Дорога - Александра Маринина

– Тогда я могу предложить тебе только один вариант, – наконец произнес он. – Но ты на него никогда не согласишься.

– Какой? – вяло поинтересовался Камень.

– Нарушай.

– Что? – В голосе Камня послышалось негодование, и Ворон обрадовался. По сравнению с недавней апатией это был явный прогресс.

– Нарушай правила. Меняй реальность. Вмешивайся в жизнь. Это будут твои собственные поступки, и ты сможешь о них рассказывать.

– А последствия? Ты же знаешь, что нарушать нельзя, потому что последствия изменений катастрофичны. Как ты можешь такое предлагать? – возмутился Камень.

– Но это единственный вид деятельности, который тебе доступен. Ты можешь делать только это, больше ничего. Вот и делай, если тебе хочется. И фиг с ними, с последствиями. Зато будет о чем рассказать и что вспомнить.

– Нет, это не годится, – решительно отверг Камень предложение друга.

– Ну, тогда я не знаю, чем тебе помочь, – расстроился Ворон. – А хочешь, я Змея позову? Он умный, он придумает, что делать.

Камень очнулся и понял, что в своей депрессии зашел слишком далеко: он так раскапризничался на пустом месте, что бедняга Ворон готов наступить на горло собственным принципам и забыть о застарелой вражде со Змеем. Пожалуй, пора перестать ныть. Что это он, в самом деле? Изменить все равно ничего нельзя, ноги от такого нытья у него не вырастут, крылья – тем более, так чего предаваться мрачности и унынию? Зато, если Ворон почешет макушку, будет очень даже приятно.

– Ладно, – смилостивился он. – Поскреби мне макушечку и лети за очередной серией.

Еще не улегся ветерок, поднятый крыльями взлетевшего Ворона, как нарисовался Змей.

– Ты что это удумал? – накинулся он на Камня. – Откуда все эти глупости у тебя в голове появились?

– Это не глупости. Это мысли, – с достоинством ответил Камень. – Вот ты считаешь себя мудрецом, тогда ответь мне, зачем мне такая жизнь? Почему боги обрекли меня на скучное бездействие? За что меня так наказали?

– Боги ничего не делают просто так. Они создали тебя таким, чтобы ты думал. Ты – один сплошной мозг, ты ничего не можешь делать, кроме как думать. И в этом твое предназначение. Если бы ты мог ходить, летать или ползать, ты бы отвлекался и думал бы меньше. Боги в твоем лице создали идеального философа, которому чужды мирские заботы и тревоги и который может спокойно предаваться созерцанию и не замутненному эмоциями мышлению. Понял, чудовище ты твердокаменное? Тебе дан величайший дар, а ты недоволен и готов променять его на всяческую никому не нужную суету.

– Но боги дали мне и другой дар – менять реальность, – заметил Камень. – Зачем? Объясни, если ты такой умный.

– Я не умный, – поправил его Змей. – Я мудрый, а это не одно и то же. Этот великий волшебный дар боги дали только тебе. Ты это прекрасно знаешь, но задумывался ли ты, почему именно тебе и только тебе?

– Не задумывался, – признался Камень. – А ты знаешь почему?

– Конечно, – усмехнулся Змей. – Тебе дан дар, которым нельзя пользоваться. Воспользоваться им – величайшее искушение, которому противостоять может только одно существо на Земле – ты, Камень. Больше никто с этим искушением не справился бы. Только у тебя хватает интеллектуальных сил на то, чтобы понять, что этого действительно нельзя делать, и только у тебя хватает душевных сил противостоять соблазну.

– Но если нарушать нельзя, если нельзя пользоваться этим даром, то зачем боги вообще его дали? Не давали бы совсем, и вопросов бы не было.

– Э, мил-друг, как у тебя все просто! Существа, населяющие Землю, будь то люди или мы с тобой, нуждаются в обучении на примерах. Если не подавать примеры героизма, то не будет героев. Если не подавать примеры того, как можно противостоять искушениям и соблазнам, то никто никогда не научится этого делать, и жизнь на Земле превратится в хаос и анархию. Боги всегда точно знают, кому какую ношу давать, и они никогда никому не дают того, с чем этот кто-то не может справиться. И свои дары, и испытания они дают осознанно. Только ты сможешь справиться со своим даром и не обратить его во вред, потому тебе его и дали. И ты всей своей вечной жизнью должен показывать пример того, как можно бороться с искушениями. Понял?

– Ты думаешь, все обстоит именно так? – с сомнением произнес Камень. – Что-то мне не верится.

– Пожалуйста, предлагай свою версию, давай ее обсудим, – с готовностью откликнулся Змей.

Но никакой другой версии у Камня не было. Получалось, что ныл он совершенно напрасно и то, что он считал своей бедой, на самом деле было даром богов, за который надо быть благодарным судьбе. Хорошо, что есть на свете мудрый и рассудительный Змей, который всегда может успокоить и утешить.

