ЮРОДСТВО И СТОЛПНИЧЕСТВО - НИКОЛАЙ КУЗНЕЦОВ

ГЛАВА VI Аскетическій экстазъ, или самовосхищеніе въ „столпничествѣ". Вопросъ о нравственномъ смыслѣ сновидѣній св. столпниковъ.

Такимъ образомъ, духъ св. столпниковъ постоянно порывался къ своему источнику – Богу, небу, св. Духу. Онъ постоянно усиливался сбросить и стряхнуть съ себя тяжесть плоти и земли и вознестись на небо. Для исполненія своихъ нравственныхъ обязанностей, для удовлетворенія своихъ небесныхъ нуждъ, св. столпники пренебрегали всѣми земными радостями. Для достиженія своихъ высокихъ цѣлей они обрекали себя на лишенія и нужды, бѣдствія, нищету, на постъ усиленный, на всякаго рода жертвы, даже на самомученичество: „вселивъ тѣло твое въ жилище жестоко, поется въ службѣ св. Симеону І-му, страхомъ пригвоздилъ еси духа, укротилъ еси тѣлесныя сокровеннныя страсти" [CMLXXIV]; „всякаго сладострастія, оные, отверглся съ зимою и варомъ боряся пострадалъ еси", прославляетъ св. церковь св. Алипія, который „успи страсти многообразныя бдѣніи" [CMLXXV]. Стоя на этой точкѣ аскетизма, св. столпники уже переставали быть земными и плотяными; они возвышались надъ землею, отдѣлялись совершенно отъ ряда всѣхъ земныхъ существъ, становясь ангелоподобными, небесными, какъ воспѣваетъ св. церковь. „Ума твоего священная движенія творя къ соблюденію божественныхъ законовъ духа, ангелъ явился еси на земли, ангельское жительство съ плотію воспріемъ", поется въ канонѣ св. Алипію. Такая жизнь уже теряетъ свойства земной жизни; это уже жизнь небесная, жизнь небожителей; для такой жизни уже какъ-бы не существуетъ земли, тѣла, земныхъ радостей, земныхъ удовольствій, даже тѣлесныхъ нуждъ и потребностей. Тѣло, какъ вещь земная, при такой жизни представлялось св. столпникамъ какимъ-то домашнимъ врагомъ, за которымъ не только слѣдуетъ постоянно наблюдать, но и постоянно укрощать, изнурять, преслѣдовать, подчинять духу и, такъ сказать, постоянно одухотворять и лишать его земныхъ и вещественныхъ началъ. Отсюда-то и происходила постоянная борьба св. столпниковъ съ плотью въ цѣляхъ ея одухотворенія и стремленія къ небу: „къ высотѣ небеснѣй имѣя жительство, о тѣлеси небреглъ еси, яко растлѣтися имущемъ", поется въ службѣ св. Алипію. Подчиняя плоть духу, св. столпники достигали безстрастія: „жезломъ воздержанія страстей море, отче, растерзавъ, прешелъ еси непотопленно и гору достиглъ еси истиннаго безстрастія, и Богу бесѣдовалъ еси ума чистотою", поется въ канонѣ св. Даніилу столпнику. Такъ, путемъ стремленія къ собранности духа, слѣдствіемъ чего были постъ и всѣ аскетическія лишенія св. столпники достигали высшаго совершенства – безстрастія и сподоблялись величайшихъ откровеній Божіихъ, или, выражаясь аскетическимъ терминомъ, „вкушенія" Бога [CMLXXVI], котораго достигали они путемъ напряженнаго созерцанія. Такое состояніе можно опредѣлить, какъ экстатическое. Въ жизни св. столпниковъ оно вполнѣ возможно и весьма характерно, такъ какъ экстазъ столпническій не имѣетъ въ другихъ видахъ подвижничества сходства. Св. столпники все время стояли на столпахъ; умъ ихъ углубленъ былъ въ себя и