Беглецы в Бесконечность - Владимир Борода

— Мистер Слави с секретарем?

Слави величественно кивнул головой, не удостаивая этого мелкого клерка даже звуком.

— Мистер Аллен ждет вас…

Коридор устланный серым ковром от стены до стены, двери в пластике, шикарная приемная с огромным окном выходящим куда-то на краснеющие внизу крыши и сереющий лондонский смог, секретарша за столом уставленным оргтехникой — ядовито-красный маникюр, длинные ноги, фарфоровое лицо с застывшей улыбкой и голубыми глазами, дубовые ворота ведущие в кабинет мистера Аллена и наконец-то! сам мистер Аллен высокий шестидесятилетний седой коротко стриженный джентльмен в отличном без единой складки костюме и полностью измятой морде… Портрет дополняли галстук в горошек и такого же материала и расцветки платок, кокетливо выглядывающий из нагрудного кармана. Внешнему виду Слави и Диди мистер Аллен ни сколько не удивился, только вопросительно вскинул брови:

— Мистер Слави и секретарь?

— Да, я Слави, а это моя герла Диди. Я Президент пражского Центра помощи и развития гуманитарных идей шестидесятых годов. У меня есть к вам предложение и просьба, но сначала я хотел бы похвастать нашим сальдо, -

деловито произнес Слави, бросив шляпу на край бескрайнего полированного стола, достал из-за пазухи меховой куртки комок помятых бумаг и протянув его мистеру Аллену, величественно указал тому и Диди на кресла — мол присаживайтесь, фолкс, будем разговаривать…

— …Когда секретарь сообщила, что пришел какой-то мистер Слави с секретарем и раньше он начинал со мною в МИКРОСОФТЕ, я сразу понял — приперлись кто-то на вроде вас! -

усмехнулся Паул, дернул еще разок и передал джойнт Диди, покачав головою — хороша травка… Затем выпустил дым и продолжил:

— Ну а идеи мне ваши очень нравятся… Особенно подача, ваша неограниченная предприимчивость и…

— И наглость, -

попытался вставить Слави, но Паул не дался.

— Предприимчивость наравне с наглостью. И идея Центра вашего мне по душе, и ваше сальдо приятие радует мое заскорузлое сердце бизнесмена… И травка хороша, фолкс, я снова почувствовал себя молодым, я вспомнил то сумасшедшее время…

Глаза мистера Аллена, и вот уж без малого как час Паул для Слави и Диди, подернулись слезою. Слави протянул свою лапу, с запястья свешивались бисерные браслеты и похлопал Паула по колену, обтянутого брюками от Кардена:

— Да ладно тебе Паул, башку херней забивать…

— Как, как ты сказал?! -

поразился глубине философской мысли изреченной Слави.

— Повтори!

— Херней башку забивать на хер! Паул, захочешь вновь почувствовать себя молодым и побыть среди знакомых волосатых фейсов — милости прошу в наш Центр. Даже в независимости от результата нашей сегодняшней беседы…

— Ну вот Диди, ты клевого себе мэна нашла, он на ходу подметки рвет, если бы он пошел в бизнес — мы бы все умерли с голоду!..

— Правительство пособие бы выделило, -

рассмеялась Диди. Слави ее поддержал, следом, вступил Паул, потрясая морщинистыми бритыми щеками в склеротических жилках.

— Ну ты даешь, пособие, в не зависимости от результата…Ох, давно я так не смеялся, фолкс, ох давненько… Вы в каком отеле остановились, а?

— Отель Апокалипсис.

— Это где же такой отель? -

совершенно искренне вытаращил глаза на невиданное название Паул и поморщился на оживший факс. Подходить не стал, секретарь возьмет копию, что там за херню прислали, ох как клево снова помолодеть, хотя бы и не намного…

— Фолкс, а если правда приеду — не выгоните?

— Да нет же Паул и с герлой какой-нибудь тебя познакомим, -

разулыбался чему-то Слави, Диди же пихнула его ногою под журнальным столиком, где они так мило расположились — конфеты, кофеек, ликер, травка с Моравии…

— Ты че пихаешься, Диди? -

возмутился было Слави, но Паул успокоил его своей пятнистой от старости рукою.

— Какая герла, Слави, если только посмотреть… Но за приглашение спасибо. Вернемся в мир чистогана и бизнеса. Я внимательно выслушал тебя Слави и твою подругу Диди, хотя ей то ты и не давал сильно высказываться, ну да ладно, ладно. Я понял главное — в зависимости от суммы и будут ваши планы. То есть если сумма одна — план такой-то, если сумма другая — то и действия совершенно другие, окэй! Если я дам очень большую сумму, то какой ваш самый дерзкий, в мечтах и сновидениях, план? Простите за невольный поэтизм…

— Да ладно тебе Паул, конечно прощаем, не вечер же поэзии все же… Ну самый-самый, грандиозный-грандиозный?

