Спор о соли и железе (Янь те лунь) - Хуань Куань
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Знаток писаний сказал:
«Слепой не может увидеть свет солнца и луны, глухой не может услышать удар грома[1654]. Ведь говорить тому, кто не понимает музыки, [идущей из твоего сердца], все равно что говорить глухонемому; почему только одни «цикады, которые не знают, что такое снег»[1655], [не доверяют чужим словам]? Ведь если [такой] умный[, как] И Инь, и такой достойный[, как] Тай-гун, не сумели высказаться перед Цзе и Чжоу [и переубедить их], это была вина не тех, кто увещает, а вина тех, кто слушает. По этой причине цзинский Хэ, «обняв и прижимая к груди неотделанный кусок нефрита»[1656], плакал кровавыми слезами, говоря: «Где взять доброго мастера, чтобы расколол [кору, облекающую] этот нефрит?» Цюй Юань «бродил и [горестно] пел на берегу озера», говоря: «Где взять Гао Яо, чтобы расследовал до мелочей это [дело]?»[1657]. Ведь среди повелителей людей не было такого, кто бы не хотел искать достойных себе в помощь, использовать на службе способных для устроения государства; однако [правители] оказались опутаны [по рукам и ногам] безосновательными высказываниями и были введены в заблуждение угодничеством и лестью. По этой причине достойные и совершенномудрые люди были заслонены и скрыты от них, а клеветники и угодливые люди вершили дела, что приводило к гибели их государства и к падению их [правящие] дома, а достойные ученые голодали в пещерах, [находящихся] в скалах. В старину Чжао Гао не обладал знаниями, превосходящими [знания] других, а находился на посту [правителя] тьмы людей; по этой причине он привел государство Цинь к падению и навлек беду на свой клан; он потерял свою «лютню (сэ)», какая [уж там] «настройка [с помощью] приклеенных [намертво] колков»![1658]».
Сановник сказал:
«Те, кого называют «знатоками писаний высшего разряда», по уму и сметливости способны постичь методы прежних царей, а по природным свойствам[1659] подходят для того, чтобы осуществлять их путь. Поэтому когда они живут [дома], то становятся наставниками [других] людей; когда используются на службе, то становятся образцами для своего поколения. Ныне, когда знаток писаний говорит об устроении, то восхваляет Яо и Шуня, когда ведет речь о поведении, то [с одобрением] говорит о Кун[-цзы] и Мо[-цзы]; «если же вручить ему [дела] правления, то не будет знать, [что делать]»[1660]. Думая о пути древности, вы не в состоянии осуществить его, речи у вас прямы, а поступки кривы, на словах вы одобряете, а в сердце осуждаете. Ваши одежда и головной убор чем-то отличаются от [того, что носят жители] деревенского захолустья[1661], но в действительности вы ничем не отличаетесь от [самого] обычного человека. Тем из учителей, чьи поступки отвечали требованиям, выпал благоприятный случай, и они были рекомендованы[1662], заполнили [установленное] число [вакансий] только по счастливой случайности. Пожалуй, они не [соответствуют требованиям — ] тому, о чем сказано в [официальном документе] о мудром выдвижении [на должности][1663]; без сомнения, они не пригодны для того, чтобы обсуждать вместе с ними [дела] устроения».
Знаток писаний сказал:
«Небо установило три светила, чтобы освещать и предостерегать [людей]; Сын Неба поставил [на должности] министров, чтобы сделать ясным устроение [людей]. Поэтому говорят: «Министры — это гномоны-образцы для [области, лежащей между] морей четырех [стран света], живописцы для [расцвечивания] чудесного преображающего влияния [государя][1664]». В [отношениях с] вышестоящим у них есть обязанность помогать мудрому правителю, в [отношениях с] нижестоящими у них есть функция завершить духовное преображение, исходящее от совершенномудрого; они налаживают согласие между темным и светлым началами, приводят в гармонию четыре времени года, обеспечивают спокойствие толпам и массам [простолюдинов], взращивают все живое, делают так, что сто кланов живут в мире и согласии и не выглядят [как люди, чьи] мысли исполнены ненависти, а варвары и четырех [стран света] послушны [влиянию] внутренней духовной силы [Сына Неба] и не доставляют такой заботы, как бунт против [государя][1665]. Это служебные функции министров и то, на чем сосредоточивают усилия достойные. Такие, как И Инь и [князья (гун)] Чжоу и Шао, [обладали] талантами трех высших министров; Тай-дянь и Хун Яо [были] людьми [под стать] девяти министрам. Если знаток писаний не отвечает [требованиям документа о] «мудром выдвижении [на должности]»[1666], [осуществляемом] совершенномудрым правителем, то и те, кто ныне держит в руках правление, тоже еще не в состоянии вести себя в соответствии с обильной внутренней духовной силой [государя]».
Сановник был недоволен, изменился в лице и не отвечал.
Знаток писаний сказал:
«Когда при дворе нет преданных подданных, правление погружается во мрак; когда у сановника нет прямых младших чиновников, его положение в опасности. Когда Жэнь Цзо прямо высказался об ошибках государя, князь (хоу) Вэнь изменил свои речи и поступки и был назван «достойным государем»[1667]. Когда Юань Ан язвительно критиковал прямо в лицо заносчивость и надменность князя (хоу) Цзяна, тот в конце концов благодаря этому обрел счастье[1668]. Поэтому кто [рискует] встретить смерть, чтобы предотвратить ошибки правителя, тот — преданный подданный; кто [не боится] задеть [министров, вызвав] суровое выражение на их лицах, чтобы исправить их упущения министров, тот прямой младший чиновник. Мы, деревенщины, не можем говорить в переулках [одно], а вам в лицо одобрять [другое][1669]. Теперь [веревки сети законов] — наставления и приказы о [продаже должностей за] взнос зерна — натянуты, а не ослаблены[1670], среди кормящихся жалованьем часто не те люди, а это мешает земледельцам, торговцам и ремесленникам; прибыли, [получаемые] на рынке, еще не возвращены простолюдинам, надежды простолюдинов не сбылись. Кроме того, пути божественного властителя и истинного царя по большей части разрушены и не осуществляются. В «[Классической книге] стихов» сказано: «Держатся очень внушительно многочисленные чиновники». Может быть, вы станете всерьез доверять их
