Путешествие на Запад. Том 2 - У. Чэнъэнь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Он все равно будет сердиться, если даже я приеду сегодня.
– Это почему же? – поинтересовался Сунь У-кун.
– Я отправился на охоту с утра, – сказал принц, – захватил с собой большой отряд охотников с соколами и собаками и за весь день мы не подстрелили ни одной птицы. Как же я предстану перед правителем? Он обвинит меня в том, что я ни на что не годен, и бросит в тюрьму. И завтра, когда вы прибудете в город, вам никто не поможет. Среди придворных у вас тоже не будет ни одного своего человека.
– Какие пустяки! – отвечал Сунь У-кун. – Если бы вы раньше сказали мне об этом, вам не пришлось бы охотиться. Звери сами шли бы к вам в руки.
И вы взгляните только, какое искусство показал наш прекрасный Великий Мудрец перед принцем! Подтянувшись, он совершил прыжок и сразу очутился на облаке. Здесь он произнес заклинание, и перед ним тотчас же предстали духи гор и земли и, почтительно приветствуя его, спросили:
– Что прикажете, Великий Мудрец?
– Я сопровождаю Танского монаха в его паломничестве на Запад, – сказал Сунь У-кун. – Придя в эти места, мы узнали, что тут завелся злой дух. Вот я и хочу расправиться с ним. Посоветуйте, что делать? Наследник отправился на охоту, но не подстрелил ни одной птицы и теперь не осмеливается возвратиться во дворец. Вот я и решил обратиться к вам с просьбой: пожалейте его и найдите, пожалуйста, сайгу, кабанов, оленей, зайцев и других зверей и дичь.
Не осмеливаясь нарушить приказ, духи только спросили:
– А сколько надо?
– Да это не важно, – отвечал Великий Мудрец.
Духи тотчас же подняли на ноги свои волшебные войска, вызвали ветер и вмиг наловили фазанов, горных куропаток, оленей, сайгу, лисиц, барсуков, тигров – всего несколько тысяч, и все это преподнесли Сунь У-куну.
– На что они мне? – сказал Сунь У-кун. – Вы вытяните у них жилы и расставьте по обеим сторонам дороги до самого города: пусть охотники выловят их и спокойно возвратятся во дворец. Заслуга в этом деле будет полностью принадлежать вам.
Духи тотчас же прекратили ветер и сделали так, как велел им Сунь У-кун. После этого Великий Мудрец спустился на облаке вниз.
– Ваше высочество, – сказал он. – Вы можете спокойно отправляться во дворец. По дороге вы найдете все, что вам нужно, и вернетесь не с пустыми руками.
Принц не мог не поверить, так как собственными глазами видел, какой волшебной силой обладает Сунь У-кун. Поклонившись ему на прощанье, принц вышел из монастыря и приказал отряду скакать в город. По дороге они действительно нашли несметное количество зверей и дичи и, не прибегая к помощи соколов и собак, начали ловить добычу, громко выражая восторг и приписывая все это счастливой звезде наследника. Они и понятия не имели о волшебной силе Сунь У-куна. Весело, с победными песнями вернулись они в город.
Сунь У-кун тем временем неотлучно находился возле питаки, а монахи, видя, с каким вниманием гости отнеслись к принцу, прониклись к ним чувством глубокого уважения. Они приготовили трапезу, всячески старались услужить Трипитаке и в конце концов, как и накануне, предложили им устроиться на ночь в главном храме. Уже наступила первая ночная стража, а Сунь У-кун все не мог уснуть: тревожные думы одолевали его. Наконец он не выдержал, вскочил и подошел к постели Трипитаки.
– Учитель! – позвал он.
Трипитака еще не спал, однако, зная беспокойный нрав Сунь У-куна, притворился спящим и ничего не ответил. Тогда Сунь У-кун стал трясти его:
– Учитель, вы спите?
– Что за несносное создание! – рассердился Трипитака. – Ни днем, ни ночью нет от тебя покоя. Ну что ты расшумелся?
– Мне хотелось бы посоветоваться с вами об одном деле, учитель.
– Какое еще дело, говори.
– Днем, разговаривая с принцем, я немного прихвастнул, – признался Сунь У-кун. – Я сказал ему, что моя сила огромна, что она выше гор и глубже моря и уничтожить злого духа для меня все равно, что достать какую-нибудь вещь из кармана, стоит лишь протянуть руку. Вот об этом я сейчас и думаю.
– Что же, если дело это тебе не под силу, не берись за него, – сказал Трипитака.
– Выловить его, конечно, надо, – сказал Сунь У-кун. – Как бы только не преступить закона.
– Эта обезьяна, видно, совсем запуталась! – изумился Трипитака. – Волшебник захватил императорский трон, почему же расправа с ним может оказаться делом незаконным?
– Вы, монахи, только и знаете, что читать псалмы, поклоняться Будде да предаваться самосозерцанию, – произнес Сунь У-кун. – А законов, составленных Сяо Хэ75, наверное, и в глаза не видели. Недаром говорят: «Не пойман – не вор». Ведь этот волшебник вот уже три года как управляет страной, и за все это время ничем не выдал себя. Он спит с императрицей, проводит все свое время в кругу сановников и веселится вместе с ними. Предположим, я захвачу его, а вот обвинения мы не сможем ему предъявить.
– Почему же это? – удивился Трипитака.
– А очень просто, потому что он невинен, как тыква-горлянка без горлышка, – ответил Сунь У-кун, – и может свободно поспорить с вами, точно так же, как свободно перекатывается тыква. Он скажет: «Я правитель государства Уцзиго, какое же ты имеешь право хватать меня? Это беззаконие». А мы что скажем ему на это? Какие у нас доказательства?
– Что же ты предлагаешь делать? – спросил Трипитака.
– Я уже все хорошо обдумал, – отвечал улыбаясь Сунь У-кун. – Мне мешаете только вы, вернее, ваша склонность прикрывать недостатки других.
– Что ты хочешь этим сказать? – удивился Трипитака.
– Вот, например, вы питаете симпатию к такой дубине, как Чжу Ба-цзе, – сказал Сунь У-кун.
– Почему ты так думаешь? – недоумевал Трипитака.
– Ну а если я ошибаюсь, – сказал Сунь У-кун, – тогда вам придется набраться храбрости и остаться здесь с одним Ша-сэном. Мы же с Чжу Ба-цзе предварительно побываем в городе, разыщем императорский сад, откроем хрустальный колодец, вытащим труп императора и завернем его во что-нибудь. А завтра, когда мы приедем в город, перед тем как обратиться за дорожными свидетельствами, я возьму свой посох и стану бить волшебника. Если же он вздумает возражать, мы покажем ему труп и скажем: «Вот тот, кого ты убил!» Затем мы позовем наследника, который будет оплакивать своего отца; из покоев выйдет императрица – она
