Африка — земля парадоксов - Владимир Корочанцев

Долгое время Бут Бюргер и его друзья хранили новорожденный уникальный вид спорта в секрете, соревнуясь в нем только во время своих мужских походов за дичью в буш. Но рано или поздно тайное становится явным, многие заинтересовались, смогут ли они переплюнуть друг друга. Тогда Бут, который на своих землях разводит диких животных, решил, что настала пора вывести спорт на национальную арену.

Первое состязание состоялось в Нилстреме. Большие крепкие парни стояли за временным барьером, разогревая себя мужскими глотками бренди и кока-колы. Затем подъехал Бут, вынес ведра с навозом и торжественно возгласил: «Леди и джентльмены, соревнование по плевкам навозом куду объявляю открытым!»

Теперь же, как лично поведал мне отец — основатель спорта Бут Бюргер, они стали необычайно популярными, поскольку просты, общедоступны и не требуют специального технического оснащения. Чаще всего ристалища по плевкам проводят на площадках для гольфа или в пустыне.

Накануне члены оргкомитета отправляются на ранчо с дикими животными и методично следуют за стадом антилоп куду, отбирая «самые высококачественные заготовки», достойные для использования в качестве метательных снарядов. Потом катышки греют на противне в течение двадцати минут при температуре 180 градусов по Цельсию (Фаренгейт не дает такой научной точности), а затем их еще выдерживают пять минут в микроволновой печи. Такая обработка требуется, чтобы «спортивные снаряды» были приятными на вид, гладенькими, твердыми и не крошились.

Стадион тщательно вымеряется. Спортсмены стоят на толстой деревянной доске, чтобы была достаточно твердая опора. При этом они не имеют права сходить с нее. Рядом поставлен графин или кувшин с жидкостью — одна часть персикового бренди на две части «горючего» — для освежения и промывания рта и, вероятно, для того, чтобы избавиться от черствого вкуса поражения. На первых соревнованиях победитель увозил с собой в качестве приза тушу антилопы.

— Существует три главных правила: запрещено заходить за ограничительную планку, жевать и глотать «дробинки», а также смеяться — все должно быть очень серьезно и сердито, — вводил меня в курс Бут.

С 1994 года, когда мне посчастливилось увидеть краешком глаза эти необыкновенные состязания, многое изменилось.

Три года назад соревнования прошли в Вормбате в присутствии двадцать пять тысяч зрителей. Там «метательные снаряды» заранее были собраны на одной из местных ферм. Их организатор Рейнт ван дер Пол утверждает, что они полностью обеззаражены от всяких бактерий и микробов.

Этот вид спорта отличается демократичностью: в борьбе может принять участие практически каждый. Даже ребенок. Для этого достаточно заплатить пять рандов (что-то около доллара) за пять «шариков» и стакан напитка. Затем вы смачиваете маленький катышек в спиртном, чтобы он обрел надлежащий для превращения в снаряд вес, кладете в рот — и…

В середине 90-х годов неофициальный мировой рекорд принадлежал некоему Эдди Келбрику из пригорода Йоханнесбурга — 13,8 метра. Нынче неофициальные результаты, как утверждают, находятся где-то в районе 16 метров. Но реальный мировой рекорд, равный 12,4 метра, был установлен в 1998 году и до сих пор не побит.

Плевание навозом изначально считалось мужским видом спорта, но теперь дискриминация отменена, и женщины тоже соревнуются. В 2000 году честолюбивая Мадлеен ван дер Мерве стала чемпионкой ЮАР среди женщин с впечатляющим результатом 7,17 метра, переплюнув прошлогоднюю чемпионку, журналистку из центральной провинции Хаутенг.

Новый вид спорта вышел за пределы ЮАР. Летом 2000 года в Лондоне состоялся первый этап чемпионата мира, в котором состязались спортсмены из девяти стран мира. Второй прошел в конце того же года в Бостоне. Предпринимаются конструктивные попытки сделать плевки навозом куду олимпийским видом спорта. И не исключено, что в будущем в честь олимпийских чемпионов в этом увлекательном действе тоже зазвучат национальные гимны.

А вообще-то, ученые утверждают, что если спортсмен проглотит катышек куду, то горевать, а тем более рыдать не стоит: в них много витаминов, а целебных свойств не счесть.

— В двух-трех «шариках» содержится суточный комплекс витаминов и минералов, — уверял меня Бут, ссылаясь на мнение своего семейного врача. — Так что ими при большом желании можно утолять голод…

Пальма первооткрывателя в плевании испражнениями животных не принадлежит жителям ЮАР. Мне рассказывали ссылаясь на исторические и этнографические данные, что в отдельных племенах Черной Африки плевали по принципу «кто дальше» даже хорошо засушенным человеческим калом. В качестве сырья использовали исключительно помет вождей и старейшин, считающийся не только целебным, но и сулящим удачу, а потому для участия в состязаниях выбирались самые достойные и уважаемые люди. Правда, дерьмо от дерьма все-таки разнится, как утверждают специалисты. Во многих случаях — это факт — оно входит в состав как полезного снадобья, так и колдовского зелья. В Свазиленде, к примеру, если кто-то разбросает коровьи лепешки во дворе чьего-то дома, это будет сочтено как попытка колдовства.

