Религии народов современной России. Словарь - М Мчедлов

Понятия «бог», «божество», Дух», «душа» издавна используются при описании религ. верований народов Сибири, однако нек-рая условность их применения очевидна. Не все образы божеств были достаточно отчетливыми. Многие из них (напр., у нганасан) представлялись в облике животных. Не все божества или духи имели собственные имена и изображения. Пребывающее на небе верховное божество у ряда народов Сибири воображалось пассивным, и к нему не обращались с просьбами. Человек не мыслился в полной зависимости от сверхъестественных существ. Считалось, что люди могут разными путями воздействовать на духов. Ханты, напр., могли сломать и выбросить изображение духа, к-рый не сумел в чем-либо помочь.

Образы божеств отображали разные этапы развития религ. мысли. Наиболее ранние воззрения, видимо, представлены божествами (духами) нганасан (см. Нганасан верования), с к-рыми связана идея рождения как всеобщего начала жизни. Особенностью религии нганасан является культ матерей природы: Небо-Мать, Вода-Мать, Земля-Мать, Луна-Мать и др. Эти образы в пережиточной форме прослеживаются у мн. народов Сибири (ненцы, энцы, кеты, ханты и др.). Повсеместно разные по степени могущества божества и духи составляли своего рода иерархию. Небесные божества мыслились как верховные, покровительствующие людям; духи подземного мира их антиподы, злые, вредоносные (Нуми-Торум и Куль у угров, Нум и Нга у ненцев, Есь и Хоседам у кетов и пр.). Духи подобны людям, у них есть жены и дети. Жена главного небесного духа небесная старухамать, чаще всего покровительница женщин, рожениц (Калтащ у угров, Ыланта-кота у селькупов, Я’небя у ненцев, Дяменюу у энцев и др.). Один из сыновей обычно божеств. покровитель людей, культурный герой (Мир сусне хум у угров, Ича, Ий у селькупов, Альба у кетов). В ряде случаев он сирота, воспитанный бабушкой (Эква пыгршц у манси, Тие у ненцев, Дюба нга у энцев, Дейба нгуо у нганасан). Он — «небесный лыжник», Млечный путь его лыжня, он участвует в устроении жизни на земле, борется со сказочными великанами, злыми духами, освобождает от них угодья, оленей, дает людям огонь.

Помимо главных духов повсеместно народы Сибири верили в существование духов хозяев определенных мест. Более сложны представления о духах у бурят, алтайцев, якутов. Их развитый пантеон включал в себя и духов покровителей отдельных групп и даже профессий, напр, кузнецов. Божествам и духам приносили жертвы — оленей, собак, лошадей. Якуты дарили верхним духам лошадей, нижним крупный рогатый скот. Жертвы приносили в угодьях, в селениях и на св. местах, к-рыми считались кучи камней, мысы, горы, рощи или отдельно стоящие деревья. Здесь варили и поедали мясо жертвенных животных. К деревьям привязывали лоскутки ткани, нередко с завязанными в них монетами, на них вешали шкуры жертвенных животных, их черепа, рога. Важное значение охоты и оленеводства сочеталось с почтительным отношением к животным, сложившимся, видимо, еще в каменном веке. Аборигены тайги и тундры не отделяли себя от животного мира, не противопоставляли себя природе. В животных видели мыслящие существа, более ловкие, хитрые и могущественные, чем человек. По верованиям мн. народов, животные те же люди, лишь надевшие шкуру зверя. Народы Сибири признавали родственные связи между людьми и животными, реальность полового общения человека с животным, происходившего в сновидениях. Такое отношение к животным берет свое начало в тотемизме одной из древнейших форм религии, основанной на вере в родство или прямое тождество группы людей (рода) и к.-л. вида животных. Так, селькупы делились на две группы, связывающие себя с птицами: одна — с орлом, другая с кедровкой. По верованиям бурятхоринцев, жена их прародителя небесная дева-лебедь. У сев. якутов в прошлом каждый род имел свою птицу, считавшуюся его «главным богом». Женщины-чужеродки не произносили имя этой птицы и покрывали голову руками, если были без головного убора, когда пролетала птица.

