Проклятая квартира - Светлана Игоревна Бестужева-Лада
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Может, здесь?
— Тут живет Никита Сергеевич. У него две комнаты.
— Тогда — к бабе Маше. Там, помню, комната побольше.
— Там, кстати, стоит часть вашей мебели. Перетащили после потопа.
Вера посмотрела на не слишком шикарную обстановку и передернула плечами:
— Ладно, для начала сойдет, да, собственно, и не имеет значения. Ты на сегодня свободен, — обратилась она к шоферу, — а завтра, часиков в одиннадцать, позвонишь мне сюда. Может быть, понадобишься. Запиши номер телефона.
Когда шофер ушел, Вера скинула наконец шубку и осталась в черном платье из тонкой шерсти. Таком простом, что даже мне, неискушенной, стало ясно: за такую простоту заплачены немалые деньги. А Вера раскрыла один из чемоданов и начала доставать оттуда какие-то вещи, переодеваться и одновременно задавать мне бесчисленные вопросы. Оно и понятно: за пять лет ее отсутствия в квартире, мягко говоря, многое переменилось.
— Ох, я тебя заболтала! — спохватилась она наконец. — Давай я поставлю чайник, попьем кофейку, перекусим, а потом буду дальше устраиваться. Жаль, что наши бабки не дожили, я ведь им кое-что привезла. Ну да ничего не поделаешь, все мы там будем. А вот это — тебе.
Она положила мне на колени большой пластиковый пакет. Конечно, я была похожа на бедную родственницу, но прослезилась я не из-за восторга от заграничных сувениров. Просто после смерти мамы мне никто не делал никаких подарков.
— От Семена тебе привет. Мы с ним, правда, в разводе, но лучшие друзья. Второй муж — американец, но такой сволочью оказался — не лучше наших мужиков. Спасибо Семе — он тоже, кстати, в Штаты перебрался, — надоумил меня перед свадьбой брачный контракт составить, как это там принято. А по нему я в том случае, если развод произойдет не по моей вине, кое-что получала. Да и свое дело у меня там есть, небольшое, но… Называется «Магазин маленькой Веры». Скупаю и продаю всякие ювелирные изделия. Ну, это неинтересно.
Я слушала и машинально рассматривала вещи из пакета. Таких я не то что в руках никогда не держала, даже по телевизору не видела. Красивое длинное платье-халат из какой-то мягкой, нежной материи, тонкое белье, крохотный кассетный магнитофон с приемником, какие-то флаконы, коробочки, сверточки. Толком я рассмотреть ничего не могла, слезы продолжали капать.
— Что с тобой? — испугалась Вера. — Я тебя чем-то расстроила?
— Ну что ты, это я от неожиданности, наверное. Не думала, что вы там обо мне помните.
— Это я от тети Ривы и от Семена научилась. Они вечно о ком-то беспокоятся, кто-то у них под опекой. И Софа, Семкина сестра, точь-в-точь такая же. Красивая, ей уже за пятьдесят, а больше сорока никогда в жизни не дашь, трое детей, куча внуков. И все равно своих забот мало, обязательно чужими делами надо заниматься. Со мной она несколько месяцев возилась, пока из арбатской «прости господи» человека сделала. Они с мужем оба врачи, причем такие, что к ним в клинику за деньги очередь чугь ли не на полгода. Жаль только, что Моисей Семенович быстро умер — всего полгода пожил, как человек… Магнитофон, кстати, тебе от Семки.
За чашкой кофе с импровизированной закуской Вера постепенно узнала от меня все, что случилось в нашей квартире за последнее время. Разумеется, некоторые особенно мрачные подробности я опустила, но и без того картина получалась невеселая. Правда, гибель Марии Степановны и самоубийство Елены Николаевны особого впечатления на Веру не произвели: они никогда не были в добрых отношениях. Но смерть Лидии Эдуардовны, история неудачного замужества Ирины и трагедия с Наташей привели в ярость.
— Ну, я ему устрою, этому красавцу, он у меня за все заплатит!
— Верочка, ради Бога, не надо! — взмолилась я. — Если он узнает, что я тебе рассказала…
— А ты мне ничего и не рассказывала. Ты ведь не знаешь, зачем я приехала. Я хочу купить этот дом. И не просто хочу, а куплю, в принципе уже все решено и нужно только уладить формальности. Так что получит твой Никита вместо этой квартиры в лучшем случае двухкомнатную. И то, если доплатит и будет хорошо себя вести. А за Ирку я с ним рассчитаюсь, есть способы.
— Зачем тебе это старье? Если есть деньги, купи себе квартиру или особняк в Подмосковье.
— Милая, мне нужно не жилье покупать, а капитал вложить, причем не только мой. Эти развалины выпотрошим и сделаем отличную гостиницу. А еще тут будет магазин со всякими штучками из Америки. Поняла? Кстати, и Ирине можно будет помочь, если захочет заработать.
— Захочет, наверное, — машинально отозвалась я. — Ты лучше скажи, что же будет со мной?
— С тобой? — словно бы растерялась Вера. — А что с тобой может быть? Я же тебе все написала…
— Я не получала никаких писем очень давно. У нас это бывает.
Вера всплеснула руками и за несколько минут пересказала мне содержание недошедшего письма. Оказывается, Семен поднял волну на полстраны и добился того, что за счет какой-то благотворительной организации меня поместят в американскую клинику. Вера тоже поможет. Вероятность излечения достаточно высокая, но даже если ничего нельзя будет сделать — случай-то запущенный! — то я останусь жить там, где инвалидная коляска никого не удивляет и не пугает и где инвалидов считают обычными людьми, а не «убогими».
— А если ты вылечишься, — закончила Вера, — и захочешь вернуться сюда, то квартирка у тебя будет, обещаю. И работу найду — хоть администратором в моем отеле. Только вот что я тебе скажу. Во-первых, перестань реветь, это глупо. А во-вторых, поклянись, что ничего никому не скажешь о моих планах. Да и о себе тоже.
— Хорошо, не скажу. Но почему?
— Ты мне так обрисовала своего соседа, что хочется обрадовать его по полной программе. Чтобы он меня на всю жизнь запомнил.
В этот момент в замке повернулся ключ, и появился сам Никита. Я выехала в коридор: конечно, он был не один. Но, к сожалению, не со Славой, а с дамой, которую тут же и представил:
— Это Катя, прошу любить и жаловать.
Высокая, щедро накрашенная Катя небрежно кивнула мне и потянула воздух носиком:
— Дорогими духами пахнет.
И тут Никита заметил, что в кухне кто-то есть. Он вошел и самым натуральным образом остолбенел, увидев Веру. А
