В шесть тридцать по токийскому времени - Эд. Арбенов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хозяин достал газету и обернул ею абажур. Свет густо потек на стол, на желтую, с каймой из цветов скатерть.
— Теперь годится?
— Вполне… Садитесь, Борис Владимирович!
— А чай?
— Чай успеется… Времени у нас много. Посидим, если не прогоните.
— Что вы?!
— Ну вот… Еще раз с благополучным возвращением домой. Между прочим, мы ждали вас со стороны Сахаляна и держали катер наготове. Мало ли что случается!
— Маршрут изменили в последнюю минуту. Две операции соединили в одну. Я оказался в группе Радзаевского.
Второй гость задумался:
— Случайное соединение? Или тактическая комбинация?
Хозяин смущенно пожал плечами. Ему самому не было ясно, какова природа происшедших изменений.
— Иногда мне казалось, что все это случайности, неожиданные совпадения. Но их было за последнее время слишком много, видимо, случайности закономерны.
— Видимо, — согласился второй гость. — Мы вот тоже рассчитывали на логический ход и традиционный маршрут, японцы предложили другую игру — случайность и неожиданность.
— Китайская схема перечеркивается, — включился в разговор Великанов. — Не подошла она второму отделу.
— Хотят быть оригинальными, — высказал предположение второй гость.
Хозяин сопоставил что-то мысленно и несколько смягчил категоричность чужого вывода:
— Пытаются…
Второй гость с интересом глянул в лицо хозяину. Не для того, чтобы проверить, искренен ли он, и поставить под сомнение сказанное, а желая найти следы минувшего.
— Вам не повредило путешествие?
— Да нет вроде… Так, царапина… Пустое… Остальные, кажется…
Великанов кивнул:
— Не повезло им.
— Кто-нибудь ушел назад?
— Двое… Ты — третий.
Второй гость полез во внутренний карман брюк и вытащил браунинг, положил его бережно на стол перед хозяином:
— Борис Владимирович, от имени полномочного представителя ОГПУ… Поздравляю! Здесь все сказано… — Он пододвинул браунинг к хозяину, рукояткой вперед. На ней было выгравировано: «Б. В. Пояркову! За мужество при исполнении особо важного задания».
Хозяин прочел. Нет, лишь коснулся взглядом короткой надписи. Потом провел рукой по холодному стволу. И отодвинул от себя браунинг:
— Передайте Терентию Дмитриевичу: счастлив, тронут. Если надо, пройду все снова… Но я еще Академик. Это помешает мне…
Великанов вздохнул сочувственно:
— Да, конечно…
Второй гость взял браунинг, повертел его в руке, разглядывая или любуясь. Вороненая сталь вспыхнула несколько раз и погасла.
— Завидую.
Отвел затвор, посмотрел в канал ствола. Там бежала на яркий свет лампы торопливая голубая змейка.
— И не попробуете?
На лицо хозяина легла грустная тень.
— Придет время…
— Безусловно. Он подождет вас…
Гость вернул затвор в прежнее состояние, убедился, что все в порядке, спрятал пистолет:
— Передам Терентию Дмитриевичу… В его сейф.
Долгая и хорошая минута прошла в молчании. Все смотрели на свет лампы, сживаясь с тем, что подарила им судьба сейчас и что должно сохраниться надолго, на всю жизнь, может быть, в душе каждого.
— В дорогу, — позвал Великанов.
— Да-да, — согласился хозяин. — Маршрут подбросили, дай боже!
Второй гость положил руки на стол, мускулистые, грубоватые, знавшие не только перо и пистолет, но и что-то потяжелее. Так он начинал обычно работу, а тут предстояла работа.
— Какой же маршрут и куда он ведет?
— Далеко. Японцы хотят дойти с моей помощью, естественно, до Хабаровска… до штаба Дальневосточной армии.
— Ого!
— И дойти быстро. Я имел в свое время наивность похвастать, что связан с родственниками, живущими в Хабаровске, причем намекнул на их солидное положение… Так мы здесь договорились…
Великанов подтвердил:
— Это входило в версию.
Второй гость спросил:
— Родственники еще не использовались?
— Нет. Ни разу.
Хозяин дал более точную справку:
— Как деталь биографии… Ее проверяли в ведомстве Чжан Цзолина с помощью харбинского резидента.
— Вас известили об этом?
— Зачем же… Они не так глупы. Просто я догадался по некоторым наводящим вопросам. Потом перемена отношения со стороны контрразведки весьма показательна.
— В лучшую сторону?
— Да.
— И все?
— Все.
— Японцы не занимались перепроверкой?
— Этого не знаю… Видимо, нет. Они верят документам, добытым китайцами. Потому у них на службе большинство чжанцзолиновских агентов. Почти вся сеть перешла в их руки. Меня представлял бывший крупный агент китайской секретной службы…
— Господин Ли?
— Вы уточнили? — несколько удивился хозяин.
— По картотеке, — пояснил второй гость. — Там есть и другая фамилия, названная вами, — капитан Милкич.
— Это тоже ненастоящая.
— Надо полагать… Мне думается, под псевдонимами прячется наш старый знакомый, промышлявший на левом берегу в период гражданской войны и японской оккупации. Какой-то итальянец Вантини.
Великанов покачал головой:
— Ты думаешь, он тогда носил настоящую фамилию? Это же профессиональный разведчик и попал на нашу территорию по заданию. Ясно, как божий день! Во всей картотеке одни псевдонимы.
— Подлинное имя знают только во втором отделе штаба Квантунской армии, — сказал хозяин.
— Черт с ним! — шумно опустил ладонь на стол второй гость. — Не он формулировал задачу?
— Считаю, что не он. Передавал только, и в общих чертах причем. Детали разработали в Харбинской военной миссии. Там расписали все по пунктам и установили срок.
— Срок выполнения всей акции? — не поверил второй гость.
— Первого пункта.
— Конкретно!
— Согласие родственников помогать мне. Две недели.
Пальцы гостя забарабанили по столу. Он нервничал.
— Наше согласие, проще говоря?
— Я такие вопросы не решал.
Стук пальцев стал громче, беспокойнее.
— Давайте подробный план!
— Хорошо… Только я сначала все-таки поставлю чайник…
Дерибас: «Для нас он остается Академиком!»— Терентий Дмитриевич, дело оказалось сложнее и опаснее, чем мы предполагали.
— Ну-ну, не пугай… И сам не пугайся! Садись-ка, Семен, и выкладывай по порядку… Прежде всего, как чувствует себя Поярков?
— В норме.
— Да ты не по-казенному, а так, по-человечески. Понравился он тебе?
Западный, прежде чем ответить, посоветовался мысленно с самим собой, прикинул что-то, потом сказал:
