Черный ворон (Черный ворон - 1) - Дмитрий Вересов

- Только шляпу? - с какой-то странной усмешкой спросил он и тут же поспешил добавить: - Ты не поверишь, но это действительно очень удачное фото. Ты остальные посмотри.

Таня посмотрела и убедилась в правоте его слов.

Никитина невеста была сфотографирована в разных позах и в разной обстановке - за письменным столом с книжкой в руках, на диванчике с бокалом шампанского в тощей руке, на Гоголевском бульваре, целомудренно держась за руки с Никитой, на пляже. И краше, чем на первой фотографии, не выглядела нигде.

- Она у тебя пловчиха? - спросила Таня, показывая на пляжную фотографию.

- Пловец, - серьезно ответил он.

- Это как понимать? Уж не на сексуальную ли ориентацию намекаешь?

- Если бы... Пловец - это фамилия такая. - Ольга Владимировна Пловец.

- Знаешь, - задумчиво проговорила Таня, - я бы на твоем месте взяла фамилию жены. Никита Владимирович Пловец По Мутным Водам. Тебе пойдет...

Он вспыхнул и тут же отвел взгляд.

- Побежит!.. Ладно, не сыпь мне соль на раны. Давай лучше еще по одной.

Таня прикрыла стакан рукой. Никита пожал плечами и налил себе.

- Ты лучше расскажи, где ты такое сокровище откопал.

- Где-где! В стольном граде, где ж еще. В самом что ни на есть бомонде, в "хуй сосаети", извините за английский.

Таня фыркнула.

- Мерси, сосайте сами, вам не привыкать... Мне-то можешь про бомонд не заливать. Девочки там упакованные, как принцессы. Особенно те, на которых природа отдохнула. - Она еще раз посмотрела на фотопортрет Никитиной невесты. А тут "человек работы Москвошвея". И микроскопа не надо.

- В министерских кругах принято считать, что - скромность полезна для здоровья.

- Хочешь сказать, что вот это - из мидовских кругов? Не поверю.

- Количество министерств в нашем государстве рабочих и крестьян прямо пропорционально росту благосостояния народа.

- Эк залудил, политинформатор хренов! Ну, и в каком же ведомстве такие пловцы произрастают?

- Папочка наш, Пловец Владимир Ильич, имеет четверть века беспорочной службы в Минтопэнерго.

- В Мин кого?

- В Минтопэнерго, Министерстве топлива и энергетики СССР.

- Министром?

- Заместителем начальника канцелярии третьего отдела одиннадцатого управления третьего Главка.

- Погоди, что-то я не догоняю... Бенефис-то в чем?

- Элементарно, Ватсон. Все наши внешние ведомства - организации кастовые, закрытые. Человеку со стороны, если он не высокий партийный назначенец, в этой системе координат мало что светит. В лучшем случае выйдешь на пенсию советником посланника. Который всем советует, а его все посылают.

- А если не со стороны?

- В смысле?.. А, ты вот о чем... Пробовал, не вышло ничего. Невесты у них считанные, на свой круг запрограммированные... Да и в корень зрить надо, как Козьма Прутков советовал.

- Поясни.

- Видишь ли, так уж получилось, что реально все благосостояние обожаемого фатерлянда строится на природных ресурсах, в первую очередь, топливных. Только ими мы торгуем без балды, только они приносят в казну настоящие денежки, которые и дают нам возможность худо-бедно поддерживать штаны и еще прикармливать разных макак, назвавшихся марксистами-ленинцами. Надежней этой кормушки не отыскать, как ни крути... А Владимир свет Ильич винтик в машине вроде бы и маленький, зато на самом нужном месте. Через его канцелярию все проводки по экспортным операциям проходят... В общем, мне уже намекнули, что через годик ждет меня одно весьма хлебное местечко в очень цивильном зарубеже. Оленька как раз Академию народного хозяйства закончит, я на венском островке ООН отстажируюсь... Sounds good, isn't it?

- Abso-fucking-lutely. Зашибись! Гудее некуда. То-то я смотрю, ты счастлив без меры.

- Ну, матушка, за все платить приходится.

- И когда же грядет радостное событие?

- Послезавтра. Билет у меня на завтрашнюю "Стрелу". Гуманные Пловцы аж на неделю гульнуть отпустили. Но в час "икс" при полном параде явиться на эшафот...

Никита налил себе еще полстакана, выпил, судорожно заглотил пару крошечных бисквитов. Таня смотрела на него с легкой улыбкой.

- Ада с дядей Кокой?.. Уже там?

- Там-там. Контакты наводят со сватьями будущими, к свадьбе готовятся, вопросы всякие утрясают. - Он горько усмехнулся.

- Выходит, у тебя теперь с ними мир?

- Полный. Слияние в экстазе. Что было, то было, прошлого не воротишь. Да и не надо... Слушай, ты как хочешь, а я курну.

- Так и я не против. "Мальборо" будешь?

- Тут другое требуется... У меня табачок. -"Клан", женатый, между прочим.

- Кто женатый?

- Табачок. Я в него черненького немного всыпал. Утоли мои печали...

Таня недоуменно посмотрела на брата.

- Ну, под курочка, - пояснил Никита. - Неужели не пробовала ни разу?

- Да как-то и не тянуло особо.

- Надо же! А мне говорили, что в избранных кругах питерского студенчества сей пагубный порок в большом почете.