…Но всему хорошему приходит конец. Солнце уже клонилось к закату над бескрайними кустарниковыми просторами, а Джако не мог еще прийти в себя от одержанной победы. Он сердечно и гордо улыбался, когда ему вручали гигантского слона, склонившегося головой вниз на деревянном постаменте.

Вкушая персиковый бренди в ЮАР, я все размышлял о том, какие мы все-таки разные, сколь различаются нравы разных народов, как разительно отличаются европейцы от африканцев, а африканцы от европейцев! Привычное в Европе может быть непривычным в Африке, и наоборот. Предложите, например, европейцу взять в рот фекалии медведя или козы, слона или антилопы… В ответ некоторые, чересчур занозистые, даже оскорбятся. Но со временем и самое непривычное становится привычным.

Право же, Африка неповторима во всем, и когда пытаешься писать о ней, то всегда сталкиваешься с подбором не имеющих эквивалентов понятий, слов, эпитетов и метафор, чтобы объяснить ее необычность. У нас хозяйка не задумываясь беспощадно выметет помет животных со двора. Африканец же подумает, прежде чем совершить такой шаг. Воображению жителей Черного континента просто позавидуешь (хотя, как известно, зависть — чувство самое что ни на есть дрянное).

Когда мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани в конце прошлого года попытался закрыть выставку под названием «Ощущение» в Бруклинском музее живописи, где были выставлены «ненормальные», с его точки зрения, картины, то группа агрессивных жителей города забросала… слоновьим навозом портрет градоначальника в образе Мадонны. Поклонники модернистских экспериментов даже не задумались о том, что в чем-то мэр был и прав, если подумать о картинах с позиций прекрасного.

Но художник Крис Олифи категорически против того, чтобы бессмысленно расходовать помет слона. Он нашел экскрементам гиганта саванны иное применение. Крису в полете творческого вдохновения оказалось мало масляных и акварельных красок, карандаша и туши. Он творит шедевры с помощью фекалий слона, лишний раз доказывая истину: главное — не то, чем человек рисует, а что рисует. Правда, поначалу к картине невозможно приблизиться, поскольку зловоние сшибает с ног даже самых упрямых почитателей искусства. Однако художника эта сторона творчества ничуть не беспокоит: искусство требует жертв, повторяет он один из своих творческих девизов.

Тридцатилетний Крис, сын выходцев из Нигерии, живет в Манчестере и периодически получает посылки со слоновьим навозом из далекой Африки. Иногда обращается за помощью в зоопарк. Надо мимоходом упомянуть, что на Черном континенте навоз слонов находит частое применение. В зимбабвийской деревне Нсенга из него изготавливают бумагу, вплоть до визитных карточек. Причем, как это ни странно, продается такая бумага быстрее, чем обычная, промышленная.

В Слоновьем заповеднике Кнысна в ЮАР в полутысяче километров восточнее Кейптауна его владельцы Ян и Лизетт Узерс продают целлофановые пакетики с подлинным пометом своих питомцев за два с половиной доллара штука. «Покупают прекрасно. Я, правда, не знаю, что народ потом с ними делает», — признался Ян.

Но вернемся к Крису. Художник покрывает свои холсты навозом и использует его как особый грунтовой материал и вид красок. Мысль об этом озарила его черную кудрявую голову во время одной из поездок в Зимбабве, которая помогла ему «открыть свою африканскую подлинность и разработать новую уникальную методику живописи».

Но многих в Великобритании его картины раздражают и даже злят. Нет, не из-за внедрения навоза в изобразительное искусство, к этому британцы да и другие жители «цивилизованного мира» давно привыкли. Прежде всего потому, что он выбирает библейские сюжеты. Ну и, кроме того, кусками слоновьих испражнений художник орнаментирует женские груди и лона любви, убивая всякие намеки на поэтичность в живописи. Обычные люди в ужасе отворачиваются от дурно пахнущих изображений, которые он весьма и весьма реалистически выписывает вплоть до мельчайших деталей. Но демократически же, либерально настроенная критика рукоплещет и выдвигает его на разные премии. То, что не принимает общественность, радует критиков-гурманов. Все непонятное, отупляющее извечно вызывает противоречивую, а чаще благожелательную реакцию, поскольку падшая природа в человеке не привыкла держать язык за зубами. В 1998 году Криса Олифи выдвинули на премию Тернера, которую ежегодно присуждают британским художникам за выдающуюся выставку или произведение искусства.