступление в Малом зале Русской консерватории. Пришло меньше сорока человек.

16 мая. Болезнь: «Жорж очень болен вот уже скоро месяц <…>. Он целый день лежит в полусне и только стонет» (Одоевцева — Р. Гулю).

18 мая. «Жоржу сегодня лучше — у него, оказывается, был кри­зис и сейчас он хотя лежит пластом и только вздыхает, все же не в прямой опасности <…> сегодня день моих именин. <…> Он так слаб, что не разговаривает и даже не читает, но мое присутствие его успокаивает» (Одоевцева — Р. Гулю).

3 июня. «Жоржу <…> стало немного лучше, но писать сам он не может» (Одоевцева — Р. Гулю).

9 июня. «Я вчера получила книги Струве и уже успела кое-что прочесть Жоржу (ему еще запрещено читать)» (Одоевцева — Р. Гулю).

Июль — август. Пишет в «Возрождение»: «Я беру критический отдел, как уже говорилось. Первую мою статью Вы пускаете в ноябрьской книжке. Одновременно с появлением отрывка И. О. <…> Вероятней всего я начну с книги Глеба Струве и добавлю до 10 страниц взгляда и нечто. Найдется о чем. До появления наших имен никто об этом не знает, так же как и о содержании моей статьи».

13 сентября. В Йере проездом — «между двумя поездами» — Адамович.

1957

Продолжаются переговоры с «Возрождением», публикует там «Стансы», в «Опытах» — страничку о Ремизове, стихи — в «Новом журнале» и в «Опытах».

14 февраля. «Болен и болен» (письмо к Р. Гулю).

23 марта. «…Мое состояние — после легкой поправки — опять скверно и никаких статей пока я прислать не могу» (письмо в «Возрождение»).

8 апреля. «Еще десять дней, покуда мне делают зверские впрыскивания, мне нельзя ничего делать „умственного", и письма относятся тоже к этому» (письмо в «Возрождение»).

Июнь. Получено 30000 франков от Л. Леонидова (импресарио).

Июль. Получено 50 долларов от А. А. Полякова.

21 августа. В Йере Адамович (Одоевцева в это время в больнице).

Декабрь. В «Новом журнале» последняя прижизненная публикация: «Скучно, скучно мне до одуренья…», «Накипевшая за годы…», «Туман. Передо мной дорога…», «Отвлеченной сложностью персидского ковра…».

1958

Готовит к печати последнюю книгу стихов.

10 января. Письмо к Терапиано о ничтожестве поэтического раздела «Русской мысли».

21 января. Письмо к Иваску с предложением написать «Бобок» и восхвалением Одоевцевой.

1 февраля. Письмо к Гулю.

14 февраля. Письмо к Иваску.

24 февраля. Письмо к Маркову.

1 марта. Письма к Гулю и Глебу Струве.

11 марта. В йерском госпитале.

Конец марта — начало апреля. Получили с Одоевцевой отказ в просьбе перевести их в старческие дома Ганьи или Сэвра.

Апрель. В госпитале. Последнее письмо к Гулю — о корректуре сборника стихов.

14 мая. «Жоржа вчера опять отвезли в госпиталь. Ему, по всей вероятности, будут делать операцию, но я даже не знаю какую. Последние дни он был в ужасном состоянии и стонал и задыхался беспрерывно» (Одоевцева).

20 мая. Возвращение из госпиталя — без операции, только диагностика, неясная.

23 июня. «Жоржу, к сожалению, совсем не лучше. За шесть недель он потерял 8 кило и стал скелетом. Весит он 52 кило. Наше существование сейчас настолько тяжело, что и писать не стоит. Сегодня доктор неожиданно объявил мне, что можно ждать конца в любой день и час» (Одоевцева).

Начало июля. Получено 21 000 франков (10 000 от Н.В.Кодрянской)

21 июля. 5000 франков от С. Прегель.

10 августа. В Иере проездом Адамович

12 августа. «За это время Жорж был дважды при смерти и сейча ему все еще плохо. <…> Его должны были вести в горную санаторию, но когда наконец все было готово, оказалось, что он слишком слаб, чтобы выдержать путешествие. И его пришлось оставить здесь. <…> Если Жоржу удастся поправиться, то только благодаря Мих<аилу> Мих<айловичу> (Карповичу. — А. А.). Теперь его всячески лечат — отказа ни в чем нет. <…> В четверг к нам приедет Адамович» (Одоевцева — Гулю).

Ночь с 26 на 27 августа. Смерть в Йере, в йерском госпитале.

Середина сентября. В Нью-Йорке выходит в свет сборник «1943— 1958 Стихи»

23 ноября 1963. Перезахоронен на русском кладбище под Парижем, в Сент-Женевьев-де-Буа

Примечания

1

Биографические статьи и словари местом рождения поэта называли поместье Студенки в Ковенской губ., о котором «со слов мужа» красочно написала Ирина Одоевцева в книге «На берегах Сены». Однако в Ковенской губ. в 1890-е гг. имения с таким названием не существовало. Зато Студенки значатся в Новогрудском уезде Минской губ. Возможно, в этом богатом поместье на реке Уше Георгий Иванов в детстве бывал. Имение входило в состав владений, принадлежавших некогда князьям Радзивиллам, затем Витгенштейнам (о них, с ошибкой в написании фамилии — «Витгенштейны» — упоминает Одоевцева), а в 1890-е IT. князьям Гогеняоэ. Косвенно подтверждает местонахождение этих «ивановских» Студенок и легенда, приводимая Одоевцевой, — о посещении имения Адамом Мицкевичем, живописавшим его так: «Ева потеряла рай, / Но нашла его в Студенках». Это апокриф, в академическое полное издание Мицкевича он не включен; но возникновение его в местах, где польский поэт бывал (он родился неподалеку, в Новогрудке), характерно и, возможно, восходит к существовавшему в реальности тексту. Никак не исключено, что в детстве поэт в этом имении бывал. Мы называем местом рождения Георгия Иванова имение Пуки (Пуке) на основании его письма к Юрию Иваску от 18 апреля 1956 г.: «Я родился <…> в имении Пуки, Россиенского уезда Ковенской губернии 29 октября 1894 г. по ст. стилю» и биографической анкеты от 3 ноября 1952 г., без комментариев опубликованной Вадимом и Верой Крейдами в «Новом журнале» (Нью-Йорк, 1996, кн. 203—204). Однако в Россиенском уезде в 1890-е гг. имения Пуки не было, было в соседнем Телыневском — на северо-западе Ковенской губ. Оно принадлежало дворянскому роду Бренштейнов, видимо родственников матери поэта, урожденной Бренштейн.