Имя мне - Смерть - Элизабет Холлоуэй

— Я не позволю тебе убить себя! — Мой голос повышается, почти дрожит от паники.

— Отпусти меня, Либс. — Он дергает рукой. — Аарон должен это сделать.

— Аарон должен сделать что? О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Кайл думает, что если я спасу ему жизнь, — говорит Аарон за спиной, — то он станет учеником Жнеца, как и ты, и тогда у него получится причинить мне боль, как и ты. Тогда мы сможем убить друг друга и оставить тебя Жнецом. Но это не работает таким образом. Я не могу иметь двух учеников.

Мышцы рук горят, когда животом упираюсь в перила. Кайл очень тяжелый. Сто пятьдесят фунтов крепких мышц. Я не знаю, сколько еще смогу его удерживать. Мои пальцы уже болят.

— Видишь, Кайл? Это не сработает, — говорю я сквозь стиснутые зубы. — Хватай меня за руку.

— Мне все равно, если он думает, что это не сработает. Мы должны попытаться, — кричит Кайл, перекрывая рев водопада.

— Если настаиваешь на том, чтобы умереть сегодня, Либс, я тоже не хочу жить. Отпусти меня!

— Помоги мне, Аарон! — Я извиваюсь и умоляю глазами.

— Я хочу помочь, но не могу. Он уже принял решение. Ты должна отпустить его.

— Нет! — Я откидываюсь назад и вздрагиваю, но это бесполезно. Я недостаточно сильна, чтобы поднять его. Было бы проще, если бы Кайл схватил меня за руку и полез, но он пытается вырваться.

— Это его воля, Либби, — продолжает Аарон своим учительским голосом. — Мы не можем вмешиваться. Это против правил.

— Ты сам это сказал Аарон. К черту правила. И к черту Абаддона. — Слова вылетают из моего рта короткими, хриплыми рывками. — У Сары была свобода воли. Мы остановили ее. Почему же Кайл действует инача?

— Мы предупредили ее до всех ее действий. — Аарон стоит рядом со мной, скрестив руки на груди, и не помогает вообще. — Кайл действует иначе, Либби. Для него уже слишком поздно.

— Чушь собачья. — У меня горят плечи. Мои пальцы покалывает, и Кайл выскальзывает еще немного из моей хватки. Я теряю ощущение в своих руках.

— Пожалуйста, Аарон. Помоги мне. Он сейчас упадет.

Я снова пытаюсь откинуться назад, но теряю опору, и ноги перестают слушаться меня. Внезапно весь вес Кайла оказывается на моей верхней части тела, дергая мои суставы, растягивая сухожилия и связки, разделяя кости. Швы на моем плече рвутся и щелкают, и я кричу от боли. Свежая кровь стекает по руке, но я не отпускаю его. Я отказываюсь это делать.

Аарон протянул руки мимо меня и схватил Кайла за локоть, мгновенно снимая напряжение с моей верхней части тела. Когда давление спадет с плеч, я смогу снова встать на ноги.

— Это будет уже неважно, если спасем ему жизнь. — Аарон кряхтит, откидываясь назад и упираясь пятками в дерево, приподнимая Кайла на несколько дюймов. — Его идея не сработает, и он уже принял решение. Посмотри на него. Он помечен. Он намерен умереть сегодня.

Кайл смотрит ко на меня, и я втягиваю воздух сквозь зубы. Моя хватка ослабевает, но не из-за его веса. Жидкое, черное вещество внутри его метки перестало пузыриться и кипеть, но это не то спокойное черное море, которое я видела раньше. Оно выглядит гладким и твердым, и абсолютно естественным, будто его лицо было заменено слоем вулканической породы.

— Это не изменится, — говорит Аарон.

— Плевать. Мы не можем его сейчас отпустить. — Я перегибаюсь через перила, чтобы получше ухватить Кайла за предплечье, а потом тяну. — Он сделал бы то же самое для меня.

Удивительно, но Аарон помогает мне. Затем отпускает одну руку, и я думаю, что он собирается отпустить Кайла и заставить меня сделать все остальное, но этого не происходит.

— Отпусти меня, Либби! — Кайл кричит и борется, когда мы поднимаем его. — Аарон должен это сделать. Я должен быть его учеником, а не ты! Мы должны убить друг друга. — Он извивается, пинается и ругается, но нам все-таки удается вытащить его через перила.

Как только его ноги далеко от перил, Аарон бросает его на рельсы и садится на него сверху, прижимая к земле.

— Пусти меня! — Голос Кайла ревет из черной скалы, где раньше было его лицо.

— Нет, пока не буду уверен, что ты не попытаешься повторить этот глупый трюк снова. — Аарон наклоняется вперед и пытается прижать руки Кайла к дереву, но Кайл слишком быстр. Он отворачивается, сжимает руку в кулак и замахивается.

Я слышу сильный удар кулака Кайла по лицу Аарона. Кровь брызжет с губ Аарона и разбрызгивает древние узы.

— Ха! — Кайл смеется. — Вот видишь! Я могу причинить тебе боль! Я же говорил тебе, что это будет… — тело Кайла обмякло. Его глаза закатываются, и он плюхается обратно на дерево.

Душа Аарона наполняется светом, и волосы на моих руках покалывает от накалывание атмосферы. Нахмурившись от озадаченности, он вытирает рубашкой кровь с пухлой нижней губы и подбородка.

Коса горит у меня в кармане. Она вибрирует и тянет за ткань, как будто пытается убежать.

Дуга молнии вылетает из кольца, прямо сквозь мои джинсы, и окружает большой палец Аарона. Свет движется вверх по его руке и плечу, через грудь, вверх по шее к лицу, оставляя неровный след сияния, который угасает через пару мгновений после того, как свет проходит. Пылающая точка огня собирается в середине его лба и становится все ярче и ярче, пока не вспыхивает с ослепительной интенсивностью.

Молния вспыхивает из точки света, соединяя Аарона с Кайлом. Запах озона пропитывает воздух вокруг нас, и гремит гром. Яркий круг, созданный в середине лба Кайла, пульсирует, как сердцебиение. Кайл вздрагивает, но не просыпается.

— Какого черта? — спрашиваю я.

— Не могу в это поверить. — Аарон встает, но молния, соединяющая его с Кайлом, не разрывается.

Молния движется вместе с ним и продолжает пульсировать светом взад-вперед между парнями.

— Что с Кайлом? — шепчет Макс. — Он умер?

Брат стоит рядом со своим стулом, его лицо белее тумана. Во всем этом волнении я совсем забыла о нем.

— Не знаю, — отвечаю, стараясь не шевелиться. Дуга молнии все еще тянется к Аарону от косы в моем кармане. Аарон, может, и достаточно храбр, чтобы передвигаться с молнией, вылетающей из его лба, но я — нет.

— Не думал, что это сработает на самоубийце. Шарлотта сказала, что они слишком нестабильны. — Аарон проводит рукой по волосам, а затем жестом подзывает меня. — И я уже выбрал тебя. Я не могу иметь больше одного. Разве нет?

— Что? — Я почти кричу. — Что, черт