Праздник по-красногородски, или Легкая жизнь - Олег Львович Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через год Сережка, уже с Матюшиной помощью, устроился в контору и на этот раз укрепился, зажил припеваючи. Голова и руки у него были никудышные, зато нахальный. Словом, ему было хорошо, пока не появился в Красном городе и в конторе Мишка Татаркин.
Сережка с малых лет стремился к главенству, однако оттого, что был глуп, путая плохое и хорошее, брать верх ему удавалось лишь над малышами, да и то урывками, когда не было поблизости Куни, Волчка, Вадима. Словом, Сережка был старый Мишкин обидчик. Но отсидели они по одному делу, потом Мишка схлопотал еще и еще. О прежнем своем превосходстве над Мишкой Сережка должен был забыть. Мишка, в детстве вечно голодный, слабосильный, вырос в крупного ширококостного мужика. Последние пять лет дались ему, правда, трудно, переболел туберкулезом, домой вернулся — страшно смотреть. Однако с неслыханной силой принялся отъедаться, на глазах толстея и веселея. Мишку тоже устроили в контору. Всюду теперь Сережка и Мишка встречались. Утром в конторе, вечером в родной пивной. Мишка вел себя как беззаботный отпускник, всем все прощающий, себе все позволяющий. Завел несколько любовниц, одну отбив у мужа. На работе он тоже на все согласен, словно не работа это, а игра. В пивной не жмется, есть деньги — угощает, нет — его угостят. Словом, праздник у человека. И Сережка этот праздник всячески старался испортить. Вдруг заметит, что любимая Мишкина баба, конечно, хороша, зад роскошный, да ноги-то коротковаты. Или, как помоями обольет, вспомнит стыдную историю о парне, угощающем Мишку, а, кстати, и Сережку, раз уж он стоит за тем же столиком. Трезвый Мишка как будто не обращал внимание на такую подземную работу, пьяный обещал: «Я тебя все равно зарежу!» Сереже было страшно, однажды нервы его не выдержали, и он разбил у Мишки об лоб бутылку водки. Мишку увели, а Сережка стал вооружаться, купил охотничий нож, берданку и собирался вступить в охотничий союз, чтобы приобрести двухстволку.
Вадим, прослышав о готовящемся смертоубийстве, примчался, помирил врагов и уехал, оставив их брататься, плакать (Сережка любил пустить слезу) и пить.
Через две недели Сережка опять стукнул Мишку по голове бутылкой. На этот раз ударил как-то вскользь, враги даже не поссорились, набегавшись друг за другом, намахавшись кулаками, сели играть в карты.
В первый раз играли двое суток без сна, поддерживая себя коньяком, Мишка выиграл у Сережки все, что можно, даже штаны. Сережке пришлось их тут же снять, и предложил на Розку, жену Сережки. Потом Сережка потребовал еще играть. И разыгрался с трояка, и опять играли двое бессонных суток, и Сережка все вернул.
Сережка буквально раздувался от мстительной злобы.
Вадим, которому об этих стычках рассказывал Куня, сказал Сережке:
— Оставь его в покое. Ты зачинщик. А расплачиваться придется ему. Уже ты ему много вреда причинил. Плохо все кончится.
Сережка раскричался, что вечно против него объединяются, кто только его, Сережку, не обижал, в том числе и Вадим.
— Никогда без причины, — сказал Вадим.
— Ну так знай, кончилось ваше время. Я тоже имею право говорить и делать что мне хочется. Кончилось ваше время.
Вадим рассмеялся.
— Э, Сережечка! Всегда ты меня удивлял…
Это был их последний разговор. Через неделю под пивной Мишка и Сережка возобновили игру. Сначала метали монету. Потом пошли домой к Сережке и уже играли в карты. Сережка был намного пьянее Мишки. Единственным свидетелем игры был Куня. Но Куня тоже был очень пьян и в коридоре лег на половик отдохнуть. Тогда-то Мишка и зарезал Сережку, два раза пырнув ножом в живот.
Их было три брата. Старший погиб под Одессой в 43-м году от раны в живот. Умер не сразу. Ему сделали операцию, нельзя было пить воду, но кто-то дал, и старший умер. Петюня, средний, умер точно так же. В лагере возник бунт, Петюню охранник ранил в живот, его оперировали, опять же будто бы кто-то дал воды, так как очень кричал, и Петюня умер. Сережка три дня жил. Мишка, два раза ткнув Сережку, подошел к спящему Куне, которого тоже грозил убить, дал несколько раз по ребрам ногой и скрылся. Разбуженный таким образом, Куня увидел, что Сережка сидит на стуле, схватившись обеими руками за живот, они у него в крови, на столе бутылка водки, рюмки, полные водки, три колоды карт, одна игровая, две непочатых. Около стола валялась полурассыпавшаяся старая табуретка, осколки посуды с кухонного стола. Куня все понял и сбежал. Розка застала Сережку лежащим на полу. Сначала принялась ругаться, что опять нажрался, но Сережка открыл глаза и сказал: «Меня убил Татаркин». Милиция и «Скорая» после звонка, а ближайшая телефонная будка была в километре, явились быстро. Сережка был без сознания. Его отвезли в «неотложку», подготовили к операции. И вот когда уже собирались начать, Сережка очнулся, видимо, вспомнил братьев и принялся с невероятной силой отбиваться, ругался, угрожал…
Более двух часов не было с ним сладу, пока вновь не потерял сознание. Операцию сделали, и через три дня Сережа умер, так и не очнувшись.
Удивительные были похороны. Розка, совершенно пьяная, то хозяйничала, то подходила к гробу и кричала, потрясая кулаками под лицом мертвого:
— Сволочь! Гад! Сколько я от тебя натерпелась. Абортов по пять штук в год, книжку свою проиграл да пропил, мою тоже хотел. А я хитрая, я ее спрятала.
