Дело об убийстве Распутина - Рина Хаустова

Николаю Второму, российскому самодержцу, было ясно: в настоящий момент суд над убийцами невозможен. Невозможно судить тех, кого общественное мнение провозгласило спасителями России. Суд привел бы только к новым потокам грязи, которые излились бы с газетных страниц, с кафедры Государственной думы и потопили бы в конечном итоге тех, кто попытался бы в этом мутном потоке искать правду и требовать справедливости. Нельзя было наказать убийц. Право на это у государя было, но не было возможности это право осуществить. Общественное мнение крепко скрутило руки самодержцу. Самодержец был уже не властен в своей стране ни миловать, ни карать.

И потому государь принял решение отложить и суд и наказание «на потом». Решение было принято: история с убийством не почиталась государем «делом не бывшим». Она просто откладывалась до более благоприятного исторического момента. Это ясно показывает резолюция, которой отмечено прошение в защиту Дмитрия и Феликса, подписанное 12 членами императорской фамилии. «Никому не позволено убивать. Знаю, совесть многим не дает покоя, так как не один Дмитрий в этом замешан. Удивляюсь вашему обращению ко мне. Николай».

Николай Второй не прекратил следствия. Как известно, «Дело об убийстве крестьянина Тобольской губернии Григория Распутина-Нового» будет окончательно закрыто только после отречения Николая от престола. Министр юстиции Временного правительства Александр Керенский поспешно, еще до объявления всеобщей амнистии «жертвам политического преследования со стороны царского режима», прекратит следствие против убийц Распутина. Вскоре исчезнут материалы следствия. Потом Временное правительство уничтожит «главное вещественное доказательство» — тело жертвы преступления.

77

Судьба Дмитрия Романова.

О своем участии в убийстве Распутина великий князь Дмитрий Павлович всю жизнь хранил молчание. Кроме его единственного заявления, клятвы, которую он дал своему отцу, великому князю Павлу Александровичу, «он клянется, что руки его чисты от липких пятен крови», ни современники, ни потомки не услышали от него ровным счетом ничего.

Великий князь Дмитрий Павлович избежал участия в событиях, связанных с крушением империи и сохранил жизнь. Известие о революции он встретил на Персидском фронте. С падением монархии он мог бы вернуться в Россию, но не захотел. В 1917 году он писал Феликсу Юсупову:

«Милый, хороший и верный друг!.. конечно, первым моим побуждением было вернуться, но потом я передумал это, так как увидел, что мое немедленное возвращение будет слишком поспешным решением даже в отношении Временного правительства, так как их мнение по этому вопросу мне абсолютно неизвестно… однако я твердо верю, что если буду нужен, я не буду забыт. Разве я не прав?»

Неизвестно, как видел будущее своей страны великий князь Дмитрий, принимая участие в убийстве Распутина, но реальная правда русской революции, которую наблюдал великий князь из далекой Персии, куда сослал его в наказание за участие в заговоре государь император, походила на страшный сон.

Русскому великому князю, оставшемуся не у дел, пришлось стать офицером британской армии. Уже в эмиграции он узнает о гибели своего отца, великого князя Павла Александровича, расстрелянного большевиками в стенах Петропавловской крепости. А поскольку Дмитрий Павлович упорно молчал, ни одной живой душе не доверяя своих тайных мыслей (он даже причащаться и исповедоваться не ходил из опасения довериться кому бы то ни было, хотя бы даже и исповеднику), то ни одной живой душе неизвестно, размышлял ли великий князь когда-нибудь о том, с какой неотвратимой точностью сбылись над его семьей слова его жертвы, сказанные перед Петропавловским собором незадолго до своей смерти: «Я вижу много замученных, не отдельных людей, а толпы… я вижу горы трупов, среди них несколько великих князей, сотни графов. Нева будет красной от крови».

Очутившись в эмиграции подобно десяткам тысяч русских, вырванных с корнем из родной земли, он перепробует множество занятий — попытается торговать шампанским, выставит свою кандидатуру на должность российского императора, станет любовником Коко Шанель. Его сестра, Мария Павловна, заработавшая благосостояние упорным трудом, устав оплачивать счета своего красавца брата, менявшего дорогие машины как перчатки, нашла ему богатую невесту в Америке.

Вскоре внук царя Александра Освободителя заболел туберкулезом и в 1942 году умер.

78

Судьба Юсупова.

Весной 1919 года князь Феликс Юсупов вместе с вдовствующей императрицей Марией Федоровной, шуринами, тещей, и всеми «Николаевичами», на английском броненосце «Мальборо» отбыл в пожизненное изгнание.

