Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1942-1962 г.г. - Светлана Бондаренко

В рассказе «Белый конус Алаида» фамилия главного героя Ашмарин. Игорь Петрович Ашмарин, военный биохимик, генерал-майор медицинской службы, академик РАМН, был соседом Стругацких и одноклассником АНа.

Эпизодический персонаж «Полдня» из новеллы «Почти такие же» Валя Копылов получил фамилию в честь одного из самых близких друзей БНа — Александра Копылова. Кстати, не только Валя Копылов связан с другом БНа — его черточки заметны также в киномеханике из ПНВС Сане Дрозде. Даже излюбленный вопрос Горбовского «Можно, я лягу?» на самом деле принадлежит Копылову. Фраза Панина «Я человек простой, простодушный» — также его.

Для безымянного Малышева из той же новеллы использована фамилия приятеля АНа Михаила Малышева.

В ДР одной из героинь АБС дали фамилию Вязаницына. Как исключение в этом случае Авторы «изменили пол» Виктору Вязаницыну, астроному ГАО, сотруднику БНа.

В «Беспокойстве» тоже две фамилии знакомых: Кутнов (Василий Кутнов — сослуживец АНа по Канску и Камчатке) и Мостепаненко (физик, философ, преподаватель ЛГУ был известен БНу).

Чистяков из ГО «носит» фамилию друга БНа — Юрия Чистякова, сотрудника ГАО.

Как подсказал составителям БН, «Дуги Рагозинского» из ЗМЛДКС получили свое именование вариацией фамилии Дмитрия Рожковского, астрофизика, который исследовал диффузные туманности. БН читал его публикации в астрономических журналах конца 50-х.

Как исключение занесем в список и Мирона Михайловича из ХС. Имя-отчество Мирона Михайловича Рабиновича памятно БНу со школы — он был его учителем истории в 9-м и 10-м классах. Приятель Сорокина Баринов в той же ХС получил свою фамилию от саратовского знакомца АНа, тоже переводчика с японского.

Майя Глумова — героиня М, ЖВМ и ВГВ. Она же — одноклассница АНа.

«Плантации Пашковского» из ВГВ заставляют вспомнить Александра Пашковского, соседа АБС, одноклассника и друга АНа.

Сыщенко Тимофей Евсеевич «пришел» в БМС со всеми своими ФИО от колоритного сотрудника ГАО, участника кавказской экспедиции БНа.

Стэн Аркадьевич Агре (БМС) — приятель АНа Станислав Аркадьевич Агре.

С меньшей вероятностью можно предположить «родство» Пискунова из «Спонтанного рефлекса» и директора Детгиза Константина Пискунова, а также Кима из УНС и писателя-приключенца Романа Кима.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 9 ИЮНЯ 1958, М. — Л.

Дорогой Боб!

Во-первых, насколько я знаю по твоим же рассказам, некоторые препараты начинают так влиять на головной мозг, что человек видит всё либо в перевернутом виде, либо начинает видеть через непрозрачные преграды и так далее. Так что в проекте «За углом» я только развиваю эту идею. Можно наделить облученного новыми свойствами — отсутствие необходимости во сне, способность работать сразу несколько дел а ля Вагнер[258] и всё прочее. Я не настаиваю на 4-м измерении, как это ни заманчиво, но решительно протестую против миражей. Миражи — патентованная моча, и ты сам это хорошо понимаешь. Не стоит облучать, чтобы только увидеть миражи. Для этого достаточно напиться.

Во-вторых, вопрос: а через сколько лет начнет излучать энергию маятник весом в сто тонн? Другими словами, нельзя ли придвинуть время действия в двадцать первый, ну, в худшем случае, в 22-й век? Если можно, то можно что-либо придумать.

В-третьих, «СБТ» прошла редсовет. Днями будет договор, и Кассель даже надеется заключить сразу договор с одобрением, что означает возможность скорого получения аванса. Предисловие будет писать И. А. Ефремов. Доволен? То-то. Все протестуют против конца. Постараюсь выкрутиться с минимальными потерями. Конец эффектен и надо будет не дать ослабить его чересчур.

В-четвертых, я, по-видимому, скоро перехожу в Детиздат. Сейчас взял с пятнадцатого отпуск, чтобы не пропал, поеду на юг. Я здесь закабалился в Ташкентском издательстве на перевод небольшой повести и работаю, как зверь. До пятого июля буду работать с переводом, а там что бог даст. Между делом перевел «Мешок», суну в «Знание — сила». Хорошо бы нам и здесь работать и подписываться вместе, надо будет об этом подумать. Либо я пришлю тебе «Мешок» на литературную обработку, либо еще что-нибудь придумаем. Надо чтобы в наших литературных работах подписи всегда стояли рядом.

Сейчас звонила Лена. Говорит, что звонили из «Знание — сила», просят зайти в среду. И зайдем!

Вот, собственно, и всё. Надеюсь урвать из отпуска деньков несколько и заехать в Ленинград. Но не знаю. Вообще-то встретиться необходимо при начале работы со «Страной». Кстати, пора подумать о названии. «Страна Багр. Т.» — претенциозно и вообще «Страна дремучих трав», «Страна еще каких-то трав»[259]… не звучит. Надо проще и внушительней. В крайнем случае — «Шестеро и „Хиус“», «Шестеро первых» и т. п.

