Ковчег для Кареглазки (СИ) - Наседкин Евгений

Ученая уставилась в темноту дальше по улице. Среди строительных лесов у многоэтажки, выглядящей так, словно она готова завалиться прямо сейчас, мелькнули тени.

— Доча, быстро назад, под одеяло! — приказала она так строго, что Милана даже не спорила. — Включи музыку в наушниках.

Крылова сняла пистолет с предохранителя как раз тогда, когда откуда-то сверху на крышу приземлился кракл. Виляя задом, как крокодил, он прополз вперед, и перевернутой головой заглянул в лобовое стекло. Увидев девушку, он обнюхал стекло, а ловкий лопатообразный язык алчно облизал правый дворник. Затем он бабахнул головой стекло, но оно выдержало. Его вытаращенные желтые глаза уставились на девушку.

Господи, это же Мамедов! Вернее то, чем он стал… Судя по ускоренной потере шевелюры и по капелькам пота, обильно выступившим на лбу, он уже прошел через метаморфозу. Рафик разъяренно заурчал и затарабанил по стеклу головой, как отбойным молотом. Бах! Бах-бах! Бах, бах… ба-бах! По стеклу пошли трещины. Лена выстрелила, две пули подряд попали в голову, затем — плечо и… третий выстрел мимо — нелюдь свалился с машины.

Еще три морфа показались в боковом зеркале. Через мгновение один из них ракетой врезался в заднее стекло, откатился и поднялся в позе стартующего спринтера. В приоткрытую дверь Крылова расстреляла в нападающих всю обойму. Двоих уложила, но «Спринтер-ракета» исчез, и мог появиться в любом месте в любую секунду. Она бросилась к сумке на заднем сидении — за новым магазином. Милана там совсем затихла, испуганно слушая музыку в наушниках.

Яркий свет залил улицу. Послышалась автоматная очередь, завизжали тормоза, шмякнуло чье-то тело, раздавленное колесами. Наконец-то!

Из армейского джипа с пулеметным гнездом на крыше высыпали солдаты, нашпиговывая свинцом темноту закоулков. Сверху опустился вертолет. Два автоматчика подошли поближе.

— Идите к нам! Живее!

Военный с ефрейторскими галочками на погонах добродушно улыбнулся.

— Елена Ивановна?! — выкрикнул он, как только узнал ее. — Какого викрама вы здесь делаете?! Быстрее в коробку! — и показал на бронеавтомобиль.

Лезть в броневик не входило в ее планы, но еще меньше хотелось остаться с дочкой наедине с морфами. Гадство! Крылова схватила сумку с телефоном, засунула за пояс оба пистолета, подхватила Милану и неуклюже вылезла из салона. Она прошла шагов десять, когда девочка заверещала на весь Новогорск.

— Кйовь! Мама, там кйовь?! У миня ножки дйожат! — ее подкосило — Милану всегда трясло от страха, как только она видела кровь.

Из сумрака вынырнули твари — их было с десяток; очевидно, что среди них были и те, которые уже превратились, и те, которые инфицировались недавно — горлодеры. Они набросились на солдат, а двое понеслись на женщину с ребенком.

— Не бойся! Стой рядом! — приказала Лена, но это было лишним — дочка уцепилась за ногу, и провисела там, пока мама не расстреляла все патроны из обоих пистолетов.

Одного ученая уложила, второго задела, и он исчез под старым рушащимся домом. У военных дела обстояли хуже — асфальт под ними был завален гильзами от непрерывной стрельбы, но инфицированные продолжали атаковать. В зареве боя она зафиксировала исчезновение ефрейтора. Затем молоденький долговязый солдат вскрикнул, когда крупный протоморф разорвал ему шею. В образовавшуюся брешь проник еще один зараженный, и еще один. Вот и «Спринтер-Ракета», как крокодил, подполз к одному из военных, раз — и вцепился в ногу. Еще один — набросился на пулеметчика…

Крылова прикрыла ладонью дочкины глаза, с ужасом наблюдая за гибелью солдат. Какой-то пронырливый горлодер влез во внедорожник, и водитель застрелился, чтоб не стать добычей. С вертолета поддерживали своих огнем, но с минимальным успехом — зараженные инстинктивно держались в темноте, в зданиях, под карнизами и парапетами… Лена перезарядила пистолеты и побежала с дочкой обратно — к Ниве.

— Мамочка, стой, — прошептала на ухо Милана, и они замерли. В салоне копошился зараженный.

