Черный ворон (Черный ворон - 1) - Дмитрий Вересов

На теплоходе она не дала Максимилиану наклюкаться в баре, а, прихватив его вместе с бутылкой, отправилась на палубу. В умело направляемой Таней неспешной беседе под звездами он поведал ей о своей роковой страсти, стоившей ему семьи, карьеры (с папиной протекции он начал трудовой путь заместителем директора Дома архитектора, ныне же является многолетним безработным, не попадающим под статью о тунеядстве только благодаря корочкам творческого союза), друзей, здоровья. От богатого наследства осталась только двухэтажная родительская дача в "боярской слободе", что в сорока километрах от Москвы на Можайском направлении - все остальное давно спущено в карты или пропито с горя из-за проигрышей. За карточные долги ушла и шикарная папина квартира на Воробьевых горах, а в круиз Максимилиан отправился на самый остаточек денег, полученных за обмен этой квартиры на блочную одиночку в Кузьминках.

Этот жалостный рассказ настолько растрогал самого рассказчика, что он закончил его рыданиями на Танином плече. Нашептывая ему что-то ласковое, Таня отвела его в каюту и уложила баиньки, а сама вернулась на палубу, чтобы подумать на свежем воздухе... Около полуночи она постучалась в каюту Архимеда.

Туристам из СССР повезло: первые капли по-южному основательного летнего дождика застали их уже у трапа теплохода, так что прогулка по Ла-Валетте, главному средиземноморскому оплоту тамплиеров, не омрачилась ничем. Усталые туристы с большим аппетитом пообедали, а потом кто разбрелся по каютам подремать под музыку дождя, кто перешел в салон - почитать, поболтать, покатать шары на бильярде. Максимилиан радостно занялся лечением абстинентного синдрома - утром Таня не позволила ему ни капли. Таня сидела напротив, потягивая через соломинку лимонад. Когда Максимилиан вернулся с четвертой порцией, он увидел в ее руках карты: Таня раскладывала пасьянс. Стакан в его руках задрожал, и он поспешно поставил коктейль на столик.

- Это у тебя что? - задал он поразительно умный вопрос.

- Картишки. Пасьянс раскладываю от не фиг делать... На палубу не выйдешь, читать неохота, кино только в шесть... Может, в дурачка перекинемся? Я правда, в дурака не очень люблю.

- А во что любишь? - сдавленным голосом спросил он.

- Где хоть немного головой работать надо. Преферанс, на худой конец, кинг. В бридж давно научиться мечтаю. Поучишь?

- Я... я не играю в бридж.

- Какой же ты картежник после этого?

В глазах Максимилиана проступило страдание. "Только бы не расплакался, как вчера", - подумала Таня.

- Ну... я... у нас больше в азартные играют. Банчок там, храп, три листика, девятка...

- Это без меня, - сказала Таня и начала складывать карты.

- Погоди, погоди, в преферанс-то я играю...

- Что ж, тогда неси бумагу. Ручка у меня есть.

- Как, "гусарика"? - разочарованно спросил Максимилиан. - Давай пригласим кого-нибудь.

- Клич, что ли, кликнуть? - с усмешкой спросила Таня. - Начнем вдвоем, а там желающие найдутся... Ну что, "ленинградку"? По сколько? Только я на крутые деньги не играю, но и бесплатно не хочу: оба зарываться будем и игра некрасивая пойдет.

- По гривенничку за вист? - с надеждой спросил он.

- По пятачку, но с темными.

- Сдавай...

Первым к ним подошел Саша, знакомый стюард.

- Вообще-то в салоне в азартные игры не полагается, - сказал он, убирая со столика пустые бокалы,

- Так то азартные, а у нас коммерческая, -сказала Таня, показывая на пульку, нарисованнуюо на листочке. - Тогда уж скорее бильярд надо было убрать. Лучше присаживайся, третьим будешь.

- Я на работе, - с явным сожалением сказал он. - Но вы играйте, пока моя смена.

За картами Максимилиан совершенно преобразился - глаза заблестели, движения сделались проворными и точными. Колоду он тасовал и внахлест, и ленточкой, и веером, лишь немного уступая в ловкости крупье из неапольского казино. Таня довольно быстро выпала в минус и внутренне приуныла - катает парнишка умело, как бы ее затея боком не вышла.

- А, Танечка, Максимилиан, никак пульку пишете?

Это спросил Архимед, неспешно подошедший к ним с чашкой кофе в руке. С ними он, как и было условлено ночью, "познакомился" во время выхода на мальтийский берег.

- Продуваюсь в пух, - шутливо посетовала Таня.

- А что, может, и мне стариной тряхнуть, пока погода нелетная. Приглашаете?

Максимилиан энергично кивнул, почуяв настоящего партнера. Таня пожала плечами.

- Ну, если деньги карман жгут. Это настоящий монстр, предупреждаю.

- Однова живем. - Архимед махнул рукой и сел на свободное место. Максимилиан перевернул листочек и начал чертить пульку на троих. Таня остановила его.

- Ты посчитай. Раз уж проигралась, надо платить. Я настаиваю.

Максимилиан послушно посчитал. Танин проигрыш составил пять рублей восемьдесят копеек. Она Достала кошелек, подошла к бару и вернулась с тремя "флипами" - легкими пенными коктейлями.