устремленъ на небо, а потому, ничего нѣтъ удивительнаго, что у иныхъ изъ нихъ замѣчалось просіяніе лица, какъ будто лучъ солнца озарялъ св. столпника [60], или сіяніе звѣзды разливало свои лучи отъ столпа на всю окрестность [61]. Въ житіи св. Симеона Дивногорца повѣствуется, что однажды въ видѣніи Іисусъ Христосъ явился ему, и ангелы по Его повелѣнію возложили на главу св. Симеона „венец царский, украшенный драгоценными камнями; на верху венца находился крест, блиставший как молния" [CMLXXVII]. Духъ святый въ видѣ горящей свѣщи сходитъ на св. Дивногорца и наполняетъ премудростію и разумомъ сердце его [CMLXXVIII]. Однажды, по сказанію житія, онъ видѣлъ „небо отверстым и Господа нашего Иисуса Христа, окруженного неизреченным сиянием, как бы каким пламенем огненным; Господу предстояли святые архангелы, Михаил и Гавриил, один по правую сторону, а другой по левую. Под ногами Господа находилось багряное облако… Христос же Господь благословил Симеона трижды Своими перстами… И дал Господь власть Симеона над всеми теми бесами, дабы он мог прогонять их. В знак же власти этой был дан от Господа Симеону жезл финиковый ” [CMLXXIX]. Три крестообразныхъ звѣзды сіяли надъ столпомъ св. Даніила [CMLXXX]. Слухъ св. столпниковъ воспринималъ звуки невыразимо гармонической музыки. Св. Симеонъ Дивногорецъ слышалъ пѣніе ангеловъ: „славенъ и препрославенъ есть Христосъ Богъ Царь небесе и земли и рабъ Его Симеонъ похваленъ да будетъ" [CMLXXXI]. Послѣ того, какъ Самъ Господь освятилъ третій его столпъ, въ воздухѣ раздалось пѣніе: аминь [62]. Св. Алипій столпникъ слышитъ пѣніе: „осанна мѣсту сему", т. е. гдѣ должна быть построена церковь во имя св. Евѳимія [CMLXXXII]. Они бесѣдовали съ невидимыми для другихъ существами; такъ св. Симеонъ Дивногорецъ проситъ явившагося Ему Господа Іисуса Христа въ видѣ отрока показать ему – какъ Онъ былъ распятъ іудеями [CMLXXXIII]. Жизнь св. столпниковъ полна была аскетическихъ самовосхищеній и откровеній. Св. Дивногорецъ видитъ однажды высокій престолъ; на немъ возсѣдалъ Господь; къ Нему стекалось множество праведниковъ; предъ Нимъ была раскрыта книга жизни, и „творяшеся судъ": на востокѣ виднѣлся рай сладости, а на западѣ – геена огненная. И сказалъ св. Духъ св. Симеону: „слушай, отрокъ, и разумѣй, что здѣсь видишь; постарайся угодить Господу, чтобы сподобиться чести со святыми и получить неизреченная благая" [CMLXXXIV]. Чувство обонянія св. столпниковъ услаждалось невѣдомыми пріятными запахами. Такъ, послѣ возліянія мира (въ видѣніи) на главу св. Дивногорца распространилось благоуханіе [CMLXXXV]. Словомъ, житія св. столпниковъ переполнены описаніемъ ихъ экстатическаго состоянія, котораго они сподоблялись въ состояніи „восторга", какъ замѣчаютъ ихъ житія. Кромѣ того жизнь св. столпниковъ наполнена видѣніями и различнаго рода откровеніями, которыя давались имъ во снѣ. Такъ, св. Даніилъ видѣлъ разъ во снѣ высокій столпъ, на которомъ будто бы стоялъ и спасался св. Симеонъ столпникъ съ двумя ангелами: ангелы будто бы звали его къ себѣ, и когда св. Даніилъ сказалъ, что онъ не можетъ туда подняться, ангелы сами