Ковчег для Кареглазки (СИ) - Наседкин Евгений

— Давай. Исчезни — сейчас же, пока я не передумал.

Я благодарно кивнул, прыгнул в запорожец, где меня уже заждался Цербер, и был таков. Мануйлов показательно отвернулся, что-то объясняя сослуживцам, а те провели раритетный «запор» удивленными взглядами.

Через пару минут я буду в городе. Если меня не съест уродливый пес.

****

Крылова аккуратно обходила тени на асфальте, которые могли быть и стеклянными бутылками, и жестянками, и чем иным — что могло загрохотать, зазвенеть и выдать ее присутствие. Пока что это удавалось — протоморфы так увлеклись чревоугодием, что за чавканьем и вездесущими ароматами мяса ничего не замечали. Спасительная дверь Паприки была совсем рядом…

Вертолет улетел ближе к Илиону, и теперь стрельба звучала там. Наверное, зараженные пытались пробраться за Стену — там им было чем поживиться.

Еще три шага… она переступила через тень, похожую на шар. Идеально бесшумно, крепко держа дочку на онемевших руках… слегка хрустнуло в колене. Сзади послышалось пофыркивание, словно какой-то упырь не мог понять — что, разве рядом есть свежая кровушка? Милана сильнее обхватила шею, шепнув: «Мамочка, давай вегнемся к папе?». Лена от неожиданности зацепила шар другой ногой — счастье-то какое — это просто мяч!

Мяч покатился и попал в трубу. Это был тихий глухой звук — но сейчас он прозвучал, как удар в колокол. Урчание разом стихло, прекратилось чавканье и хруст от перекусывающихся костей. Вот она и у двери. Нога переступила порог — узко. Нажала на ручку, толкая дверь… внутри забренчало. Ох уж эти любители фэн-шуя! Над входом вибрировала гирлянда из металлических трубочек.

За спиной послышалось рычание и топот ног. Ученая ворвалась в здание и захлопнула дверь, суматошно ища любые замки-задвижки, которыми можно запереться. Кажись, вот… и вот.

— Стой здесь! — приказала она дочери, а сама заметалась по просторному холлу, пока не остановилась перед массивной администраторской стойкой.

Она уперлась в тяжелую конструкцию задом и изо всех сил посунула ее к выходу. Часть стойки развалилась, натянувшимся шнуром сорвало телефон, и он разбился вдребезги — но, главное, что рецепция передвинулась по гладкому кафелю прямо в дверной проем.

— Все будет хорошо, ласточка, — прошептала она Милане. — Ничего не бойся, будь рядом. И тихо, — она приложила палец к губам. — Не шуми.

Девочка кивнула, у нее были красные заплаканные глаза, хотя слезы уже высохли. Они помчались вверх по лестнице, и внизу послышались удары в дверь и звон разбивающего стекла. Значит, лезут в окно. А вот и второй этаж. И незапертая дверь — массивная, дубовая.

Лена оглядела комнату, и втолкнула дочь внутрь. Морф, показавшийся на ступеньках, отличался от других — вместо армейского пикселя он был одет в красные штаны и темную толстовку с капюшоном. Вспышка от выстрела на мгновение рассеяла темноту — Антонов? Валера?!

Зараза, промазала! Окровавленное лицо лаборанта приближалось, капая слюной на дорогой ламинат, и она снова спустила курок, а затем еще — пистолет грохотал, а пули дырявили Антонова, пока, наконец, его мозг не забрызгал стены. Нащупав защелку, она закрылась. Внизу слышалось стрекотание. Пока что они в безопасности, но как долго?

Помещение, вероятно, являлось кабинетом — несколько аскетичный, но изысканный стиль, стол из настоящего дерева, компьютерный моноблок, плакаты с людьми разных возрастов, занимающимися спортом. Кожаный диван у стены. Деревянное окно.

Она выглянула. Почти ничего не было видно, кроме бронеавтомобиля, хотя когда глаза привыкли, она различила трупы солдат и даже автоматы, валяющиеся рядом. В коридоре послышалось рычание. Скрежет когтей по настенным панелям. Причмокивание. Твари совсем рядом.