— Самый-самый, грандиозный-грандиозный, самый сумасшедший, Слави. Дерзай, а я посмотрю. Представь — тебе дали, ну я не знаю, ну миллиард долларов!..

— Миллиарда много…Самый дерзкий грандиозный наш план — это организация и строительство Хипляндии. Государства по типу Христиании в Копенгагене, только на своей, а не оккупированной земле. И сразу поставленная по плану, ну основные здания с учетом потребностей, коммуникации и так далее. Вот и вся грандиозность, Паул. Как она тебе?..

— Оттяг, -

мечтательно протянул Паул, усиленно растирая свое морщинистое лицо пятнистой лапой и о чем-то размышляя или разглядывая в туманной будущности предъявленную перспективу самого дерзкого грандиозного плана…

— Оттяг фолкс, я вам искренне завидую…

— Почему?-

удивилась Диди.

— а что тебе мешает самому хоть что осуществить? Прайса есть, фантазии не занимать, не понимаю? -

Диди развела руками и чуть не смахнула на пушистый ковер чашечку с остатками кофе.

— Мне? Понимаешь девочка, я свои хайра состриг давным-давно… Но с хайрами потерял еще что-то… Здесь, -

Паул прижал руки к груди и продолжил, печально смотря почему-то в окно.

— И все мои некоммерческие вкладывания в некоммерческие планы, ну во все эти фестивали, экологические поселения, рок-концерты и прочее, это только жалкая попытка вернуть хоть частицу того, что я когда-то потерял с хайрами… Но дважды в одну реку не вступишь…

— Мне тебя жалко, -

Диди встала с кресла, нагнулась к Паулу и поцеловала того в морщинистый лоб с все теми же предательскими пятнами старости…

— Приезжай к нам, оттянешься, Паул, может быть найдешь хоть кусочек того, что посеял, -

Слави потрепал миллионера и бизнесмена Аллена за плечо и они, стриженный и волосатый, ударили друг друга кулаком об кулак.

— О,кэй фолкс, о, кэй, я стал совсем старым и раскис. Переходим к нашим делам.

Паул легко приподнялся, вскочил и пересек в два шага кабинет, уселся за свой бескрайний письменный стол, на ходу махнув рукой по глазам.

— На вашу Хипляндию согласен дать денег. И в достаточном количестве. Естественно не наличными и только целенаправленно — на землю под договор о купле-продаже, на строительство под договор с фирмой и так далее. Я думаю суммы в один миллион паундов вам должно хватить, с учетом курса чешской кроны и цен в вашей Чехии…

Слави отвалился в кресле с широко распахнутым ртом, и не мог выдавить из себя ни звука, Диди же сложив руки на коленях, тихо спросила:

— А ты сам к нам приедешь, Паул? Мы бы со Слави были бы очень рады…

МОСКВА.

Заснеженные улицы, занесенные снегом площади, памятники укутанные в белые шубы, посередине площади Лубянка, бывшая им. Дзержинского, бывшая Лубянка, никчемной тумбой с нахлобученной шапкой сугроба, возвышался пустой пьедестал. На котором когда-то гордо торчал доминантой малых архитектурных форм вовсе не малый, а довольно-таки длинным памятником жестокий, коварный и въедливый поляк. Сейчас же этот жалкий остаток былого могущества напоминал то ли занесенную снегом бочку из под пива, то ли тумбу для рекламы… И первое, и второе больше соответствовало сегодняшнему дню России, чем памятник какому-то там паршивому поляку, совершенно не врубавшемуся в идею Великой и Неделимой…

Тьфу, и лезет же в голову всякая херня, натурально сплюнул Георгий Сергеевич на ковер и отойдя от окна, повернулся к давно замолчавшему Юре. Усевшись в кресло, отличная финская кожа скрипнула и нехотя подалась, принимая формы начальственного зада, Георгий Сергеевич вытащил из лежащей перед ним на полировке письменного стола пачки "Мальборо" — эх юность фарцовочная, сигарету, Юра мгновенно щелкнул "Ронсоном" и клуб аккуратного дыма пополз по кабинету. В котором еще несколько дней назад наслаждался жизнью глава Синдиката Иван Евсеевич Гаврилов, по совместительству генерал-лейтенант ФСБ, так совсем — для себя, некстати внезапно умерший от острой сердечной недостаточности… Что поделаешь — все мы смертны, но некоторые более смертны, чем другие.

Георгий Сергеевич с удовольствием потянулся всем своим тридцати двухлетним телом и с еще большим удовольствием отметил про себя и не вслух — здоров, богат, многими любим, при отличнейшей должности, которая еще больше принесет возможностей и достатка, ну что еще желать от жизни — золотой рыбки? ничего…