Книга о Боге - Кодзиро Сэридзава

Сколько раз я слышал от госпожи Вероучительницы, как это огорчает и удручает Бога-Родителя, любящего людей, как чад своих, но мог только сам сокрушаться и сетовать на свое бессилие. Я недостоин ее откровений.

Глава пятая

В то время я пребывал в некоторой растерянности: госпожа Родительница настаивала, чтобы я немедленно приступал к работе над второй книгой, которая должна была стать чем-то вроде «Посланий» Иоанна; по ее словам, Бог-Родитель, исходя из того, что святой апостол Иоанн посвятил Господу нашему Иисусу Христу три своих известных сочинения, ждал от меня еще двух книг помимо «Улыбки Бога».

Я совсем пал духом: ведь у меня не было ни способностей, ни специальных знаний для того, чтобы написать произведение столь же возвышенное, как «Послания», представлявшие собой что-то вроде религиозной исповеди Иоанна или декларации его религиозных убеждений.

Но на следующий день ко мне неожиданно явилась госпожа Родительница. Наверное, я был действительно очень угнетен, во всяком случае, выйдя ей навстречу, растерялся и замешкался, однако она сама, не дожидаясь приглашения, быстро прошла в японскую гостиную и села. Я устроился напротив, гадая, за что она станет распекать меня сегодня, и готовый ко всему. Не притронувшись к поданному чаю, госпожа Родительница сразу начала говорить:

— Ты и впрямь серьезно подошел к делу; Богу-Родителю по душе такая основательность. Но разве ты утруждаешь себя столь долгими размышлениями, когда тебе, скажем, надо написать письмо? Нет, ты сразу садишься и пишешь: «Дорогой… Простите, что давно Вам не писал. Как Вы поживаете?..» Больше ничего и не надобно. Не стоит испытывать такой трепет перед «Посланиями» святого апостола Иоанна. Да, молодо — зелено…

Она говорила улыбаясь, словно мягко подтрунивая надо мной, поэтому я постепенно расслабился и почувствовал, что готов выслушать все, что она мне скажет.

По ее словам, Бог-Родитель, предлагая мне взять за образец «Послания» святого апостола Иоанна, имел в виду лишь одно: от меня не требуется никаких сложных рассуждений или умозаключений, достаточно, не особо напрягаясь, писать обо всем, чему я сам был свидетелем.

А именно, я мог, используя форму послания, повести непринужденный рассказ о тех многочисленных случаях из своей жизни, когда Бог-Родитель приходил ко мне на помощь, ведь таких случаев за девяносто лет накопилось предостаточно, причем значение многих я смог оценить только теперь. От меня требовалось всего лишь убедить читателей в великой любви Бога-Родителя к людям. Наверное, в моей жизни было немало и такого, чего я стыжусь и о чем мне не хотелось бы рассказывать, но теперь, когда мне девяносто, я должен собраться с духом и выложить все начистоту, чтобы таким образом избавиться от пыли, скопившейся в моей душе…

Она многое еще говорила, ноя уже и так успокоился, сообразив, что, если от меня действительно требуется только это, я смогу начать писать прямо сегодня. Довольная, госпожа Родительница удалилась.

В тот же день я заперся в своем кабинете и приступил к работе, но не прошло и двух часов, как ко мне совершенно бесцеремонно ввалился небезызвестный вам Дзиро Мори.

— Я заходил к тебе пару дней назад, но ты был явно не в духе и настроен слишком сурово, поэтому я просто отдал кассеты и взял другие — с первой по пятую… Сегодня я пришел их вернуть, мне сказали, ты работаешь, и я решил к тебе заглянуть. Очень рад за тебя.

— Ну и что ты думаешь по поводу услышанного? Ты и теперь станешь утверждать, что я позволяю Тэнри себя обманывать?

— Удивительно, ничего не скажешь. Сначала я прочел текст, но не все понял, поэтому стал слушать кассеты. Те, что были записаны в дни празднования столетия. Я слушал их снова и снова одну за другой и иногда даже не мог удержаться от слез…

— А разве там речь шла о чем-то грустном?

— Да нет, ничего грустного вроде бы и не было. И все же удивительно… Разумеется, мне и раньше случалось слышать — ну, там, Бог-Родитель, госпожа Родительница… Но обычно я либо просто игнорировал их, либо отрицал их существование, а тут физически ощутил их живое присутствие, каждое их слово, каждая фраза проникали прямо в душу, поражая своей истинностью. До сих пор я ничего подобного не испытывал. Текст, записанный на бумаге, воспринимается как нечто отвлеченное, хотя вроде бы со всем соглашаешься, а вот когда раз за разом слушаешь саму пленку, сердцем чувствуешь звучание голоса, интонации, ритм речи… Теперь и до меня дошла грандиозность идей Бога-Родителя и я осознал, сколь велика материнская любовь живосущей Мики к людям.