Окончательно обосновался в Париже. Жил на деньги, вырученные от продажи драгоценностей жены, двух полотен кисти Рембрандта и коллекции антикварных табакерок. Это было все, что осталось от юсуповских богатств. Некоторое время помогал существовать салон моды «Ирфел», который супруги Юсуповы открыли в Париже.

Князь Феликс пожизненно будет интересен окружающим тем, что его будут называть убийцей знаменитого фаворита последнего российского императора.

Втайне, вероятно, он будет испытывать гордость оттого, что именно он — автор эффектной мистификации, «загадочного убийства», над невероятными эпизодами которого ломают голову и вот ведь — не могут найти объяснения!.. Он будет потешаться в душе над любопытными, отвечая на вопросы о «муках совести» самую чистую правду… «Я убил собаку!»… А ведь он ее действительно убил! И признавался именно в этом убийстве со скрытой усмешкой и циничным хладнокровием, ужасавшим его ничего не подозревающих вопрошателей.

Слава убийцы Распутина станет для Феликса Юсупова надежным источником для пополнения денежных средств.

В 1934 году Юсуповым удалось выиграть судебную тяжбу с кинокомпанией «Метро Голдвин Майер», которая выпустила картину «Распутин — сумасшедший монах». Юсупову удалось доказать, что одна из главных героинь фильма, изнасилованная сумасшедшим монахом Григорием, похожа на его жену Ирину. Кинокомпании пришлось выплатить супругам Юсуповым за оскорбление 25 тысяч фунтов стерлингов. Кроме того, князь Юсупов опубликовал несколько книг о Распутине, воспоминания о котором в голове князя не выцветали от времени, а, напротив, раскрашивались во все в более сочные цвета.

Все больше свидетельств «святых и пророков», все больше дьявольщины и бесовщины.

То Елизавета Федоровна, сестра государыни, убитая большевиками и канонизированная зарубежной православной церковью, свидетельствует против Распутина пером «своего Маленького Феликса» о том, что в ночь убийства к ней пришли монахини рассказать, что во время всенощной слуги божьи «были охвачены безумием, богохульствовали и вопили, голося, как кликуши, и задирали юбки с непристойными движениями.

То некая «ялтинская блаженная старица Евгения» сказала Юсупову, что он не должен мучиться совестью, ибо как Георгий Победоносец убил того, кто был орудием дьявола. Что убитый Распутин в теперь аду и очень благодарен Феликсу, поскольку убив его, Феликс сохранил мужика от еще больших грехов! И что именно он, Феликс Юсупов, переживет многих Романовых и поможет возрождению России, ибо он начал, ему и закончить!

Эти эпизоды приятно разнообразили каждое последующее литературное творение Феликса Юсупова, смягчая некоторую монотонность приевшихся книжек «о черте Гришке, о Николае безголовом, тупом и бестолковом, об Алисе-немке, что снимала с русских пенки, о министрах-предателях и всех придворных обитателях».

Убийство Распутина оказалось самым прибыльным предприятием князя Феликса Юсупова и исправно помогало ему, облегчая материальные затруднения на чужбине. Феликс Юсупов не раз утверждал с улыбкой, что убитый Распутин — его «сохранитель».

В 1967 году князь Юсупов, граф Сумароков-Эльстон, известный всему миру как «человек, убивший Распутина», умер.

79

Судьба Пуришкевича.

В первые же дни Февральской революции монархические союзы и правые партии прекратили свое существование. Владимир Пуришкевич, единственный из правых, не сдался без боя. В семнадцатом году он занялся созданием подпольной монархической организации и стал готовиться к вооруженному восстанию в Петрограде. Разрабатывал планы покушения на Владимира Ленина и Льва Троцкого. Он собирался «вмешаться в борьбу против большевиков, одержать победу и при победе не выпустить власть из своих рук в руки кого бы то ни было».

Планам Пуришкевича не суждено было сбыться. Заговор был раскрыт, и «твердокаменный монархист» предстал перед Петроградским революционным трибуналом. Как ни лавировал Пуришкевич в последние дни империи среди политических течений и поветрий, а в 1917 году он оказался не нужен ни Временному правительству, ни большевикам. Временное правительство отказало ему в просьбе о назначении его начальником санитарной службы армии, а захватившие власть большевики отправили в Трубецкой бастион Петропавловской крепости. Пуришкевич был осужден на год тюрьмы. Готовясь к суду и составляя конспект своей защитительной речи, припоминая всю свою бурную жизнь, он осознает: убийство Распутина — его самая верная индульгенция перед судом любого режима!