Палач - Олег Борисов

Медленно поднявшись, сыщик вздохнул и скомандовал:

– Пошли, душегубец. Скоро совсем стемнеет, кроме нашего клиента, еще какую дрянь принесет.

– Пусть, хоть зло будет на ком сорвать… Одно могу сказать – действительно, этой тварью кто-то управляет. Осталось понять, как… Если бы зверюга на каждого кидалась, мы бы убитых из кустов телегами вывозили. Вон, каждый день сотни по тропе проходят. А у нас – разовая атака на заранее выбранную жертву и сбор трофеев.

– Похоже на это. В любом случае, фотокарточку покойника завтра по всем отделам разошлют, к обеду что-нибудь да нароем. Привяжем убитого к ростовщикам, еще на шаг приблизимся к хозяину нечисти. Плохо, что по крови идем, но хотя бы так… Пошли. А то ведь пока ты с каким-нибудь монстром будешь отношения выяснять, меня запросто сожрут. Некому будет тебе плешь проедать…

Клаккер не пошел домой на Солнечную Сторону. Он прослонялся по Городу до полуночи, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку. И в одном из узких переулков чуть не сшиб с ног здоровенного мужика, попытавшегося перегородить дорогу.

– Ночи доброй, – прогудел незнакомец, старательно демонстрируя пустые ладони.

– И вам не кашлять, – задумчиво протянул охотник, разглядывая собеседника и краем глаза наблюдая, как чуть дальше в темноте переминаются с ноги на ногу еще несколько теней. – Чем обязан?

– Хозяин зовет в гости, чаю попить… Со всем уважением зовет. Говорит, разговор есть.

– А хозяин кто, не Штрауф? То-то мне твоя рожа знакомой показалась. Вроде как месяца два тому назад ты провизию на рыбных рядах закупал.

Лицо вышибалы расплылось в широкой улыбке. То, что известный на весь Город истребитель нечисти помнит одного из тысяч обитателей криминального мира, льстило и грело сердце.

– Троби, – протянул здоровяк широченную ладонь и доверительно прошептал: – Мы про убитого сегодня в лесу хотим поговорить. Я его на встречу отвозил, потом полицию вызвал. Но это лучше с хозяином, он все складно расскажет.

– А к чаю что погорячее будет? – ответил на рукопожатие Клаккер, сбрасывая накопленную за день усталость. Неожиданная встреча и возможная ниточка к убийце – это уже что-то. – Я ведь не присел с утра, все с голодным брюхом мотаюсь.

– Будет, как не быть, – прогудел Троби, показывая дорогу в хитросплетении переулков. – Я не только провизию закупаю, все в лучшем виде устроим…

– Значит, письмо подбросили, а кто отправитель – неизвестно. – Клаккер еще раз начал повторять факты, чтобы убедиться, что не пропустил ничего из рассказа.

Гостеприимный хозяин накрыл стол в комнате, уставленной до потолка разномастными лампами. Несколько карбидных фонарей даже путались под ногами, не давая возможности Тени проявиться под столом или в другом любом темном углу. И хотя герр Штрауф хорохорился, но бегающие глаза и излишне резкие дерганые движения выдавали скрытое в глубине напряжение. Лишь под конец повествования старик чуть расслабился. Видимо, присутствие великого и ужасного истребителя нечисти подействовало благоприятно, подарив хотя бы иллюзию безопасности.

– Да. Парни открыли дверь практически сразу, как постучали. Письмо – на крыльце, а в проулке – никого. И сам видел, до улицы очень далеко. Прошли, проверили каждый куст, каждый угол – пусто.

– Забавно… Ладно, а дальше вы направили своего самого головастого на встречу. И в сумку вместо денег положили нарезанную газетную бумагу. На всякий случай.

– Именно. Я человек битый жизнью, не верю в сделки без имени… За деньгами или товаром всегда кто-то стоит. Имя должно быть у продавца. Имя, а не каракули на бумаге… Поэтому я условия встречи выполнил, послал человека с оружием, но без сопровождения. Чтобы не вспугнуть – сумку ему дал. А вот если бы посредник убедился, что меня не кидают, тогда бы обсудили уже реальную покупку. И не в лесу, а где-нибудь в Городе, к людям поближе… Ну а теперь вместо нормальной сделки мне приходится от каждого шороха вздрагивать. Ведь письмо-то мне подбросили, на меня нацелились, не на кого-то еще…

– И вместо сделки у нас очередной покойник. И человек-невидимка, оставивший письмо с предложением купить диковинку… Герр Штрауф, мне этого мало. То есть я мерзавца все равно найду. Но пока мы лишь тычемся как слепые котята. Даже слухов никаких нет. Я не говорю про полицию, им в последнюю очередь докладывают. Я про себя…

Старик шевельнул мизинцем, и стоявший позади вышибала тут же наполнил высокие рюмки. Выпив, хозяин дома набил рот мясом и долго молча жевал, раздумывая о своем. Потом аккуратно отер рот расшитой салфеткой и подался вперед, внимательно разглядывая умотавшегося за день палача:

– Ты правильно сказал, люди из моего окружения твоему боссу ничего не скажут. Слишком многих из нас он на каторгу спровадил. Но с тобой – вопрос другой. Ты сам под ножами и пулями мотался, посредничал, у беспредельщиков заложников выкупал. Потом голову в петлю сунул, начал Город чистить. У общества к тебе претензий нет… Поэтому я расскажу все, что знаю. И помогу, чем возможно. Но хочу, чтобы ты гада не просто нашел. Я хочу, чтобы ты ему все кости переломал, когда на свет белый вытащишь. Потому что за своих людей я никогда спуску не даю. И такое прощать не намерен.

– Оно тебе надо? – Клаккер отодвинул опустевшую тарелку и грустно усмехнулся. – Сам говоришь – беспредельщиков никто не любит. Ни уголовники, ни законопослушные горожане. Становиться с ними на одну доску – себя не уважать.

– Значит – прощать?

– С чего? Найдем умника. Если вздумает сопротивляться – тогда разговор короткий. У службы приказ простой – при сопротивлении оружие применять, не задумываясь. Но обычно эти гады трусливы. Сразу кричать начинают, что по глупости вляпались, что жизнь запутала. Тогда – суд и каторга. Пожизненная. За дружбу с Тьмой скидок не бывает. Сгниет в кандалах на болотах. Или еще где, куда лишь каторжан сгоняют.

Подняв очередную рюмку, Штрауф усмехнулся:

– Черт с ним, пусть каторга. Пожизненная. Ты главное – найди ублюдка. А я его потом достану, если приспичит… Значит, рассказываю, что было до письма. О чем народ шептался, о чем ты мог и не знать…

Ранним утром Клаккер без приглашения ввалился к руководству домой, перепугав дремавшего консьержа в парадном своим воинственным видом.

– Опознал я тебе покойника, – вещал охотник, старательно дыша в сторону. – И остальных тоже. Поспособствовали добрые люди.