- Я правильно распорядилась проигрышем? - обратилась она к Максимилиану.

- А? Да-да, идеально...- рассеянно произнес он, тасуя карты, и обратился к Архимеду: - Мы до вас по пятачку играли. Вы как?

- Однако! - Архимед почесал в затылке. - Ну ладно, сдавайте.

К ужину они с Архимедом проиграли на пару тридцать три рубля. По ходу игры они сидели и в большем минусе, порядка полусотни, но Максимилиан постепенно ослабил внимание, сделался благодушным и рассеянным и все чаще отлучался к стойке за очередной порцией допинга. После ужина Таня решительно заявила Максимилиану:

- Баста! С тобой играть - без штанов останешься...

- Что было бы весьма увлекательно, - игриво вставил Максимилиан, после выигрыша пребывавший в мажорном настроении. - А может быть, все-таки как-нибудь, а? Ну, пожалуйста, уж больно поиграть хочется.

- "Гусарика" с Архимедом распиши. Он вроде не против.

- Не против, - подтвердил Архимед. - Не люблю проигрывать. Жажду реванша.

- Скучно вдвоем-то, - заметил Максимилиан. - Надо третьего искать... О, вон как раз тот парень идет, который больше других возле нашего стола отирался... Молодой человек, можно вас?

Тщедушный круглолицый паренек в джинсовом костюме "Ли" обернул на него лицо былинного пастушка, озадаченно моргнул и подошел к их столику.

- Вы мне?

- Да, вам. Я заметил давеча, что вы преферансом интересуетесь, начальственно рокотнул Максимилиан.

Паренек моргнул еще раз, покраснел и с трудом выговорил:

- Ага...

- Не откажетесь ли быть третьим? А то наша дама что-то притомилась.

- Ну, можно вообще-то...

- Только предупреждаю, господа картежники, что в салоне через десять минут начнется "Блеф" с Челентано, - вмешалась Таня. - Так что ищите себе другое пристанище, а я пошла место занимать.

- Может, и правда лучше кино посмотрим? - обратился к Максимилиану Архимед.

- Ну, Архимед, вы же обещали. Только мы с молодым человеком... Кстати, как вас?

- Гоша.

- Максимилиан Аркадьевич... Только мы с Гошей поиграть настроились...

- Ладно, - вздохнул Архимед. - У меня каюта одноместная. Там удобно будет.

Мужчины отправились на картеж, а Таня, с удовольствием посмотрев замечательную итальянскую комедию, сходила на танцы, прогулялась по палубе, прошлась пару раз по коридору мимо каюты Архимеда. За дверью было тихо.

К завтраку не вышли ни Максимилиан, ни Архимед, ни Гоша.

В двенадцатом часу Архимед показался на верхней палубе, где Таня принимала солнечные ванны, и устало плюхнулся в соседний шезлонг. Его смуглое лицо было пергаментно желтым, под глазами чернели круги.

- Как оно? - осведомилась Таня.

- На полторы сотни опустил меня, сучара. А Гошу на все три.

- Это ж надо умудриться столько в преф сдуть. Вы что, по рублю за вист играли?

- Под утро на "очко" перешли. Везунчик он, твой Максимилиан.

- Кому везет в карты... - Не договорив, Таня наклонила голову и поцеловала Архимеда в висок.

- Ох, стиляга-динамистка... - Архимед вздохнул. - Пошли, что ли, по "хайнекену" вмажем с горя. Я угощаю.

Последние десять дней круиза азартная троица резалась в карты едва ли не каждую ночь. Архимед с Гошей рвались отыграться, но все больше проигрывали, хотя и не так крупно, как в первый раз. Максимилиан ходил бледный, но весьма довольный собой и почти трезвый.

- Ну вот, - похвастался он Тане уже после Стокгольма. - Круиз, считай, уже окупил. То ли еще будет, ой-ей-ей! - Он понизил голос. - В Хельсинки я устрою им тихую Варфоломеев-скую ночь, а дома мы с тобой гульнем от души, эх, и гульнем же!

- Ты, Максимилиан, особенно-то не зарывайся.

Он махнул рукой и самодовольно хохотнул.

- Да ну, чего там. Это ж лохи, караси, кость совсем не рюхают. Тыщи на три обую, чует мое сердце.

В Хельсинки, где "Пушкин" стоял последнюю ночь круиза, чтобы утром взять курс на Ленинград, Гоша с Архимедом "обули" Максимилиана на двадцать шесть тысяч. Момент был загодя выбран Таней: она посчитала, что раньше этого делать не стоит - слабак Максимилиан мог в расстроенных чувствах сигануть за борт или рвануть на берегу в ближайший участок и попросить политического убежища. А так он до самого Ленинграда находился под неусыпным контролем Архимеда, который поддерживал его смертельно раненную душу в нужном тонусе, перемежая водочку с убедительными рассказами о том, что такое "счетчик" и как среди солидных людей принято поступать со злостными должниками. В последний час дошедший до полной кондиции Максимилиан был передан под опеку Тани, которая всячески утешала его и дала слово, что поможет ему расплатиться с долгом в течение тех четырех дней, которые дали Максимилиану победители.