– А ты уверен, что я могу достойно противостоять соблазну? – тревожно спросил Камень, понизив голос. – Я же раньше нарушал правила.

– Но ты понял, что нельзя этого делать, и с тех пор больше не нарушаешь. Ты сделал выводы из своих поступков, ты извлек из собственного опыта полезные уроки и теперь с успехом подаешь пример стойкости и выполняешь возложенную на тебя богами задачу. Я же знаю, тебе порой очень хочется нарушить, у тебя прямо все чешется – до того тебе хочется кое-что изменить, но ты терпишь и не поддаешься соблазну. Знаешь, говорят, что самые ревностные католики – это те, кто сначала как следует нагрешил. Вот и с тобой получилось то же самое.

Камень окончательно успокоился и стал ждать Ворона с очередным рассказом.

Лариса оглядела себя в зеркале и осталась вполне довольна своим видом. Фирменные джинсы, из которых выросла Леля, пришлись Ларисе впору по длине, но были слегка тесноваты в бедрах, и это очень нравилось девочке, ей казалось, что в них она выглядит сексуально и аппетитно. Новая блузка, сшитая тетей Любой, шелковая, с массивными подплечниками, предназначалась, конечно, для других случаев и не была рассчитана на потертые джинсы, но Лариса была уверена, что одета просто сногсшибательно. Дополняли наряд крупные пластмассовые серьги-кольца, ярко-красные, никак не вяжущиеся с голубовато-серой блузкой. Ну и что, подумала Лариса, зато модно. Ей очень хотелось выглядеть привлекательно и броско.

На то, чтобы накрасить глаза, у нее ушло минут двадцать, она тщательно рисовала черные стрелки, накладывала тени трех оттенков – посветлее под бровью, самые темные – над внешним уголком глаз, как ее научила тетя Аэлла, подруга тети Любы. Получилось красиво, Лариса даже залюбовалась своей работой.

Теперь самое главное – не пропустить Колю, который к девяти часам поедет в свой институт, у него сегодня последний экзамен. Коля Романов по-прежнему очень нравился девочке, и ей хотелось, чтобы то, что она задумала, непременно получилось.

Ровно в восемь утра она заняла пост возле входной двери в своей квартире и стала вслушиваться в доносящиеся с лестницы звуки. Коля пользовался лифтом, только когда поднимался наверх, вниз он всегда сбегал пешком, и нужно было не пропустить момент.

– Ты чего в прихожей топчешься? – спросила бабушка. – Уходить, что ли, собралась?

– Ну и собралась, – дерзко ответила Лариса.

– И куда это, интересно, ты попрешься в такую рань?

– Не твое дело. Куда надо, туда и попрусь.

– Ишь, вырядилась, – Татьяна Федоровна неодобрительно оглядела внучку. – Кольку, что ль, караулишь?

– Я же сказала: не твое дело, – грубо сказала девочка.

Но Татьяна Федоровна, казалось, не обращала на ее грубость ни малейшего внимания. А чего обращать-то, если Лариска всегда с бабкой так разговаривает? Никакого уважения к старшим.

– Ну так иди уже, если собралась, – равнодушно произнесла она. – Чего стоять-то?

Наверху хлопнула дверь, послышались торопливые шаги. Лариса выждала еще чуть-чуть, ровно столько, сколько понадобится Коле, чтобы поравняться с дверью тридцать четвертой квартиры на втором этаже, и щелкнула замком. Она рассчитала правильно, парень оказался прямо перед ней.

– Привет! – весело сказала она. – Ты куда?

– В институт, – буркнул Коля.

– У тебя сегодня экзамен?

– Ну.

– Боишься? – сочувственно спросила Лариса.

– Вырастешь – узнаешь, – усмехнулся Николаша.

– А хочешь, я тебя провожу? – предложила она.

– С чего это? – удивился Коля.

– А я буду для тебя вместо талисмана. Я приношу удачу, тебе обязательно повезет, если я буду рядом. Давай я поеду с тобой в институт и подожду тебя в коридоре, пока ты будешь сдавать. Вот увидишь, ты обязательно вытащишь билет, который хорошо знаешь.

– Не выдумывай, Ларка, – улыбнулся Коля. – У меня свои талисманы, я только им доверяю. Но все равно спасибо.

Он стал спускаться вниз. Ничего не вышло! А Лариса так рассчитывала, что он возьмет ее с собой и там, в институте, ее увидят его друзья и сокурсники и кто-нибудь обязательно скажет Коле, какую эффектную девчонку тот подцепил. А такие, которые сочтут ее эффектной, непременно найдутся, уж сколько раз проверено. В любой компании за Ларисой Ревенко сразу начинали ухаживать двое-трое парней, лапали за грудь или за ягодицы, двусмысленно причмокивали и зажимали в углу. Невысокая, крепко сбитая, налитая, аппетитная, она нравилась мальчикам, как своим ровесникам, так и постарше, и даже совсем взрослым дядькам. Так что у нее были все шансы произвести впечатление на студентов. Может быть, Коля наконец обратит на нее внимание.