Беляева получил, спасибо. Выслал дубликаты.

Привет Адочке, твой Арк.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 14 ИЮНЯ 1958, М. — Л.

Здравствуй, Боб.

При сем препровождаю тебе грубый перевод «Мешка», коий тебе надлежит литературно обработать и привести в русский вид. С перестановкой слов и заменой оных не стесняйся, только не прибавляй (по возможности) отсебятины.

Рукопись тебе перешлет Екатерина Евгеньевна,[260] я уже буду в это время на юге. Постарайся закончить до моего возвращения. Сделаешь в трех экземплярах на машинке — чистенько, первый и третий пришлешь мне, второй — себе. Я вернусь 13 июля, чтобы рукопись была у меня на столе.

Подпишешь: перевод с английского

Аркадий Стругацкий

Борис Стругацкий

Вот всё. Жму руку, Арк.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 20 ИЮНЯ 1958,[261] ХОСТА-Л.

Дорогой Бобкинс!

Я нахожусь с Ленкой в Хосте и предаюсь изнеженности нравов. Хотя и работаю ежедневно по три-четыре часа (перевожу «Шестерни» Хотта для Узбекского Госиздата — к конференции писателей Азии и Африки[262]). Получил вчера твое письмо — переслала Екатерина Евгеньевна. Будем по порядку:

а) Перевод «Мешка» ты, вероятно, уже получил. Подтверждаю требование обработать его литературно и с таким расчетом, чтобы два экземпляра набело отпечатанного текста лежали у меня на столе в день моего приезда. Напоминаю, в Москву я возвращаюсь 13 июля.

б) Касательно новых рассказов. Предлагаю порядок работы по эффекту Козырева. Рассказ наз. «Забытый эксперимент». Рабочий сюжет: В конце нашего века впервые в истории человечества институт неклассических механик поставил опыт, рассчитанный на столетия — где-то в Сибири, в подземельях поставлен этот самый маятник и запущен. Результатов ожидают лет через двести. В середине двадцать первого века научный город над этим маятником уничтожен в результате опытов с мезонными реакциями. Архивы, охрана, все заинтересованные лица истреблены. Остались лишь докладные записки, похороненные в архивах Мировой Академии Наук в Пекине. Последующие 50 лет человечество занято огромным наступлением на природу: строятся искусств, спутники, сооружаются термоядерные станции и пр. О маятнике все забыли. И вот в конце двадцать второго века начинается в Сибири кутерьма. А это место было блокировано из-за радиации, и на него никто не покушался. Посылается экспедиция и пр. и т. д.

Твоя задача: разработать явления, которые там будут наблюдаться, и степени опасности. А также разработать литературный сюжет. Смачно — покажем людей двадцать второго века. Они освободились от родимых пятен капитализма,[263] но не свободны от печати адамовой — от наследства своих животных предков. Приключения экспедиции, их недоумение, затем их отзывают: в Ак. Наук найдено объяснение. Можно и гибель описать, а главное — отношение к этой гибели. И дать перспективы.

Ты напишешь объяснительную часть и даже отдельные эпизоды. Потом возьмусь я и перешлю тебе.

Относительно второй темы — «За углом» — будем говорить при встрече.

Кстати, не надейся, что я приеду. Лучше сделаем так: Ошанины в июле уедут в отпуск и вы с Адочкой приезжайте. Не пожалейте двух сотен. Недельки две-три поживете, поговорим всласть, сходим в «Пекин» и т. д.

Вот и всё. Имей в виду, мне бы очень хотелось получить от тебя в Хосте хоть одно письмо.

Мой адрес: Хоста, Краснодарский край, Главная почта, до востребования Стругацкому А. Н.

Привет Адочке, поцелуй ее за меня. Ленка обнимает и целует вас обоих. Ваш Арк.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 19 ИЮЛЯ 1958, М. — Л.

Дорогой Бобкинс.

Вернулся я тринадцатого, но собрался писать только сейчас. Спасибо за «Мешок» — вполне приемлемо, остальное доделают в редакции. CP идет в № 8 и одновременно переводится на английский на предмет отсылки в США. Правда, в связи с нынешними событиями[264] не знаю, как это будет дальше. Впрочем, всё образуется, если не будет войны. А если будет — сам понимаешь, плевать тогда на всё. Конференция не дала почти ничего, как и следовало ожидать. Много разговоров, мало дела. Одно хорошо: Фурцева подписала разрешение на ежемесячный «Мир приключений». Сейчас дело только за полиграфбазой. Альманах Кима, по-видимому, тоже будет выходить, но подробности неизвестны. Был у Касселя и своими глазами видел СБТ в плане выпуска 1959 года, утвержденном министерской коллегией. Скоро и договор, а там и аванс. ГФ в «Тех. мол.». Они в принципе довольны этой вещью, но хотят переделать так, чтобы получилась либо мистификация, либо простой обман. Я пока помалкиваю, не говорю ни да ни нет. Возможно, найдется и более удачный выход из положения. Вопрос о моем переходе в Детгиз решен почти окончательно, хотя наши ребята в Гослите решительно протестуют.