— Это просто замечательно, рад это слышать.

— Там еще говорится о Великой Уборке земного шара, которую Бог-Родитель затеял ради Спасения всего Человечества, находящегося на краю гибели, и о том, что он рассчитывает на твою помощь и поручает тебе написать книгу. Причем оба — и Бог-Родитель, и госпожа Родительница — постоянно дают тебе указания относительно того, как именно это надо делать, так ведь? Это тоже поразительно. Сочувствую, небось тебе нелегко приходится.

— Значит, ты уже не думаешь, что я пишу книгу потому, что поддался влиянию Тэнри?

— Когда слушаешь речи живосущей Мики, не говоря уже о Боге-Родителе, то ощущаешь всю ограниченность учения Тэнри. Скажи, а ты не боишься, что книга «Улыбка Бога», написанная тобой в соответствии с указаниями этих двух великих существ, не оправдает тех ожиданий, которые на нее возлагались?

— Конечно боюсь. Но что я могу? Разве что стыдиться собственного бессилия и чувствовать себя виноватым.

— Мне почему-то до сих пор присылают из Центра «Вестник Тэнри», я на досуге его почитываю. Там сообщалось о пышном праздновании столетия, на которое собрались толпы людей. И вот что меня поразило: ведь живосущая Мики посетила тебя на следующий день, 27 января… Прослушав запись за тот день, я впервые понял, что проведение таких празднеств действительно имеет большое значение. Особенно столетие Тэнри. Это удивительно! Госпожа Родительница так подробно обо всем рассказала, я был просто в восторге, но при этом сердце больно сжималось, ведь она говорила таким печальным голосом, с такими грустными интонациями! У меня даже возникло подозрение, что она не совсем довольна праздничными мероприятиями в Центре, о которых писал «Вестник». А потом у нее вырвались совсем уж не соответствующие случаю слова. Примерно так она сказала: «Да-а, вчера, 26 числа, праздновали столетие. В Центре говорят, что праздничные мероприятия продолжатся до 18 февраля, хотя само столетие уже позади. Негоже предаваться праздничному разгулу. Лучше бы подумали о том, как добиться, чтобы все ступившие на наш путь, все в мире живущие люди достигли духовной зрелости, только так и можно выполнить свой долг перед Родителем. А они, позабыв об этом, пьют, едят и веселятся, ну куда это годится? Им бы осмыслить свои действия и встать на праведный путь — вот для чего нужен праздник. А в Центре знай себе твердят: ах, еще не пора, еще повеселимся, праздник получился на славу… Нехорошо это… На празднование столетия нельзя тратить более одного дня, ведь впереди столько еще дел!..» Она довольно долго об этом говорила, помнишь?

— Да, помню.

— Когда я ее слушал, мне невольно вспомнилось, к каким жестоким методам прибегал Центр, вымогая пожертвования с подчиненных ему церквей, чтобы оплатить всю эту шумную попойку по случаю столетия… В книге «Учение Тэнри, возрождайся!» описаны все подробности. Двое настоятелей покончили с собой, потому что не могли собрать достаточно денег, а один, ради того чтобы набрать требуемую сумму, пошел на ограбление банка, но в последний момент струсил и был схвачен полицией. Там приводятся названия церквей, имена, настоятелей, так что скорее всего это правда… Госпоже Родительнице есть на что сетовать.

Не зная, что ему ответить, я молча смотрел на него.

— На днях, — продолжал он, — «Вестник Тэнри» опубликовал прекрасную статью одного из ведущих наставников Центра, обращенную к верующим. Она привела меня в полный восторг. Там говорилось и о живосущей Родительнице… О том, что ради Спасения Человечества она на двадцать пять лет сократила срок своей жизни, распахнула двери святилища и покинула мир, а потом, провозгласив через Верховного наместника — хонсэки: «Я никуда и не собираюсь уходить, я остаюсь здесь», явила истинные признаки того, что продолжает свою деятельность в Центре, и благоговение верующих переходило в религиозный экстаз. Там еще говорилось, что, хотя живосущую Родительницу, как это ни прискорбно, теперь нельзя услышать, она осталась с нами, она живет и действует, помогая нам, и это может почувствовать каждый, ступивший на путь веры, надо только верить и поддерживать друг друга… Дня за два до того, как я прочитал эту статью, я слушал запись от 4 февраля, сделанную в твоем доме, поэтому слова живосущей Мики, приведенные в «Вестнике», поразили меня как гром среди ясного неба. Ты, наверное, помнишь, что она говорила 4 февраля? Я имею в виду слова: «Я никуда и не собираюсь уходить».