ЮРОДСТВО И СТОЛПНИЧЕСТВО - НИКОЛАЙ КУЗНЕЦОВ

Наконецъ, тѣла св. столпниковъ, преображенныя постомъ, остаются нетлѣнны, потому что они, съ помощію благодати, еще заживо умерщвляли въ себѣ причину тлѣнія.

Такимъ образомъ, св. столпники такъ направляли силы души и тѣла, чтобы не отдать ихъ въ плѣнъ плотоугодію, а сколько возможно старались преобладать надъ плотію, обезсиливать ее и доводить до безвредности. „Питаніе, по мнѣнію епископа Ѳеофана, въ нравственномъ отношеніи есть сѣдалище страсти къ грѣховному услажденію плоти или поприще его развитія. Незамѣтно можно развить сластолюбіе и неумѣренность въ пищѣ – два вида чревоугодія, эти губительныя для тѣла и души склонности, прививающіяся къ питанію". Такъ какъ, по мнѣнію преосв. Ѳеофана, въ отношеніи къ тѣлу жалѣніе его является главнымъ зломъ; потому-что оно отнимаетъ всякую власть у души надъ тѣломъ и дѣлаетъ первую рабою послѣдняго, то вполнѣ естественно строгое отношеніе къ тѣлу – этому сѣдалищу самыхъ свирѣпыхъ страстей, – каковы: похоть и гнѣвъ, въ виду того, что нетѣлолюбіе заграждаетъ входъ въ душу непотребному зелью чувственныхъ наслажденій, своеволія, саможалѣнія, образуя противоположныя имъ расположенія и вообще пріучая владѣть тѣломъ, какъ органомъ и не подчиняться ему [CMLVII].

Св. Варсануфій Великій говоритъ: „презри тѣло, которое будутъ есть черви; оно нисколько не поможетъ, когда предастся тлѣнію" [CMLVIII]. Св. Іоаннъ Великій пишетъ, что о тѣлѣ надобно заботиться только какъ объ орудіи души [CMLIX]. Умерщвленіе плоти полезно для души, по его словамъ, такъ какъ она черезъ это не впадаетъ въ болѣзнь [CMLX]. Прилагая сказанное къ поведенію св. столпниковъ, мы находимъ, что они совершенно избѣгали всяческаго „саможалѣнія" и, сокрушая тѣло различными аскетическими подвигами на столпахъ [CMLXI], они тѣмъ самымъ дѣлали все наперекоръ живущему въ плоти грѣху, стремясь самихъ себя поставить въ должныя границы и направить свои дѣйствія, чувства и мысли согласно съ требованіями духа, а не плоти, борясь съ нею до окончательнаго уничтоженія грѣха. Силу для такой борьбы св столпники пріобрѣтали путемъ аскетическихъ подвиговъ. Вѣдь, духовная сила, подобно физической, возрастаетъ отъ упражненія, какъ объ этомъ говорятъ всѣ подвижники [CMLXII], и притомъ, упражненія непрерывнаго, для чего она нуждается въ пищѣ. „Душа, говоритъ преосв. Ѳеофанъ, является въ міръ голою силою, возрастаетъ, богатѣетъ во внутреннемъ содержаніи, а разнообразится въ дѣятельности уже послѣ. Первую пищу для своего образованія она получаетъ извнѣ, – отъ чувствъ, чрезъ воображеніе [CMLXIII]. Значитъ, духовная пища состоитъ изъ мыслей и чувствъ. Силу же души развиваютъ содержаніе и обсужденіе нравственнаго закона: „чувства доставляютъ матеріалъ воображенію, а воображенный предметъ хранится въ памяти и составляетъ содержаніе души" [CMLXIV]. Вслѣдствіе постояннаго созерцанія св. столпники, конечно, забывали о пищѣ, мало заботясь о тѣлѣ, а все свое вниманіе устремивъ на развитіе души. Вслѣдствіе такого сильнаго созерцательнаго напряженія иные изъ св. столпниковъ достигали, при помощи Божіей, того, что вовсе не принимали пищи. Св. Симеонъ Дивногорепъ, послѣ бывшихъ ему небесныхъ откровеній и видѣній, отказался навсегда отъ земной пищи, и питался небесною пищею, приносимою ему ангеломъ. Такое состояніе св. Дивногорца можно объяснить только дѣйствіемъ св. Духа, а со стороны св. подвижника слѣдствіемъ его непрестаннаго созерцанія и самоуглубленія: „никто не освобождается отъ чревоугодія, кромѣ пришедшаго въ мѣру того, который сказалъ: „ так что я забываю есть хлеб мой; от голоса стенания моего кости мои прильпнули к плоти моей. " [CMLXV]. Такой скоро достигаетъ уменьшенія пищи и питья, ибо слезы служатъ ему хлѣбомъ, и наконецъ, доходитъ до того, что питается Духомъ Святымъ" [CMLXVI].