- Возможно. В этих избранных кругах я не вращаюсь.

- А зря. Перспективно мыслить надо, дружбу культивировать. Это сегодня они томные оболтусы, а завтра сядут в начальственные кресла...

- Спасибо, не интересуюсь.

- Но карьеру без связей не...

- А кто тебе сказал, что я хочу делать карьеру?

- Тогда чего же ты хочешь?

- Не знаю. Жить.

- Просто жить?

- Не просто, а на всю катушку. Брать от жизни все, чего пожелаю, и, в отличие от некоторых, не целовать начальство в зад.

Никита вскинулся.

- А как?! - закричал он - Обнося богатенькие хатки? Помогая делягам половинить закрома Родины? Этак, знаешь ли, тебя скоренько научат скромности в желаниях.

- То есть?

- То есть загремишь так, что никакие дяди Коне отмажут.

- Что это ты, братец, вдруг так забеспокоился? Боишься, как бы сестра тебе анкетку не попортила? А ты не боись - в мои планы такие варианты не входят. Только вот желательно, чтобы ты свои умозаключения о моей деятельности держал при себе.

- Не дурак, тебе одной и говорю.

- А раз не дурак, то и ладно. - Таня плеснула себе и Никите не успевшего потеплеть вермута. - Чтоб все у нас хорошо было... Слушай, у тебя там по случаю моего приезда ничего пожевать не заготовлено?

Оказалось, что заготовлено. Нашлась и жареная курица в духовке, и грибной салат, и баночка икры - и еще штоф "Фрателли Герчи". Под это-то хозяйство Таня и изложила братцу свое предложение, ради которого собиралась сегодня же специально выехать к нему в Москву. Но вот не понадобилось.

А предложение это было следствием очередного Таниного экспромта, сыгранного непосредственно в круизе. Еще на паспортном контроле в одесском пассажирском порту Таня заметила одно знакомое лицо. Этот кряжистый чернокудрый мужичок с гордым именем Архимед несколько раз приезжал на ранчо вместе с Шеровым и относился к числу людей, наиболее приближенных к Вадиму Ахметовичу. Своего рода телохранитель, но и не только - Шеров нередко уединялся с ним в кабинете и обсуждал, судя по всему, вопросы довольно важные. Она тогда направилась было к Архимеду через весь зал, но тот как бы между делом отсигналил ей: мы пока незнакомы.

Не успел скрыться за бортом родной берег, как к Тане начал клеиться довольно странный субъект - круглый, розовый, лысый дядечка лет сорока в темных очках и шикарном белом костюме. Дядечка благоухал коньяком, но кобелировал относительно интеллигентно, и Таня не стала посылать его куда подальше, а от нечего делать приняла его приглашение выпить по коктейлю в баре "Александра Пушкина". За коктейлем они разговорились. Таня узнала, что зовут этого мурзика Максимилианом, что его покойный папа был выдающимся архитектором, лауреатом множества премий, а сам Максимилиан работает в одном серьезном учреждении, из тех, чьи названия не произносят вслух. Последним словам, произнесенным театральным шепотом и с многозначительной оглядкой, Таня позволила себе не поверить - с работниками подобных учреждений она сталкивалась по работе в "Интуристе" и неплохо изучила их повадки. Максимилиан просто набивал себе цену. За вторым коктейлем последовал третий, а потом Максимилиан заказал целую бутылку экспортной водки и шампанского для отказавшейся от водки Тани. Закончились эти посиделки тем, что Максимилиана еще за час до ужина пришлось отволочь в каюту, и в этот вечер он был уже не боец.

Таня сама не сумела бы сказать, что побудило ее продолжить это малоинтересное знакомство, но когда на второй день зеленый и дрожащий всем телом Максимилиан выполз к обеду и начал бубнить что-то невразумительное насчет морской болезни, она ответила неотразимой улыбкой, предложила ему место за ее столиком и угостила джином с грейпфрутовым соком. К вечеру он опять накачался в лежку. На следующее утро, загорая в шезлонге около бассейна, Таня услышала, как Максимилиан противно канючит выпивку у красавца бармена, коротавшего нерабочие часы под ласковым черноморским солнышком. Бармен лениво и презрительно отбрехивался, а потом пожал загорелыми плечами и Молча нырнул в бассейн. Таня выждала, когда Максимилиан, помаявшись вволю и так и не заметив ее, сокрушенно вздохнул и отправился несолоно хлебавши вниз. Таня, не особо спеша, догнала его, увлекла в свою каюту и налила стаканчик из своих запасов. Благодарность Максимилиана не знала границ, однако вскорости он запросил еще. Таня ласково и твердо отказала, смягчив отказ напоминанием, что бар открывается через каких-то полчаса. По Варне они бродили под руку и заглянули не в один кабачок... Только через неделю Таня поняла, почему ее безошибочная интуиция подвигла ее возжахаться с этим деятелем. После дневной экскурсии по Неаполю их отвезли полюбоваться на шикарное, переливающееся неоном казино, подарили по красивой фишке и провели по игорному залу. Туристы блуждали между столами с изумленно открытыми ртами. Кое-кто набрался смелости и сделал ставку на рулетке. Впрочем, выиграла только одна толстая тетя, ненароком поставившая на "нечет". Максимилиан же замер у стола с "трант-э-карант" и, напряженно шевеля губами, следил за картами, веером вылетающими из ловких рук крупье. Лицо его сказало Тане все, что нужно было знать.