Уроки колдовства - Елизавета Шумская

– Дело в том, что… Нет, сначала отмечу, что наш род известен как род воинов…

– Угу, воины, паладины, чистые душой и золотые волосами, – не смог удержаться Грым. – Синекрылый, да все знают про вас, Бэрринов. Честь, гордость, достоинство, что там еще? Нет предательству, измене и прочие бла-бла-бла. Да вы просто образчик дворянского жития-бытия. Ты к делу-то переходи, сколько уж можно вокруг да около ходить?!

– Перехожу-перехожу! – рявкнул и без того нервный Бэррин. Потом немного успокоился и продолжил: – На самом деле Грым немного преувеличивает. Никакие мы не образцы и не совершенства. Просто мы… мы как-то всегда верили в идеи… Причем не просто в идеи, а в Идеи с большой буквы. Да, именно так. Нас многие не понимают, но мы всегда свято верили, что есть вещи, за которые стоит бороться, даже если эта битва заранее проиграна. Может, поэтому многие из нас не доживают до возраста, когда могли бы действительно чего-то дельного достичь. Но… каждый ведь сам выбирает, как ему жить. И ради чего умирать. Да и все не так уж плохо. Многие из нас достигли невероятных высот.

– Да-да, а многие лежат в холодной земле, – продолжила Дэй. – Хотя я тебя понимаю. Людям вообще свойственно менять свои взгляды и убеждения в угоду сиюминутной выгоде. А вы, Бэррины, не такие. Уважаю.

Златко кивком принял похвалу.

– Так ты об этом хотел поговорить? – удивилась Ива. – О вашем… образе жизни?

– Нет, – качнул головой Синекрылый. – Просто к слову пришлось. Я хотел сказать, что род наш известен не только этим, своей верностью и честью, а своими великолепными воинами. Воинами, понимаете? Не магами.

– Ну да, – чуть повел бровью Калли, – маги среди вас редкость. Гордись, надежда и опора рода Бэрринов.

– Все бы тебе шутить! – совершенно незаслуженно упрекнул Златко. – В свое время я заинтересовался этим вопросом. Понимаете, я очень люблю историю…

– Знаем!!! – Тут уж никто из лучшей пятерки Земли не смог удержаться.

– Ну да, да, смейтесь. – Несмотря на обиженный тон Бэррин и сам повеселел. Все-таки с юмором все беды легче воспринимаются. – Так вот… в свое время я заинтересовался этим фактом. А также мне были интересны жизни других магов нашей семьи. Ведь я все-таки не единственный. Нашел все имена их. Потом раскопал в хрониках все-все про них. И вот тут и начались странности. Есть в их жизнях одна очень неприятная закономерность, и мне о-очень бы хотелось с ней разобраться. – Синекрылый провел рукой по золотым волосам и твердо произнес: – Все маги нашей семьи очень рано умирают. – Он помолчал, давая друзьям возможность осмыслить сказанное. – И мне это не кажется простым совпадениям. Да, маги часто гибнут в молодости. Все-таки, – он усмехнулся, – у нас опасная профессия. Но ведь прошло множество столетий!!! Тысячелетия! А Бэррины – род немаленький. Да и побочных ветвей – куча. Не может быть так, чтобы все, абсолютно ВСЕ маги гибли молодыми!!! Я перерыл все, что мог. И вот что обнаружил – это действительно так. Никто из магов не прожил больше тридцати двух лет.

Молодые люди казались ошарашенными. Это действительно было… невозможно!

– Но… но, Златко! Как же так?! – У Ивы даже не нашлось слов. – Это что же… и ты?!

– Подожди, Ива, не впадай в истерику, – оборвала нестройную речь подруги Дэй. – А как они умирали? Болезнь? Какие-то таинственные события? Что-то необычное?

– Сейчас расскажу, что удалось узнать из семейных хроник. – Парень вновь сосредоточился и превратился в того Златко, которого они знали. – Во-первых, умирали маги моей семьи все по-разному. Кто от меча, кто от собственных экспериментов, кто от болезни, кто еще от чего. Но по-разному. Во-вторых, я тоже думал, что должна быть какая-то закономерность, что-то общее. Искал-искал. И, кажется, нашел… Правда, это весьма шаткая теория. Смерть приходила за моими родичами – стоило им достичь каких-нибудь высот! Один всю жизнь мечтал о новом магическом звании, и вот только ему его присуждают, как он умирает. Другой жаждал богатства, и только он его получает – сами понимаете. Третий хотел жениться на одной определенной девушке, их венчают – и через пару седмиц смерть. Четвертый мечтал о своем замке. Только король вручает ему дарственную на него и… тот даже не успел доехать. И так почти со всеми. По некоторым у меня просто нет данных. Но согласитесь, это странно.

Друзья вразнобой покивали. Не то чтобы теория казалась им такой стройной, но Златко явно разбирался в этом вопросе и знал, что говорил, а они привыкли доверять Бэррину в подобных вещах.

– Есть еще одно… – Синекрылый остановился, будто решая, стоит ли это говорить. – Все эти события… какие-то неестественные. Вот жили себе люди и жили. Кто-то бурно, кто-то тихо. Кто-то как мышка серая. Кто-то как лев гордый. Но в целом обычно. Не более оригинально, чем другие маги или Бэррины. А вот как случится что-то – ну, из разряда достижений или каких-то важных для них событий, – так и начинают на них сыпаться всякие неприятности. Как прорывает их просто. В летописях есть тому подтверждения. То камень на голову или совсем рядом упадет. То собака, до этого верная и послушная, взбесится. Кареты через раз ломаются. Нежить и монстры на пути постоянно попадаются даже там, где их сроду не водилось. Ямы будто сами перед копытами коней выкапываются. Болезни тут же нападают. Заклинания срываются одни за одним… Будто смерть ходит за ними по пятам и только и ищет случая прибрать к рукам. Даже страшно становится. Кому-то удалось оттянуть ее приход. Да только ненадолго. Вот и напрашивается сам собою вывод: коли есть похожее, то, значит, и закономерность есть. Что-то происходило с моими предшественниками. Что-то важное и странное. Только в летописях и личных записях нет об этом упоминаний, или я их не вижу. Но зато в них, особенно в дневниках, есть множество рассуждений о проклятии нашего рода… – Златко порывисто встал, пройдя пару шагов, остановился перед портретом основателя династии и невидящим взглядом посмотрел на него. – И если рассуждать так, то и я тоже окажусь в числе тех из Бэрринов, что так рано легли в землю… Я и те, кто будет после меня…

Травница тоже поднялась и осторожно подошла к юноше.

– Не надо, Златко. Отчаяние тебе не к лицу.

Синекрылый перевел такой же отстраненный взгляд на знахарку.

– Это не отчаяние, – прозвенел серьезный голос эльфа. – Это фатализм. Наш милый Златко, Ива, как и большинство отпрысков древних родов, страдает такой глупостью, как вера в судьбу.

– Ой, можно подумать, вы, ушастые, другие! – встал на защиту Бэррина, а скорее, просто не мог согласиться со Светлым, Грым. – Точно такие же – верите и в судьбу, и предназначение.

– Верить – это одно, – с некоторым даже пренебрежением махнул изящной кистью Калли. – А слепо следовать ей – это совсем другое.