Безбашенная (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

И пока перевариваю, выстраивая стратегию на завтра, мы заходим на территорию «людей», которые скучковавшись у костра с любопытством рассматривают нашу странную троицу. Два светлых рыцаря, бережно несущих на руках тёмную ведьму.

— Ревников!

Стёпа, лидер нейтралов подходит к нам вплотную.

— Это как, твою мать, понимать? — кивает на меня.

— А это мои новые рабы! — опережая Боречку, нагло ухмыляюсь

Сейчас я вас попровоцирую на поток полезной информации. Внести распри — идеальное средство для этого!

— Они обещали мне ваши души взамен на свою свободу.

— Эээ… — настороженно смотрит Стёпа в ошалевшие глаза опешившего Ангела. — Такого договора не было…

— А какой был? — перехватываю я Стёпу за подбородок своей именитой перчаточкой. — Отвечай, какой у вас договор?

По правилам игры он обязан подчиняться.

Своим действием я ни на кого не нападаю, и рыцари не могут причинить мне никакого вреда. Мало того, они обязаны меня защищать от нейтралов, как свою гостью!

Стёпа расстроенно хныкает.

— Ну, б*ять, отвечай теперь уже! — психует Немец его непредусмотрительности. — Как обыгрывать Туманову с идиотами в команде?

Это он зря. У меня в команде тоже полно таких!

— Мы жертвуем своими, увеличивая армию рыцарей… — сдает мне Стёпа их расклад. — Нейтралы перетекают в Свет.

— Ах, какие плохие мальчики! — хмурюсь я.

В прямом бою рыцарей победить очень сложно, броня, двуручные мечи… несколько боевых бонусов. Нейтралов валить проще. И им действительно выгоднее принести нейтралов в жертву свету и сделать из них полноценных рыцарей. Но чтобы жертва была принята, вместе с нейтралом должен быть принесен в жертву один темный.

— Сколько наших у вас в плену?

Зная количество пленных тёмных я могу посчитать насколько человек прирастет армия рыцарей света.

Стёпа послушно открывает рот, хотя перчатка действует только один раз на одного игрока и говорить он больше не обязан.

— Все заткнулись! — шикает на толпу людей Немец. — Отошли и заткнулись! Главное правило общения с Такехизис — молча сдох или молча убил. Так Стэф повелел. Всё… Дайте дорогу!

«Люди» в недоумении расходятся в стороны под моё издевательское хихиканье.

— Ах не ту сторону вы выбрали, человечки! Я завтра всех вас скормлю своим драконам!

— Женька, съешь меня лично! — смеется один из выпускников. — Шоколадку хочешь?

— Не хочет она шоколадку, — ревниво фыркает Немец.

— А если я хочу?!

— А я тебя защищаю от отравления, — ехидничает Немец. — Вдруг он испугался твоей угрозы про завтра и решил тебя отравить этой шоколадкой. А мне поручено — охранять.

— Ой, бойся, Немец… — дергаю я его за мочку уха.

Еще полкилометра и мы у их лагеря.

— Всё… — падают возле костра мои мальчики, предварительно спустив меня с рук.

В лагере — две теплые палатки, костёр, и разложенные вокруг него кариматы. И мы втроём.

— Как это всё??? — воткнув руки в бока, придумываю я на ходу как поизводить их еще, пользуясь правилами. — Хочу есть, пить и… нет, — хихикаю я, — это потом!

Застонав, мои рыцари подрываются и начали феячить на костре чай, всунув мне в руки шоколадные вафли. Побродив по их территории, отмеченной по периметру натянутой лентой, я собираю несколько видов почек — березовые, сосновые…

Закидываю их в чай.

— Решила нас отравить своим зельем? — сердито смотрит на меня Ревников.

— Не-е-ет! — улыбаюсь ему, показывая язык. — Лечу своих лошадок. Им еще всю ночь меня развлекать.

На самом деле через несколько часов игра притормозится до шести утра и можно спокойно идти спать.

Болтая у костра, мы пьем чай со сладостями. Сегодня будет холодно и большинство участников игры решили расположиться в корпусах. Но мне хочется остаться в палатке.

— А есть спальники? — уточняю я у ребят. — Хочу в палатке остаться.

— Есть, — кивает мне Боречка. — Только холодно. Ночью всего плюс пять…

Температура и правда падает. Я растираю ледяные коленки, разворачиваясь к костру. Легкие сетчатые колготки не согревают.

