Наират-1. Смерть ничего не решает - Карина Демина

Туран подошел, положил руку на морду, провел по переносице, ощущая, как чешуя царапает ладонь. Пожалуй, это единственное, что он ощущал в данный момент.

— Она потом погибнет? — поинтересовался Куна.

— Интересный вопрос. После драки с Красной у данной особи переломаны ребра и грудина, травмирован позвоночник, а также имеется подозрение на продольную трещину левой бедренной кости. — Ирджин, приблизившись к столу со сцерхой, коснулся одной из емкостей, взбаламутив содержимое. — Это не считая внутреннего кровотечения. Собственно, она уже мертва, многоуважаемый Куна, пусть, благодаря эману, и выглядит живой.

Теплой, даже горячей. Дышит, смотрит, понимает. Сцерхи — они умные.

— И если бы я поторопился, у меня было бы два объекта. Хотя резервуар лишь один.

Ирджин считает их штуками, числит сугубо научным материалом. Расходным материалом. Они такие и есть. Они. Такие. И. Есть.

Карья бы спокойно наблюдал за происходящим. И Туран сможет.

Прикосновение пропитанной коричневым раствором тряпки к голове, и следом — трехгранное лезвие, погрузившееся меж чешуями. Аккуратный надрез через темечко. Крови почти нет. Странно, Турану казалось, что крови должно быть много.

— Я сомневаюсь, что дядя одобрит этот эксперимент.

— А я не сомневаюсь, что не одобрит. Эмпирический парадокс. Вы, любезные, с одной стороны не одобряете научную работу, а с другой требуете результатов в прикладных областях. Вот ваш дядя спит и видит големов без погонщиков, при этом он не желает понять для решения данной задачи надо долго и много работать. И мы, к сожалению, лишь начали работу, а потому «свободные» големы появятся еще очень не скоро. А если по существу: помимо личного видения Гыров имеются еще и государственные интересы. И дозволение хан-кама Кырыма. Надеюсь, у вас нет сомнений в его полномочиях?

Молчание, сопение, рука на хребте, чуть выше рваной раны, в которую проникает стеклянный отросток емкости с эманом. Но стекло ли это? Мягкое, податливое, тянущееся. И прочное. Сродни тому, которое в големах используют. В Наирате много интересного. И не меньше — отвратительного.

Куне происходящее не по вкусу, впрочем, как и Турану. Мысль о том, что в данном случае они солидарны, позабавила. А остальные как? Заир облизывает пальцы, Аттонио сосредоточенно чертит, Ыйрам позевывает, Улла ассистирует.

— К слову, я совершенно искренне предупреждаю вас, уважаемый Куна, что данный эксперимент… при всем том, что аналогичные уже проводились, но с иными объектами…

К разрезу добавляется еще один, перпендикулярный первому. Узкий нож падает в лоток с раствором, а в руках кама появляется новый инструмент, с виду похожий на сведенную судорогой птичью лапу. Три крюкообразных пальца входят в надрез и, зацепившись за шкуру, раздвигают ее, растягивая плотные, с темно-желтой, пористой подкладкой лоскуты. На цветок похоже о четырех лепестках.

— …чреват непредсказуемыми последствиями. И не то, чтобы мне не по душе ваша компания, но не хотелось бы подвергать риску вашу жизнь. Улла, уберите кровь. И свет дайте. С другой стороны, чтобы тень не мешала. Всевидящий, вы способны хоть что-то сделать правильно?

— Я не уйду, — заявил Куна, вытягивая шею, чтобы разглядеть подробности. — Что вы делаете? Я должен буду доложить дяде.

— В данный момент, — любезно ответил Ирджин, протирая обнажившуюся кость пористой губкой. — Я собираюсь вскрыть ей череп.

— Зачем?

— Чтобы добраться до мозга.

Куна засопел и, промедлив мгновенье, веско заявил:

— Я могу вас остановить. Я распоряжаюсь здесь. И мне не нравится, что…

— Что вы не понимаете сути. — Ирджин тщательно обмыл пальцы раствором, окрасившим кожу в желтый цвет. — Соболезную. Но в данный момент я попытаюсь извлечь из ее мозга некоторые… хм… сведения, которые собираюсь переместить в… в управляющий короб голема. Надеюсь, так понятно? Могу еще проще: после этой операции голем будет думать… точнее, считать себя в определенной степени сцерхом. Точнее, мы попытаемся, чтобы считал хотя бы с точки зрения некоторых элементарных реакций, в оценке которых нам и поможет Туран. Короче, попробуем в очередной раз запихнуть живую суть в неживую оболочку.

Это любопытно. Это страшно. Это… неправильно. И невозможно.

— Все будет хорошо, — соврал Туран сцерхе, стараясь не глядеть в глаза.

— Хоть кто-то здесь занимается тем, чем должен, — похвала Ирджина была двусмысленна, а улыбка — искренна. — Улла, трепан. Мне, Улла, мне. Увы, ваши практические навыки серьезно проигрывают вашим же теоретическим изысканиям.

Дуга-рукоять и тончайшая нить-струна, которая вот-вот оборвется, хлестнув по пальцам. Но нет, Ирджин поудобнее перехватил инструмент и, склонившись над костью, примерился. Первое движение, неслышный, но ощутимый кожей скребущий звук металла, раздирающего кость, белая сухая пыльца, запах гари.

— К слову, Куна, вот эта замечательная струнная пила, изготовленная по специальному заказу, стоит примерно как четверка ваших чистокровных кишберов. Однако уважаемый Таваш Гыр предпочитает гробить лошадок в очередной мясорубке или же на байге, на науку же он…

— Думайте, чего говорите, Ирджин! Вся эта затея — целиком дядина заслуга. Именно благодаря ему вы имеете возможность сейчас копаться в башке этой ящерицы.

— Ладно, ладно, не кипятитесь. — Ирджин работал аккуратно, и темная линия распила удлинялась, огибая череп по широкой дуге. — Запомните, успех трепанации в том, чтобы правильно вскрыть черепную коробку. Кость не должна крошиться либо ломаться, ибо в таком случае имеется опасность повредить мозг. Животное должно оставаться в сознании. Оно беспокойно, но это в принципе, логично. Любой бы на таком столе нервничал.

Взгляд кама более чем выразителен. Нет, Туран — не сцерха, он скорее сдохнет, чем позволит сделать с собой такое.

Мерные движения пилы, костяная пыль на пальцах Ирджина, подвывающая Желтоглазая. Куна стоит так близко, что чувствуется, как несет от него конским потом. Аттонио, подобравшийся вплотную к столу, рисует без остановки. Лишь Заир с Ыйрамом по-прежнему безразличны.

— Следует помнить, что толщина кости варьируется. Височные, к примеру, самые тонкие. — Ирджин не без усилия освободил инструмент. Теперь линия замкнулась. Начинаясь над надбровными дугами, она тянулась по вискам и смыкалась на затылочной части черепа. — Теперь берем вот это.

И когти «птичей лапы» поддевают кость, тянут.

— Здесь уместно приложить усилие, — пояснил Ирджин. — И…

Скрип, переходящий в сочный, точно на жука наступили, хруст и чавкающий вздох болотной жижи.