Сага об орке. Дебютант-киднеппер - Игорь Чиркунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не могу сказать того же, орк... — долетело с корабля людей.
И тут заветрелось!
Один из свитских графа, здоровенный такой, бородатый мужичина проорал в небо что-то типа боевого клича, и взмахнув здоровенной, двуручной секирой, спрыгнул в трюм «Лани».
А другой, посуше, средних лет, выхватив меч, набросился на графа!
Но следить за происходящим на людском корабле у меня не было времени, поскольку еще один мужик из свиты, на этот раз в одной лишь стеганке и шлеме, тоже с двуручной секирой, с воплем перелетел на палубу «Ворона»!
Всё-таки засада!
Человек на палубе драккара сбил с ног Регина, не успевшего натянуть лук, с ноги зарядил в живот кинувшемуся на него Рерику, крутанулся вокруг оси пластуя воздух своим оружием, отчего отлетел уже Торольв.
Я схватил арбалет, вскинул, но на линии огня мелькали спины вскочивших парней. А мужик, вместо того, чтоб использовать этот краткий миг для нападения или бегства лишь шарил безумными глаза по палубе.
Первым до него добрался Синдри. Шустрик змеей скользнул под мелькающим в воздухе топором и с маху вонзил в брюхо людскому берсерку скрам. Размахнулся для второго удара ... и отлетел от удара топорищем — человек тоже был не промах.
И, не дожидаясь, пока до него доберутся остальные орки, с новым кличем он бросился в воду с другого борта!
Парни на палубе, да и я тоже опешили. Что еще за акт самоубийства.? Лишь старик Кнуд, пытавшийся подняться с палубы, видать ему тоже досталось, орал как сумасшедший:
— Убейте его немедленно!!!
Кого убивать то? Булькнул мужик...
И только когда с противоположного от «Лани» борта раздались удары топора в борт, и «Ворон» вздрогнул всем корпусом, до меня дошло: Трещина! Там же трещина в борту!!!
Но сообразил я не один, тут же на стук бросились орки, в воду полетели сулицы, Регин щелкнул луком...
А я, понимая, что и без меня разберутся, крутанулся к кораблю людей.
То, что граф ни при чем, стало ясно тут же, ибо на него наседал как раз тот свитский, что обнажил меч. Этим мечом он остервенело рубил пытающегося закрываться своим мечом графа. Под ногами уже валялись пара тел — один из свиты, молодой рыжий парень еще пытался приподняться, второй по виду был уже мёртв. На палубу только-только стали выбегать дружинники, но графа им было не спасти — тот, уже получивший несколько ран рухнул на колено. Еще удар-другой и ему конец.
Не задумываясь, я вскинул арбалет. Пам. Дистанция детская, я почти не целился. Болт ударил нападавшего под мышку и ушел по оперенье. Против моего арбалета кольчуга не играла, от слова совсем. Видимо попал в сердце, мои болты хоть и короче стрел, но всё ж не современные мне коротыши — несостоявшийся убийца рухнул замертво, без каких-нибудь эффектов. Типа: «Ты убил меня, партнер» иль других эпичных последних слов.
К графу подлетели, помогли подняться.
— Я благодарен тебе... — начал он, и тут из трюма «Пьяной Лани» долетели вопли.
— Тонем!
Я не сразу и сообразил, что это орал уже Кнуд.
— Тонем! Вода прибывает!
Крики на людском и орочьем перемешались.
— К берегу, быстрей к берегу! — орал кормчий, — На вёсла бараны! Гребите! Куда?! — набросился он на Ойвинда, собравшегося вскрывать палубу, — Не успеть!
Я сообразил — у нас же трещина завалена барахлом. Специально, чтоб заплатки лучше держались. Но людской камикадзе видать сделал свое дело: еще еле заметно, но «Ворон» уже садился в воду.
Тонула и «Лань». Видимо чувак с топором всё же успел сделать свое чёрное дело.
— Асгейр, на вёсла!
Я на миг задержал взгляд на когге. Парус им не поднять, вёсел мало... «Пьяная Лань» была обречена!
— Куда?! — заорали мне в спину, когда я не думая перепрыгнул на соседнюю палубу.
— Быстро на драккар! — выдохнул прямо в лицо графу.
Надо отдать ему должное, соображал он мгновенно. Взгляд на занимающих свои места наших гребцов, потом короткий на «Лань» ...
— Все к оркам!
И первый, схватив дочь в охапку, перебросил ту, как какой-то мешок обратно, на «Ворона».
— Сир, мы попытаемся спасти корабль!
Ба, Томас! Давно не виделись! Я автоматически кивнул толстяку.
— Граф!!!
— Иду! — граф сиганул через начавшее увеличиваться пространство меж бортами, в котором холодно плескалась вода.
Мне на глаза попался раненный. Совсем юноша, хоть усики уже оформились. Один из дружинников помогал ему подняться.
— Давай! — подхватил я его под второе плечо.
Сука, далеко! Тут еще и парус на Вороне, стремительно разматываясь рухнул вниз.
Толчок! Раненный летит, его принимают руки успевших перепрыгнуть графских людей. Прыгнувший следом дружинник не долетает, над водой взмётываются руки, руки с «Ворона» хватают воздух... Тяжелая кольчуга не оставила мужику шансов.
Давай, Асгейр!
Я вскочил на планширь, примеряясь перелететь на «Ворона». И в этот момент хлопнул, наполнившись парус. Спасительная палубу стала резко удаляться.
Ну-у-у!!! Я сиганул что есть мочи, уже в воздухе понимая, что мне не долететь.
Весло! На встречу мне метнулось весло — кто-то догадался выдвинуть. Я поймал ногой поддавшуюся, но выдержавшую меня опору, подошва сапога не соскользнула, шаг... Как же хорошо стоять на твердой палубе!
— Что встал, на вёсла! — проорал навалившийся всем телом на выставленное весло Эйнар.
Я метнулся к своему рундуку. Замер на секунду, обернулся к людям, столпившимся посреди палубы.
— Жить хотите? Тогда разбирайте вёсла, занимайте свободные места и гребите, как в жизни не гребли!
***
До берега «Ворону» не хватило буквально несколько метров. Под конец я с легким оцепенением смотрел, как поверхность воды поднималась всё выше и выше, грести становилось не удобно, ибо весельные порты совсем опустились. Наконец на корме вода показалась сквозь настил, заставив сидевших на самой палубе дружинников графа замочить задницы. Весла они взяли, а вот снабдить их рундуками для более удобной гребли было уже некогда.
«Амба» пронеслось в голове, но скрежет досок днища по песку возвестил об окончании пути. «Морской Ворон» замер, осев кормой в воду почти по борта, и лишь нос более-менее возвышался над уровнем моря.
До суши оставалось метров шесть-семь. Вряд ли перепрыгнешь.
— Глубоко тут? — Сигмунд, вытянув шею вглядывался в поверхность воды.
— Вот сейчас и проверим, — усмехнулся Фритьеф, и как был,