Мои охранники критически разглядывают мой наряд.

— Красиво? — усмехаюсь им я.

Они синхронно качают головами, глядя на стильные дырки на моих бедрах, и одновременно стягивают с себя куртки.

— Я не поклонница мужского стриптиза! — торможу их. — Не могу принять бесполезной жертвы в виде двух замёрзших насмерть рыцарей.

Ещё не хватало, чтобы они замерзли тут только потому, что мне приспичило одеться так, как приспичило и немножко повыделываться.

— Но вот если вы в честном бою друг с другом отработаете право спать со мной сегодня под одним спальником… — играю я им бровями. — Мне будет ОЧЕНЬ горячо.

Переводят на меня недоверчивые взгляды.

— Тёмным верить нельзя… — качает головой Немец. — Я убью Ревникова, а ты быстро оприходуешь перчаточкой меня. И мы оба в пролёте, а ты…

— Ты сильно-то не фантазируй, Филлер, — перебивает его Боречка. — Уж если говорить о спарринге, я тебя вынесу!

— Давайте, котятки! — сладострастно поддразниваю их я. — Мрррр, мяуууу… shhhh…. Хочу ваш спарринг! Победителю поцелуй в самый настоящий и головокружительный!

— Не-е-е-е, — ухмыляется Ревников. — Не прокатят твои разводы!

— Не хотите драться — обниматься заставлю! — хищно пощуриваюсь я.

— Ну, это уж вне твоих возможностей, Тёмная! — фыркает Ревников.

Но взгляды их жадно скользят по моим бедрам к краю коротких кожаных шортиков.

— Да ну? Я твой вызов принимаю…

— Ой, Ревников! — качает головой Немец. — Не нравится мне твоя сегодняшняя болтливость.

Прокрутив в голове пару увлекательных вариантов, как помучить моих маленьких рыцарей и развлечься самой, я заявляю:

— Я замерзла. Мне нужен обогреватель… — расстегиваю вход одной из палаток и, не оборачиваясь, бросаю: — Кто со мной?

В спину, раскачивая меня, бьет волна возбуждения, ревности, азарта и агрессии.

Попрепиравшись минут пять, оба в итоге оказываются внутри, продолжая «покусывать» друг друга.

— Давай какой-нибудь другой способ, другую игру навылет! — требует у меня Немец.

— Никаких вылетов.

Палатка подсвечивается пламенем костра, лиц не видно, но их силуэты — отлично.

— Меня вполне и два обогревателя устраивают. Если кому не феншуй — я не держу.

Стянув вместе два каримата, я раскладываю на них два спальника — один на другой, а третий — огромный — оставляю в качестве одеяла. Скидываю с себя накидку и кожаную жилетку. Зашипев от холода, ныряю посередине импровизированной кровати.

— Такие нерешительные! — дразню я моих зайчиков. — Пока сообразите, я уже замерзну до смерти! Не жалко вам заморозить любимую подружку?

В темноте раздается звук расстегиваемой куртки, а через секунд пять — второй куртки.

Ааа… вкусно!!

Внутри всё дрожит от легкого возбуждения и азарта. Два крепких теплых тела прижимаются ко мне с разных сторон. В мои лапки попадает Веселый ангел. Он пахнет тепло и мягко, с оттенком сандала. А сзади меня крепко прижимает к себе Немец, прикасаясь губами к моему затылку и оставляя там поцелуй. Разворачивая лицо, я целую его в висок. Филлер пахнет горьковато, с ноткой цитруса и сигаретами.

— Ммм… как хорошо… — расслабляюсь я между их горячими телами. — Мои теплые, вкусно пахнущие котята.

Их руки одновременно сжимаются чуть агрессивней, и тишину палатки нарушает рваное и частое дыхание моих маленьких питомцев. Руки Немца, побродив по моему животу, нерешительно замирают на поясе коротеньких кожаных шортиков, а рука Боречки уже давно исследует мое бедро, обводя пальчиками все рваные дырочки на колготках.

— Ведите себя хорошо… — мурлыкаю им.

Дико хочется их поддразнить!

— Ангел… У тебя был секс втроем?

— Нет… — секунд через пять, осипшим голосом.

— А у тебя, Филлер? — рисую я пальчиками по волосам Немца и сжимаю их на затылке.

— Нет… — рвано выдыхает он мне в шею.