Даже те, которые превратились — еще не матерые морфы: ногти еще не стали когтями, челюсть не является идеальным дробильным орудием, а мышцы не налились сталью. Их кожа все еще облезала, как шелуха с арахиса, а скулы запали, обнажив зубы. Их главные орудия — бешенство и голод.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Они выбивают дверь, но действуют асинхронно. Крылова забаррикадировалась столом, а в воздухе распылила найденный дихлофос. Вонь жуткая, отравиться можно — но лучше так, чем стать едой. Вскоре зараженные утратили интерес, и ушли с этажа, по крайней мере, они не ломились в кабинет, а шумели где-то внизу — судя по лязганью, они забавлялись с гантелями. С полчаса девушка сидела с дочкой на диване, обнявшись и укрывшись пледом, найденным здесь же. Можно ли переждать здесь до утра? Вряд ли. И даже если так — то утром она попадет в руки к иному чудовищу. Муж сейчас был таким же врагом, как и монстры снаружи.

— Мама? — робко спросила девочка, чуть дрожа. — Я потейяла Пепу. Мы можем вегнуться?

— Нет, моя любимая. Уже нельзя, — она вытерла набежавшие слезы Миланы.

— А мы еще когда-нибудь увидим Пусю?

Крыловой стало не по себе и слезы накатили сами собой. Но она не позволила себе рыдать взахлеб — дочь не должна увидеть такое.

— А Ггиша? — снова спросила Милана. — Может, он пйидет за нами? Вместо папы? — глаза девочки игриво заблестели, словно она знала какой-то суперсекрет.

Лена прижала ее к себе и погладила по волосам.

— Игра скоро закончится, — сообщила она и вернулась к окну.

Одно из тел возле броневика приподнялось. Может, парень жив? Однако нет — солдат поднимался неуклюже, как сломанный робот. Без вариантов. Инфицированный, поднятый INVITIS.

Глаза уловили движение на соседней крыше. В коридоре снова заурчало. А затем дверь затряслась и чуть не слетела с петель от удара. Задрожавшие пальцы едва удержали пистолет.

Нужно уходить. Здесь их ждет отстроченная смерть. И в подтверждение ее мыслей, дверь снова встряхнуло от сокрушительного натиска. Ученая распахнула окно, схватила дочку и взобралась на карниз. Через полтора метра была пожарная лестница. А под ней — Нива. Если им повезет…

****

Казалось бы, все шло, как нельзя лучше. Хаос идеален для побега, а нечисть прекрасно справляется с функцией оружия массового поражения.

Афродита с Томасом забрали снаряжение со склада. Старый толстый каптерщик был лишним свидетелем — его не жалко. Впрочем, как и остальных. А пока зеваки дремали на боевых постах, сосредоточив внимание на угрозу извне, диверсанты с легкостью преодолели Стену с помощью альпинистского снаряжения.

Сейчас они катили по избитому асфальту на двух маневренных унициклах, в респираторах и очках ночного видения. Заряда моноколес хватит, чтоб выехать далеко за пределы Долины, а потенциальная скорость транспорта позволит оторваться от большей части врагов. Аэрозоль скрывал запах и нечистые не гнались за ними, как волки за кроликами. Несколько раз все же пришлось спрятаться в придорожные заросли, когда проезжали машины или пролетал вертолет. Но, в целом, все шло хорошо.

И было только одно, вызывающее у Диты необыкновенную досаду — оказалось, что начальница Логоса забрала часть их вещей. Там был спутниковый телефон, неимоверно ценная сейчас вещь — она с легкостью пережила это. А вот цветок Этернум… если она хотела победить свое уродство, то без артефакта не обойтись. Пазл с Саморожденным не сложить без алгоритма — и она чувствовала, что розовый лепесток был важнейшим звеном. Необычный цветок, которого не должно было быть в этом мире, был единственным, что оставил после себя Распутин — который странным образом основал не только Синдикат, но и Церковь Неофитов. Теперь искать нужно было не только Ковчег, но и розу. Но, проклятье Ахамот — где и как?! Крылова была не дура, ее уже и след простыл. Знала бы — отравила ее рицином.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Моноколеса с легким гудением свернули вправо, затем влево, и еще раз влево — под заброшеной автомойкой. На перекрестке стоял бронированный джип, а на асфальте не первой молодости валялись растерзанные тела. Недавно здесь была схватка.

Нечистые могли быть рядом. Она жестом приказала Томасу сохранять тишину и, не прекращая движение, они приготовили арбалеты к бою.