Мир клятв и королей - mikki host

– Зачем? Хочешь рассказать о своей теории?

– Хочу знать, как помочь Первой добраться до Предателя.

Марселин резко остановилась. Натянутая до предела нить могла вот-вот лопнуть, но Марселин всё же смогла усмирить давление собственной магии.

– Ты с ума сошёл? – едва слышно прошептала она.

Стефан повернулся к ней и замер. Тёмно-карие глаза вновь пылали бронзой, и Марселин почувствовала, как магия Стефана приготовилась отражать нападение. Мир подёрнулся зелёной пеленой и вновь стал обычным – магия Марселин отозвалась на магию Стефана и была готова искрами посыпаться с пальцев.

– Вторжение случилось два века назад, – ровным голосом начал Стефан, убрав руки в карманы брюк, – но Первая появилась только сейчас. Йоннет исчезла во время Вторжения, и можно предположить, что не бесследно. Вполне возможно, что сальваторы создали какой-то план, и появление Первой сейчас, как и появление печати сакри у Пайпер – часть этого плана. Вполне возможно, что это лишь первые стадии, о которых мы ничего не знаем.

– Но зачем тебе помогать Первой искать Предателя? Это же…

«Это безумие», – подумала Марселин, исступлённо глядя на собеседника. У коалиции было не меньше сотни доказательств и почти тысяча свидетелей предательства Третьего. Во время Вторжения все маги, даже Марселин, ещё совсем неопытная и только-только научившаяся управлять своей силой, ощутила этот мощный всплеск, разорвавший пространство между мирами.

– Появление Первой, становление её брата наследником Силы Лерайе и его взросление с помощью Времени не могут быть случайными. Можешь мне не верить, но поверь моей магии: пространство между мирами искажено совсем не так, как ты помнишь.

Она хорошо чувствовала порталы, но никогда не ощущала Переходов и не знала, как может отреагировать её магия. Пожалуй, среди всех магов, состоящих в коалиции на данный момент, Марселин была единственной, чья магия никак не реагировала на Переход. То чувство, что добралось и до неё в день Вторжения, было чем-то иным, схожим с Переходом, но в то же время чем-то совершенно другим.

– Я не понимаю, – растерянно пробормотала Марселин, стараясь не отвести взгляд. Со Стефаном всегда было трудно общаться, но сейчас он был на пике своей холодной безразличности, всегда бесившей Марселин.

– Мы привыкли считать, что люди и вещи, до сих пор попадающие сюда, застряли где-то в Переходе и смогли добраться до нас только сейчас. Вот только пространственная магия говорит другое. Переходы не подвергались воздействию тёмной магии, из-за чего контролировать их становилось крайне трудно. Переходы открываются и закрываются так же легко, как и два века назад, до Вторжения.

– Что это значит?

– То, что Переходы открываются и закрываются из какого-то другого места. Несколько Переходов и впрямь были ещё со времён Вторжения, но остальные… Это слишком сложная магия, чтобы каждый маг смог её почувствовать.

– И кто же тогда это чувствует?

– Я и господин Илир. Из всех ныне живущих магов мы больше всех путешествовали между мирами. Мы знаем о пространственной магии, связывающей миры, всё.

– Но Шерая тоже владеет этой магией.

– Она владеет магией пространства, которую можно применять только в одном мире. Мы с господином Илиром обладаем достаточной силой, чтобы открывать порталы между мирами. С Переходами они не сравняться, конечно же, но ощущения-то схожие. Благодаря этому мы точно можем понять, откуда был открыт тот или иной Переход.

– И давно Переходы перестали быть теми, что подверглись влиянию тёмной магии?

– Где-то через пятьдесят лет после Вторжения. Тогда был закрыт последний Переход, открытый ещё во время Вторжения. Все остальные Переходы брали своё начало в другом месте.

– Где?

Стефан уже открыл рот, когда особняк запоздало услышал молитвы Марселин. Перестройка произошла мгновенно, без неприятных последствий или ощущений в магии. Теперь дверь, с самого начала их разговора находившаяся по левую руку от Стефана, вела в комнату Первой – в этом Марселин была уверена на все сто процентов.

– Магия реагирует на магию, – сказал Стефан так, будто обучал Марселин новому заклинанию. – Никому не говори о том, что узнала, пока мы не встретимся с господином Илиром. Если он подтвердит мои догадки, нам придётся выступить перед коалицией и убедить их в том, что…

– Первая должна отыскать Предателя? – не дав ему закончить, подсказала Марселин.

– Что всё, происходящее сейчас, было задумано ещё давно.

Он подошёл к двери и постучался. Не дождавшись ответа, Стефан тихо открыл дверь и отошёл в сторону, вытягивая руку:

– Целители вперёд.

Марселин проигнорировала странную улыбку, застывшую у него на губах.

Переходы, которые берут начало не в Сигриде и не в период Вторжения… Голова Марселин шла кругом. Она, когда-то разбиравшаяся в том, откуда появляются сигридцы и различные вещи из Первого мира, думала, что её уже ничем не удивишь.

Внешне Первая никак не изменилась: те же штаны и футболка, в которые Марселин смогла её переодеть, и то же безмятежное выражение лица, ни единого дрожащего мускула. Но магия так и давила на Марселин и Стефана, даже не прикасаясь к ним напрямую. Первая ещё не использовала Силу ни на ком из них, но Марселин чувствовала её огромную, разрушительную мощь.

– Слабее, чем я помню, – пробормотал Стефан, закрывая дверь.

Быстро нарисованный в воздухе знак, лёгший на ручку двери, был одним из сигилов, усиливающих барьер. Марселин не удивилась тому, что Стефан уже ощутил и проверил все барьеры, что они с Шераей поставили, но испытала лёгкую неприязнь из-за того, что он решил добавить ещё один символ.

– Сила почти прекратила её исцелять, – как бы вскользь упомянула Марселин, подходя к кровати, на которой лежала Пайпер. Колоссальная магия, давящая на них, была лишь отголосками той, что по-настоящему исцеляла Первую, и это заставило нервы Марселин натянуться до предела.

– Удивительно, что Сила вообще может её исцелять, – задумчиво пробормотал Стефан. – На данном этапе она вообще должна использовать лишь крохи Силы, а тут…

– Всё дело во второй части печати? – со вздохом уточнила Марселин.

– Да. Наверняка «прошлое» Время, вплетённое в печать, вынуждает Силу затрачивать больше, чем Первая способна использовать.

– Но это разрушает её. С Йоннет было то же самое.

– У Пайпер уже есть печать. Может быть, конечно, она значительно слабее той, что может поставить другой сальватор… Или же печать – часть «прошлого» Времени. Здесь правду сказать может только сам сальватор.

– Вчера на собрании она говорила, что Лерайе заговорила с ней только утром. Может ли…

– И ты ей поверила? – с нервным смешком перебил Стефан, садясь на край кровати и вглядываясь в лицо Первой. – Гилберт сказал, что она узнала о северном заклятии. Но Первая не уточнила, откуда она это знает. Думаю, Лерайе уже давно подаёт ей знаки. Может, она и заговорила только вчера утром, но до этого наверняка было много подсказок. Не могла Лерайе без какой-либо страховки погрузиться в сон и оставить своего сальватора без внимания.

– Как же это всё сложно…

Кроме тёмной крови ноктисов, которой Первая была покрыта с головы до пят, из-за использования огромного количества