Пляски демонов - Виктор Сафронов

Я на свои выпитые в самолёте витамины, Лёха с Федей на прошлые, как они говорили, с обеда замешенные дрожжи, приняли всего-то по 350 граммчиков настойки «Проблеск сознания», однако торкнуло нас прилично и уверенно. Бодрячком, с неведома, откуда появившимся блеском и азартом в глазах, постоянно срыгивая остатки салата «Цветы Заполярья» в состоянии близком к «в полное говно» наша троица смотрелась очень колоритно.

Хоть и спецборт, т.с. литер, а под свою нетрезвую ответственность, находясь между двух братьев близнецов, загружали пьяный груз в трехзвенном варианте во чрево самолета с шутками прибаутками и другими песнями. Пришлось летунам, чтобы сильно не удивлялись и не болтали лишнего спиртяжки-то отлить. Нате, пейте, не жалко.

ГЛАВА 53 Работа на Голомятном

Приземлившись в нашей гавани, удивились тому, что вертолет уже был готов к принятию трио ложкарей-балалаечников для дальнейшего перелёта на Голомятный. Однако, холодно. Пришлось факт убытия на обитаемый остров отметить традиционным способом.

Прибыли и туда.

Вдумчивые вы мои! Что удивило. Безмерно обрадовал факт выхода к самолету не голомятных коммунаров, их-то как раз и не было видно, а вот выход белого медведя, старого знакомого с ошейником-радиомаяком — это порадовало.

Гусаров, обращаясь к пытающемуся спрятаться Феде говорит, иди мол, поздоровкайся да поручкайся со спасителе нашим. Тот отказался.

Отыскали в цубике приёмов и диспетчеров, пьяного до бессознания человечка. Испытанным способом привели в чувство — налили ему спирта, он выпил и от удовольствия и кашля чуть от радости богу душу навсегда не отдал. Когда нечленораздельное мычание переросло в очертания узнаваемых слов, выяснили события последних трёх суток после нашего отлета.

Сходили к скорбному месту, туда, где в двух бочках были останки двух сожженных. Подивились тому, что никто этих ребят оттуда даже не потрудился выковорить, говорят, что ждали следователей с Диксона и вдову Кронштейна. Нам тоже было не досуг, пусть дожидаются прокурорских.

В медсанчасти, приспособленной для проведения операций и восстановительной терапии обнаружили семь теней. Дочери гор и высокогорий выглядели очень скверно.

Всю жизнь хотел быть доктором и лечащим врачом, однако страсть к наживе и жажда получения больших звезд на погоны завела меня в другую сторону, получалось, что завела она меня к смертницам-шахидкам.

Быстренько надев белый халат, вкатил им побелевшим от боли, по обезболивающему на основе героина уколу, осмотрел. Оказывается, у всех семерых были трансплантированы, вмонтированы под кожу устройства.

Покормили этих несчастных. Напоили горячим чаем. После героина, взгляд так и не разморозился. Пришлось самим одевать их в тёплое и под конвоем Феди отправлять на посадку.

Быстренько с Гусаровым метнулись к кронштейновскому складу, набрали несколько мешков ампул с просроченной аскорбиновой кислотой, в просторечии витамин С или аскорбинка. Мешки закинули за спину и на взлёт.

Не задерживаясь, переправили всех к вертолету и на Диксон.

Вертолетчики, когда мы загружались поинтересовались будем ли мы ждать своих коллег, так как в сторону острова направляется три вертушки спецназа со следователями, прокурорами, представителями ФСБ и большого количества офицеров войск противохимической обороны.

Зачем они нам. Суеты много, а лишних вопросов ещё больше. Дал команду на взлет.

Когда взлетали, опять начал читать полюбившиеся молитвы. Читал истово, бил поклоны и всуе поминал господа. Ни Гусарову, ни Войтылову о том, что мы транзитом вывозим, решил ничего не говорить. Так спокойнее. Если бы они знали, какой опасности подвергаются жизни стольких людей, прибили бы меня точно.

После приземления к своему сожалению вывели только пятерых шахидок. Две скончались. Возможно, с героином я несколько переборщил. Не выдержали дозы. Зато перед смертью ничего не болело, не разламывалось. Предупредил местных ребятишек в форме, чтобы к ним никто не прикасался.

Оставили трупы на Диксоне сами в самолет. Одели женщин в костюмы применяемые минерами при разминировании особо опасных грузов, разделили по секторам. Каждой свое особое место. И самолет взял курс на большую землю. Мои лихие действия попутчики ни как не комментировали, раз делает — значит так надо.

С дозаправкой справились.

Прилетев на Кавказ, куда именно сказать не могу, сдали местным специалистам из конторы свой груз.

Оттерли со лба пот. Продышались. Прокурились. Сняли оставшимся спиртовым запасом стресс.

Уже без особых почестей отправились в Москву. Оттуда к Борзому трио массовиков затейников добирались без особой помпы. Зато не пили, было чем заняться по прибытии. Сутки драили ампулы и ставили на них клейма, которые Борзов видел на той, которую передал Пердоватору.

Представляй. Мерзкое существо — жёнушка твоего лучшего друга, свалила к месту прописки. За окном мокрый в жёлтых и оранжевых колдовских промоинах осенний город-призрак, известный с раннего детства. Ты после обеда весёлый заводной, хорошо взъерошенный алкоголем, шлёпаешь босыми ножками в биологически правильно выбранном направлении… Пузырь — пузырится и давит не бёдра своей прямолинейной переполненностью. Прямая кишка готова стать идеально прямой, надо ей только помочь с этим справиться… Изысканная подтянутость и спущенные штаны говорят о многом…

Ты садишься, расслабляешься и, не глядя на извержения организма, вместе с ними тут же подскакиваешь, как ужаленный… Чья-то преступная рука подняла седло и ты голой жопой, плюхнулся на холодное…

Весь в собственных испражнениях, не выбирая выражений, желаешь живущим поколениям: «Выдержки вам, люди доброй воли! Умеренности в еде и питье, а иначе сидеть вам граждане загорюнившись на холодном, в собственной неприятной субстанции и противной вони».

ГЛАВА 54 Муранов. Судьба потревоженных

Прибыли, извлекаемые порномагнатами, более значительны, нежели объединенные доходы всех профессиональных футбольных, бейсбольных и баскетбольных клубов всего мира. Я сдуру и поинтересовался, а куда, собственно говоря вы определите девчат, неужто в порностудии.

Коллега из дружественной кавказской, кстати, очень засекреченной структуры объяснил весь финт с тем живым грузом, который мы ему передали.