Ничто такъ не мучило св. столпниковъ, какъ плотская страсть и ни надъ чѣмъ не пролито ими столько пота и слёзъ, какъ надъ истребленіемъ этой страсти. Они своимъ опытомъ дознали, что безъ строгаго поста до этого дойти невозможно, а посредствомъ усиленнаго воздержанія легко достигнуть безстрастія. Въ виду этого св. столпники принимали на себя подвигъ дѣвственности въ видахъ аскетическаго совершенства въ отношеніи къ безстрастію. Они стремились къ дѣвству, а тѣ, которые состояли въ бракѣ, оставляли женъ (какъ напр., св. Никита Переяславскій столпникъ). Конечно, св. столпники принимали на себя дѣвство не потому, чтобы гнушались бракомъ. Они во всей своей жизни сообразовались Христу, точно исполняя всѣ Его предписанія. Далѣе, всѣ почти св. столпники были посвящены Богу еще до рожденія и принадлежали, значитъ, Ему отъ ложеснъ матери своей. Когда же вступали они на путь подвиговъ, тогда всѣ ихъ мысли были заняты однимъ Господомъ: умъ св. столпниковъ „неразвлекаемо" [CMLXVII] пребывалъ въ любви Божіей и въ памятованіи о Богѣ; стараясь отрезвиться отъ живущаго въ себѣ грѣха, св. столпники не интересовались ужъ земнымъ и прилѣпившись всею любовью ко Христу, естественно удалялись отъ всего того, что такъ или иначе могло мѣшать имъ въ проявленіи своей любви къ Христу. Въ виду этого св. столпники аскетическое воздержаніе для достиженія совершенной дѣвственности доводили до крайней степени. Они совсѣмъ не принимали женщинъ, и онѣ не могли переступать порога ограды столпа. Такъ, царица измаильтянская, при всемъ своемъ желаніи лично поблагодарить св. Симеона столпника (I) и получить его благословеніе, не могла осуществить свое благое намѣреніе [58]. Императоръ Зенонъ, прибывшій къ св. Даніилу столпнику, принужденъ былъ одинъ идти на столпъ, а императрицу оставить внѣ ограды [CMLXVIII]. Избѣганіе женщинъ простиралось до того, что св. столпники подавляли въ себѣ даже родственныя чувства и не хотѣли видѣться ни съ сестрами, ни съ матерью. Св Симеонъ І-й ни подъ какимъ условіемъ не хотѣлъ видѣться со своею матерью. Чѣмъ объясняется такое отношеніе къ женщинамъ вообще и въ частности къ роднымъ? надо полагать, что св. столпники допускали такое отношеніе къ женщинамъ вообще въ видахъ усмиренія жара внутреннихъ своихъ страстей; они старались отсѣкать мерзкую похоть и плотскую страсть даже въ самомалѣйшихъ ея проявленіяхъ, а потому, чтобы не соблазниться мысленно при видѣ женщины, а тѣмъ болѣе глядя ей въ лицо, они рѣшительно избѣгали встрѣчъ, съ ними. Препод. Исаакъ Сиринъ говоритъ: „въ борьбѣ съ блудомъ почитай для себя крѣпкимъ и непреодолимымъ оружіемъ удаляться отъ лицезрѣнія женщинъ, такъ какъ противникъ не можетъ произвести въ насъ того, что въ состояніи сдѣлать природа своею силою, ибо не думай, что природа забываетъ о томъ, что всѣяно въ нее Богомъ для чадородія и для испытанія пребывающихъ въ семъ подвигѣ. Но удаленіе отъ предметовъ вожделѣнія умерщвляетъ въ членахъ похоть, производитъ забвеніе о ней и истребляетъ ее" [CMLXIX]. Родственныя чувства подавлялись св. столпниками не изъ ненависти ихъ къ женщинамъ, а изъ желанія въ точности осуществить евангеліе [CMLXX], а можетъ быть и по другимъ, какимъ-либо причинамъ, извѣстнымъ св. столпникамъ, но не намъ. Быть можетъ мать, посѣтившая св. Симеона І-го, могла соблазнительно подѣйствовать на него своими разсказами о мірѣ, быть можетъ она пробудила бы загасшія чувства и пр. и пр. Напротивъ, св. Дивногорецъ заботится о своей матери и строитъ ей на нѣкоторомъ разстояніи отъ своего столпа келлію [CMLXXI]. Св. Алипій постригаетъ свою мать въ монахини, и она, „облечена бывши, нача подвизатися, труды къ трудамъ прилагающи" [CMLXXII]. Такимъ образомъ, въ отношеніи къ женщинамъ св. столпники руководились чисто личными своими соображеніями. Одно только можно сказать общее о ихъ отношеніяхъ къ женщинамъ, – общеніе съ ними прямо бы противодѣйствовали ихъ созерцательному направленію.

Наконецъ, всѣ аскетическія самолишенія св. столпниковъ были слѣдствіемъ ихъ созерцанія и поста. Такъ, изнемогая подъ тяжестью постоянно носимыхъ нѣкоторыми св. столпниками [59] веригъ, они надѣялись на то, что съ изнеможеніемъ плоти утихнутъ и уничтожатся плотскія страсти. Когда съ св. Симеона І-го сняли вериги, то онъ попросилъ игумена: „пустите меня яко пса смердящаго, достоинъ бо есмь грѣховъ ради моихъ". Игуменъ сказалъ ему: „осьмнадесятъ лѣтъ едва имаши, и которіи суть грѣси твои?" св. Симеонъ отвѣчалъ: „отче, пророкъ глаголетъ: въ беззаконіяхъ зачатъ есмь, и во грѣсѣхъ роди мя мати моя" [CMLXXIII]. – Слѣдствіемъ созерцанія и поста было и продолжительно-непрерывное молитвенное стояніе св. столпниковъ, какъ выраженія покаянія о своихъ грѣхахъ, и всегдашнее умиленіе, какъ плодъ размышленій о грѣховности своей.