Стрельба с вертолета прекратилась и воцарилась тишина, в которой были только стоны и стрекот.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

****

Мой запорожец глиняно-оранжевого цвета успешно проехал сквозь главные ворота Илиона, которые кишели военными, загружавшимися в бронетранспортеры. Снаружи стояли тигры с пулеметами — охраняли подходы. Мне показалось, что возле одного из бэтэров я увидел пошатывающегося Горина, хотя я не уверен. Я остановился под фонарем, и несколько караульных одновременно заглянули в салон, но затем улыбнулись и пропустили, махнув дулами автоматов.

Я ведь ехал не просто так. «Запор» был под завязку набит солдатами. А перепуганный парень, сидевший сбоку от меня, еще и держал на руках Цербера, который высунул в окно свою кошмарную, но радостную мину, ловя пастью всяких букашек.

Все эти люди оказались в машине не просто так.

— Ребят, я еду к блокпосту! Залезайте! — самоуверенно позвал я мнущихся на плаце солдат. И добавил, нанеся контрольный. — ПРИКАЗ ПОЛКОВНИКА!

Большинство из них, естественно, предпочли бы еще здесь потусить, но как обычно бывает, нашелся придурошный активист, который радостно завопил:

— Ура! Наконец! Поехали — завалим упырей! — и он затолкал в тесный салон запорожца ближайших сослуживцев с неожиданно погрустневшими хлебалами.

Так «запор» стал военным транспортным средством и смог покинуть Крепость. Я подвез ребят прямо к Тройке, под очумелые взгляды вояк. Никто из них не понимал, что происходит — ни уже находившиеся на блокпосте, ни новоприбывшие.

Насколько я понимал, пока что краклы сюда не добрались. В то же время в стороне Новогорска во всю гремела пальба, а в небе кружил вертолет.

— Удачи! — крикнул я, заводя двигатель.

— А ты куда? — один из караульных нарисовался рядом, ударив ладонью по капоту. — Гражданским туда нельзя.

— Я скоро вернусь, — я сказал это максимально хладнокровно, хотя в голове пульсировала кровь, и звучала одна-единственная мысль — МЕНЯ ЗАСТУКАЛИ!

— Стоять! — он снова бахнул по запорожцу, нервно отскочив на шаг от машины, сделавшей рывок благодаря моей ноге, нервно подергивавшейся на педали газа. — Выйди!

— Да какая тебе разница?! — возмутился я, выбираясь.

Суровым воякой оказался тот самый Егор Мануйлов, с которым я вчера пил спирт. Заросший желтозубый Бородин тоже был здесь.

— Ребята, там человечик застрял. Я должен придти на выручку, — я умоляюще сложил руки, глядя то на молодого, то на старого.

Меня не прельщало ни оказаться застреленным, ни задержанным, ни поехать на машине, изрешеченной сотней пуль.

— Я не могу тебя выпустить, — заявил Егор, сморщив плоский нос. — Там морфы. И ГЭС, и дамба с мостом — потеряны, — он прищурился. — Чтоб ты оттуда вернулся зараженным? Нетушки.

— Крылова? — Бородин вклинился в тираду вчерашнего именинника. — Ты за ней?

— Тимофеич?! — Егор обернулся к Бородину. — О чем вы с ним договариваетесь?!

Я переводил взгляд с одного на другого. На вопрос деда я ответил кивком — терять было нечего.

— Сынок, пропусти его, — попросил Тимофеич, положив парню руку на плечо.

— Так не положено ведь… — Егор выглядел сконфуженным — дед был авторитетом, но сейчас его занесло не в ту степь.

— Егор! — Бородин повысил голос. — Иногда нужно слушать сердце, а не приказы. Когда-то ты поймешь, что в жизни есть и другие цели, кроме службы.

Все это он произнес обыденным спокойным голосом, без всякого пафоса. При этом он смотрел такими глазами, что я испугался — он что — мысли читает? Конечно, я помнил байки, что после Вспышки некоторые люди мутировали и так далее. Но я же не дурак верить всякой байде.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И все же, дед как будто знал, чего я действительно хочу. Не осуждал и не препятствовал. Странно аж до мурашек, которые пробежались галопом — от шейного позвонка до левой ягодицы, которую почему-то свело судорогой. Жопа всегда была моим слабым местом.

Егор замолчал — и мне даже стало страшно — а че это он так долго молчит?! Затем он встряхнул головой, словно выбрасывая оттуда что-то ненужное, и махнул рукой.