Великолепие шелка - Эллен Марш

Внезапно его внимание привлек к себе слабый хруст, донесшийся со стороны апельсиновых деревьев, выстроившихся в ряд возле самой веранды, и он решил выяснить, в чем там дело.

– Кто это? – спросил капитан, спускаясь вниз по ступенькам, ведущим в сад.

В ответ зашелестели листья одного из невысоких деревьев, и Этан заметил согнутую фигуру, прятавшуюся за ним.

– Какого черта?.. – только и успел проговорить он, как мрачное выражение его лица сменилось на крайнее удивление, когда ему удалось рассмотреть схваченную им за штаны добычу, болтавшуюся беспомощно в воздухе.

Брэндон Уоррик, оказавшись в крепких руках капитана Бладуила, не стал звать на помощь, хотя и подумал об этом в первый момент.

– Вы же понимаете, я не шпионил за вами, – произнес он как можно почтительнее. – Будьте добры, отпустите меня, пожалуйста!

Взгляд Этана повеселел, а на губах заиграла улыбка, когда он осторожно опустил мальчика на землю. Его улыбка еще более расширилась, когда он увидел, с какой тщательностью этот подросток попытался отчистить свои брюки, прежде чем поднять голову и посмотреть на него со слишком знакомым ему выражением лица.

– А что же ты делал здесь, если не шпионил? Брэндон вздохнул с облегчением, догадавшись, что наказывать его не будут.

– Филиппа захотела спуститься вниз, чтобы посмотреть на праздник. Мама говорит, что мы не должны этого делать но Чина сказала, что никто не заметит, если мы заглянем в гостиную в окно.

– Ну, это меня ничуть не удивляет, – произнес Этан.

– Вот я и подумал, что это стоящая мысль. Правда, вы застукали меня. Убежать же от вас я не мог, потому что боялся поломать деревья: Дэймон просто трясется над ними. – Подойдя вплотную к веранде, мальчик позвал театральным шепотом: – Фил, давай сюда! Это всего-навсего капитан Бладуил, и он нас не выдаст. Ну что, ты выходишь?

– Думаю, что на меня и впрямь можно положиться: чужих секретов я не выдаю, – заверил его капитан.

– О, это же здорово!.. Филиппа, я же сказал, что ты можешь выйти!

– Не могу, – раздался приглушенный шепот откуда-то из гущи кустов.

Брэндон раздраженно вздохнул.

– Почему это? Только не говори мне, что ты все еще боишься!

Последовала долгая пауза, а потом снова послышался шепот, который смахивал больше на всхлипывания.

– У меня платье за что-то зацепилось!

– Уж эти мне девчонки! – изрек Брэндон со всей мудростью своих двенадцати лет и возвел очи горе.

Этан, от души рассмеявшись, отправился туда, откуда слышался шепот. Там он нашел Филиппу, застрявшую в колючих кустах.

– Я намерен отправить вас обоих в постель, – оповестил детей Этан, после того как, поднявшись вместе с девочкой на веранду, опустил ее бережно на пол. Выражение лица его при этом было строгим. – Чтобы вам неповадно было выходить из дома, когда стемнеет.

– А мы не боимся темноты, – заявила Филиппа безапелляционным тоном, однако ее маленькая ручка скользнула при этих словах за поддержкой к Брэндону.

– Мы много раз выскальзывали незаметно из дома, еще когда Филиппа была совсем маленькой, – признался Брэндон. – А Чина любила брать меня с собой, когда отправлялась ночью купаться, особенно если было так жарко, что невозможно уснуть. И она говорила нам, что мы можем купаться хоть каждую ночь, только бы мама не узнала об этом.

– Понимаю, – сказал Этан, хотя на самом деле ничего не понимал. Чина Уоррик в его представлении никогда не была легкомысленным ребенком, который не боится ослушаться своих родителей и уж тем более купаться при свете луне. Она всегда казалась ему даже слишком послушной, уважительно относящейся к родителям дочерью, хотя и удивляла его время от времени своенравными выходками, не имевшими, по его мнению, ничего общего с ее сущностью.

И тут ему в голову впервые закралась ужасная мысль, что гнетущая атмосфера английской школы могла оказать самое отрицательное воздействие на юную девушку, рожденную на острове столь диком и прекрасном, как этот. Насколько Этану было известно, семинария, если только убрать с нее внешний лоск, практически ничем не отличалась от приюта для сирот и подкидышей, и чем больше он об этом думал, тем яснее ему представлялись работавшие там старые девы, такие же озлобленные и уродливые, как Мэгги О'Шоннесси.

Вспомнив о том, что его мятежная натура стала причиной неприязни, которую неизменно испытывала к нему эта полногрудая дама с пронзительным голосом, Этан почувствовал новый прилив злости в отношении Мальвины Уоррик, подвергшей намеренно свою беспомощную дочь тяжелым испытаниям. У него, как у сироты, не было иного выхода, кроме как оставаться на попечении Мэгги О'Шонесси до тех пор, пока он не вырос и не понял, что к чему, однако Чина, невинная Чина...

Проклятие, но Нэппи был прав, пора забыть, что он слышал когда-либо о Чине Уоррик или о двух сотнях фунтов стерлингов, которые невозможно, судя по всему, получить без того, чтобы не запутаться окончательно в чужих делах, связанных с судьбой этой девицы. Он и так узнал слишком много и о ее несчастном детстве, и о жестокости ее алчных кузенов, и о вероломстве ее погрязшей в интригах мамаши. Настало время наконец вспомнить, что еще давным-давно он взял за правило избегать всеми силами подобных затруднений, а в Бродхерсте поклялся к тому же в душе, что перестанет волноваться за Чину Уоррик, как только доставит ее к месту назначения.

Конечно, никто не мог предвидеть всех трудностей, с которыми пришлось столкнуться ему сразу же после того, как его корабль вошел в сингапурский порт. Да и как мог он знать, что окажется таким идиотом, – нет, просто безумцем каким-то! – и угодит в своего рода ловушку, влюбившись в эту рыжую гордячку – главную причину и источник всех его невзгод?

Господи помилуй, Индонезия становится как будто все более неподходящим местом для такого человека, как Этан Бладуил! Он просто заболеет, если начнет испытывать сострадание по поводу всех злоключений, что выпали на долю Чины Уоррик. А между тем в ее распоряжении имеется фактически все, что может только пожелать юная девушка. И если бы его не ослепила алчность, он наверняка заметил бы это задолго до того, как стало уже слишком поздно.

Впрочем – гром и молния! – с чего он взял вдруг, что уже поздно изменить что-либо? Не все же потеряно! Он может получить десятки выгодных предложений из любого конца света. И если ничто не подведет его, то успеет еще выйти в море с юго-западными муссонами. Кто помешает ему хоть завтра отплыть, например, в Вампоа, чтобы оттуда с грузом чая на борту взять курс на родину – в Англию? Если же его команде покажется скучным плавание в вышеназванный порт, то почему бы не обратить свои взоры на Берег Слоновой Кости, где можно закупить в Абиджане кофе, чтобы перепродать его затем на весьма оживленных рынках...