Почитание животных было частью промыслового культа верований и ритуальных действий, призванных обеспечить удачную охоту или рыбную ловлю. Нек-рые из этих воззрений и обрядов возникли на заре человеческой истории, напр, многочисленные охотничьи запреты. (У всех народов Сибири женщины не допускались к орудиям охоты и к охотничьей одежде, чтобы не осквернить их. Зверям приписывалась возможность слышать и понимать человеческую речь, поэтому охотники называли животных подставным словом «бесхвостый», «когтистый», «клыкастый», «хозяин», «отец» и пр.) В глубокую древность уходит и вера в возрождение животного, кости к-рого надлежащим образом сохранены: не разрублены, а положены на особый помост. Ближе к новому времени этот обычай соблюдался лишь по отношению к нескольким видам животных. Так, сев. якуты устраивали помост для хранения костей диких оленей, лосей, медведя, а также св. родовой птицы, если ее находили мертвой. Они считали недопустимым проливать на землю кровь добытого животного и оберегали от осквернения его сердце, печень, голову и кости. Самодийские народы возвращали земле или воде глаза добытых зверей.

Центральной фигурой промыслового культа был дух-хозяин леса: это он давал зверей, к-рых добывали на охоте. Хозяина задабривали жертвами, развлекали; в Алтае-Саянском регионе ему ночью рассказывали сказки, играли на музыкальном инструменте. В нач. 20 в. на Алтае древние поверья приняли модернизированную форму: обилие или отсутствие белок связывалось с игрой духов-хозяев в карты. Если выигрывал хозяин горы Мустаг, проигравший ему хозяин Абакана отсылал белок к удачливому партнеру по игре. Многие древние верования дожили почти в первозданном виде до вт. пол. 20 в., напр., у кумандинцев сохранилось представление, что дочь хозяина горы вступает в близость с охотником и в знак признательности посылает ему обильную дичь. У сев. хакасов такие поверья были связаны с хозяйкой гор и леса.

Промысловый культ включает в себя умилостивление не только духов-хозяев, но и высших небесных божеств, к-рым устраивались моления с просьбами дать людям в изобилии зверя и рыбу. Его проявлением являются и праздники в честь животных лося, кита, касатки, нерпы и др. На них помимо умилостивительных и благодарственных обрядов исполнялись и песни в честь почитаемых зверей, танцы зверей и птиц, драматические представления, устраивались спортивные игры и состязания (гонки на собаках, лодках). Близки к ним и праздники перед началом и в конце промыслов обряды добывания охотничьей удачи, магической охоты на оленя и лося у эвенков; праздники спуска байдары, жертвоприношения морю, праздник голов и рогов у палеоазиатов северо-востока; праздники осеннего убоя оленей, весеннего отела оленей, «чистого чума» у нганасан.

Среди религ. церемоний, посвященных убитому или ритуальным образом убиваемому зверю, выделяются т. наз. «медвежьи праздники». Медведь почитался повсеместно. Считалось, что он был когдато человеком; запрещалось убивать его в берлоге, не разбудив. Культ медведя, видимо, первоначально имел тогемический характер (представления о родстве с отдельными группами людей, запрет убивать зверя и есть его мясо, обряды размножения и др.). Сложные церемонии «медвежьего праздника» дожили вплоть до кон. 20 в. Наибольшее развитие этот ритуальный цикл получил у хантов и манси. Убитому медведю оказывали почесть, его развлекали, съедали его мясо, затем душа зверя отправлялась к высшему божеству. У разных народов праздник имел неодинаковые формы. Народы Амура, напр., выращивали медвежонка для его ритуального убиения, приуроченного к поминкам и проводам души умершего родственника. Особую область религ. мировоззрения составляли верования, связанные с жизнью человека. Считалось, что каждое человеческое существо имеет несколько душ разного свойства (3 у селькупов, нанайцев, удэгейцев и юкагиров, 4 у энцев, 7 у кетов); без этих душ в теле не было бы жизни. Термин «душа» не передает с должной точностью представления народов Сибири об источниках жизненной силы, отождествлявшихся с дыханием, тенью, кровью, сердцем, мозгом, силой и т. п. Отдельные «души» материальны, способны принять облик птицы, к-рую можно даже убить из ружья; после смерти человека душа нуждается в его заместителе (вдова кормит, ублажает беседой, укладывает спать изображение покойного мужа вместилище его души). Одна из душ может возрождаться в новорожденном, другая (могильная) может увести с собой душу живого человека. В представлениях народов Сибири загробный мир находится на севере, под землей или в низовьях мифической мировой реки; живут в нем почти так же, как и на земле. Эти представления определяли особенности погребально-поминальных обрядов: снабжение умершего оленями и имуществом, порча погребаемых с мертвым вещей (на «том свете» они станут целыми), охрана живых от опасной могильной души (бдение около умершего в освещенном доме, втыкание ножа или топора в порог дома после выноса тела и пр.), периодическое «кормление» умершего (поминки). Разные народы практиковали различные способы захоронения грунтовое, наземное, воздушное (на дереве, в дупле), сожжение; неодинаковыми были представления о судьбе умершего (возрождается, превращается во вредоносное существо и т. п.).