будто-бы подняли его на столпъ, а св. Симеонъ принялъ его и обнялъ. Это предзнаменовало столпосостояніе св. Даніила [CMLXXXVI]. Св. Симеонъ І-й во снѣ получаетъ откровеніе о томъ, что онъ долженъ неустанно трудиться въ добродѣланіи. Ему приснилось, что онъ будто-бы копалъ колодезь и копалъ до тѣхъ поръ, пока невидимый голосъ не остановилъ его: „Это чудное видение, замѣчаетъ его житіе, сбысться въ немъ, сбылось над самим Симеоном. В своем глубоком смирении он положил такое основание к совершенствованию себя и других, что его добродетели и подвиги, казалось, были выше человеческого естества" [CMLXXXVII]. Св. Алипій видитъ во снѣ двухъ лицъ въ священническихъ облаченіяхъ, которые повелѣваютъ ему „умножити" въ безлюдной пустынѣ славословіе Богу. Въ цареградской церкви онъ во снѣ видитъ св. великомученицу Евѳимію, обѣщающуюся ему быть помощницею въ умноженіи благочестія въ пустынѣ [CMLXXXVIII] и пр. и пр.

Какъ объяснить подобныя явленія въ жизни св. столпниковъ? что такое аскетическій экстазъ св. столпниковъ?

У насъ есть такія состоянія, при которыхъ самая напряженная дѣятельность мозга соединяется съ нечувствительностью къ внѣшнимъ впечатлѣніямъ. Въ нѣкоторой степени такое состояніе всякому случалось испытывать. Всякому, вѣроятно, приходилось до такой степени быть занятымъ сильно какою-нибудь мыслью, что его нужно было нѣсколько разъ громко звать прежде, чѣмъ онъ услышитъ это. Впечатлѣніе, полученное слуховымъ нервомъ въ этомъ случаѣ безпрепятственно доходитъ до мозга, но оно не сознается, потому что вниманіе сознающаго центра обращено въ другую сторону, приковано къ какому-нибудь образу, возставшему въ нашемъ воспоминаніи или поглощено работой соображенія. Въ довольно сильной степени такія состоянія часто встрѣчаются у мыслителей, поэтовъ, математиковъ, у художниковъ. Самая сильная степень этого состоянія, когда человѣкъ до того поглощенъ внутренней работой мозга, что становится совершенно нечувствительнымъ даже къ самымъ сильнымъ внѣшнимъ впечатлѣніямъ, когда его можно колоть, щипать, рѣзать или жечь, не причиняя ему боли, и есть экстазъ. У людей, пришедшихъ въ подобное состояніе, по взгляду, неподвижно устремленному на воображаемый предметъ, по выраженію лица, на которомъ изображается высшая степень изумленія, восторга, однимъ словомъ, по всей наружности, сразу видно, что мозгъ у нихъ находится въ состояніи самой напряженной дѣятельности, и что дѣятельностъ эта обращена исключительно на одинъ предметъ, вниманіе приковано къ одному представленію. Созерцательное положеніе св. столпниковъ на столпахъ и приводило ихъ въ такое экстатическое состояніе, и они были совершенно нечувствительны къ внѣшнимъ ощущеніямъ [63]. Но оно было быть можетъ состояніемъ обморочнымъ? по мнѣнію преосв. Серафима экстазъ есть состояніе бодрственное, въ которомъ человѣкъ и воспринимаетъ возникающія изъ глубины его духа образы, какъ образы внѣшней дѣйствительности, помимо всякихъ другихъ внѣшнихъ впечатлѣній, но похожее на особенный сонъ. Св. Василій Великій вотъ какъ опредѣляетъ экстатическое состояніе: „думаю, что не чувственнымъ слухомъ, не при сотрясеніи воздуха пророки внимали слову Божію, но поелику у разумной души есть свой слухъ, то безъ всякаго голоса достигало сего слуха самое означаемое. И сіе бывало съ ними, когда лучъ истиннаго свѣта достигалъ до владычественнаго въ нихъ и служилъ къ просвѣщенію пророковъ. А гласъ сей внимали тѣ, которые находились внѣ бренныхъ чувствъ и приближались къ исшествію изъ тѣла, ибо когда душа бываетъ въ созерцаніи божественнаго, собираясь сама въ себя чрезъ отрѣшеніе отъ союза съ тѣломъ, тогда говорится, что она въ изступленіи. А когда она занята дѣлами человѣческими или по необходимости служенія тѣлу, или потому, что не можетъ болѣе простираться къ высшему, тогда она какъ-бы переходитъ извнѣ внутрь, какъ-бы въ какой-то домъ или въ городъ, возвращаясь въ сострастіе съ тѣломъ". Поэтому, св. апостолы Петръ и Павелъ воспринимаютъ видѣнія въ состояніи экстаза [CMLXXXIX] или изступленія. Предъ видѣніемъ славы Господа на Ѳаворѣ св. апостолы, были отягчены сномъ [CMXC], находились въ страхѣ [CMXCI]; во время видѣнія славы Божіей св. Петръ сказалъ: хорошо намъ здѣсь быть… не зная, что говорилъ [CMXCII]. По словамъ препод. Исаака Сирина сподобившійся божественнаго вдохновенія во время видѣній бываетъ въ состояніи изступленія („тѣло бездыханно ужаснутъ"), а не просто созерцаетъ видъ чего-либо, „зракъ или образъ возмечтанъ". Въ этомъ состояніи прекращается молитва, движеніе, скорбь или радость, желаніе, самообладаніе, способность къ мышленію, къ движенію представленій согласно сущности ума, а бываетъ оцѣпененное удивленіе, пребываніе въ своемъ видѣніи безъ всякаго движенія. Откровеніе, по взгляду св. Исаака Сирина, большею частію означаетъ явленіе, обнаруженіе чего-либо тайнаго и имѣетъ своимъ предметомъ познаваемое, испытываемое и постигаемое умомъ. Видѣніе же бываетъ иногда въ ясныхъ образахъ, а иногда нѣсколько неясно, такъ что созерцающій видѣніе не знаетъ – на яву-ли видитъ или во снѣ: „еже бо пріемлетъ тѣлесными, говоритъ преп. Исаакъ Сиринъ, можетъ паки тѣми и сказати во странѣ тѣлесъ, а еже внутрь себѣ, во странѣ Духа ощутительнѣ зритъ, или слышитъ, или ощущаетъ внегда возвращается къ тѣлу, не довлѣетъ исповѣсти, вспоминаетъ же точію, яко видѣ та; како же, – не вѣсть ясно исповѣсти" [CMXCIII]. По мнѣнію преосвящ. епископа Хрисанѳа, въ состояніи изступленія человѣкъ, не лишается сознанія, личнаго чувства и активности: „личное сознаніе, говоритъ преосв. Хрисанѳъ, остается неприкосновеннымъ; Духъ Божій нисходитъ и почиваетъ въ человѣкѣ, но не вселяется въ немъ до уничтоженія личности; Онъ объемлетъ человѣческій духъ [CMXCIV], облекаетъ его Своею силою [CMXCV], возбуждаетъ, но не нарушаетъ его нормальнаго состоянія, не повергаетъ въ безсознательность". Человѣкъ во время сновидѣнія не лишается сознанія, такъ и въ состояніи экстаза [CMXCVI] личное чувство остается при немъ, сподобившіеся экстатическихъ состояній сознаютъ, что это откровеніе или видѣніе на яву [CMXCVII], высказываютъ свое мнѣніе [CMXCVIII], ярко и отчетливо помнятъ его всю жизнь и описываютъ [CMXCIX] съ мельчайшими подробностями [M].