Сезон страсти - Даниэла Стил

– Не думаю.

– Он взял что-нибудь с собой?

– Да. Своего медвежонка. – Глаза Кейт наполнились слезами, и она добавила: – Такой большой коричневый ведь в красном галстуке. – Она опустила глаза на Борта, который вовсю вилял хвостом и крутился рядом, но она только сильнее заплакала.

– Во что мальчик был одет?

Она не знала. Но, обшарив кладовку в холле, обнаружила, что плащ исчез.

– На нем был плащ. И возможно, джинсы и ковбойские сапоги.

– К кому в городе он мог пойти?

– Фелиция! – Она побежала к телефону, но на ее звонок никто не ответил. Она дала офицеру телефон Лиции, и Тилли, и Джоя, и... – Я думаю, он может попытаться добраться до Кармела. – Она с несчастным видом посмотрела на Ника.

– Он там знает кого-нибудь? – спросил полисмен.

– Нет. Но хочет узнать. – Проклятие. Что она может еще сказать? Что он пошел искать своего когда-то знаменитого отца, ныне пребывающего в инвалидной коляске, про которого ничего не знал до сегодняшнего вечера? – Что вы собираетесь делать? – Она сжала руку Ника, когда полицейские закрыли свои коричневые записные книжки.

– Прочесывать район, пока не найдем. Покажите нам его фотографии.

Они принесли с десяток. Цветные, крупным планом, в отдалении, во всевозможных позах, на своем пони, с собакой, в Диснейленде, на трамвайчике с Лицией.

Полицейские вернули альбом со словами:

– Нам нужна одна или две. – Кейт кивнула без слов, и они собрались уходить. – Мы будем вам звонить каждый час и докладывать о ходе розыска.

– Спасибо.

– Держитесь.

Уходя, они ободряюще посмотрели на Ника. Дорогой дом. Ребенок на фотографиях выглядит вполне счастливым. Без сомнения, они его не обижают. Может быть, он просто один из тех малышей, которым нравится убегать. Они таких не раз видели. Девочки предпочитают драматически задерживаться в дверях, чтобы дать родителям себя уговорить остаться дома; мальчики просто собирают вещички и исчезают.

– О Боже, Ник, что нам делать?

– Только то, что они сказали, дорогая. Держаться.

– Я не могу... О Боже... Ник, я не могу. Его могли похитить. Он может...

– Хватит! – Он схватил ее за плечи и крепко прижал к себе. – Хватит, Кейт. Мы не должны распускаться. Мы должны верить, что с ним все будет в порядке.

Кейт молча кивнула и продолжала плакать. Страдание в ее глазах разрывало ему сердце. В них было больше чем просто страх и беспокойство.

– Я во всем виновата, Ник... Это все из-за меня.

– Я сказал, прекрати, Кейт. Ты не виновата. – Он хотел добавить, что весь сыр-бор сегодня разгорелся из-за него, но сейчас ни ей, ни ему не было никакого смысла винить себя. Им надо было вернуть Тайга и рассказать мальчику о его отце, о прошлом, попытаться объяснить, почему Кейт не сделала этого раньше. Ребенку это было необходимо. Сегодняшний вечер тому подтверждение. Бить себя кулаком в грудь бесполезно. Ник, крепко держа Кейт в объятиях, нежно приподнял ее подбородок одной рукой, пока их глаза не встретились.

– Никто не виноват, дорогая. Мы можем мучить себя хоть сто лет, но произошло то, что рано или поздно должно было произойти. Он должен был узнать правду.

– Я понимаю. Надо было давно рассказать ему, и тогда этого бы не случилось.

– Но ты этого не сделала, поэтому не можешь знать, как бы он тогда отреагировал. В любом случае прошлое должно иметь место. Теперь он все знает. С этими фактами надо смириться.

– А что, если с ним случится что-нибудь ужасное? – В ее голосе снова зазвенели слезы.

– Ничего не случится. Будем надеяться на лучшее, Кейт.

– Хотелось бы. – Она громко всхлипнула и закрыла глаза.

Из полиции звонили каждый час, как и обещали, но у них не было ничего нового. Только после полуночи Ник и Кейт застали Фелицию.

– О, Боже мой! – воскликнула Фелиция, когда Ник ей все объяснил. Кейт была не в состоянии говорить. Она перестала плакать, но сидела, тупо уставившись в фотографии. – Может быть, мне приехать?

– Если, конечно, можешь. Ты всегда была с ней в трудное время и раньше.

– Да, Ник. – Она немного поколебалась, но все-таки решилась сказать: – Я рада, что ты знаешь. Ей необходимо освободиться от этой тяжести. Она не может прятаться вечно.

– Я знаю. Но это очень тернистый путь.

– Наверное, другого выхода нет. – Ник молча кивнул и повесил трубку.

Фелиция сразу же приехала, и они сидели все вместе на кухне, литрами глушили кофе и сходили с ума до пяти утра. А в пять тридцать снова позвонили из полиции. Ник приготовился к тому, что опять не будет никаких новостей.

– Мы его нашли.

– Где?! Где он?

– Прямо тут. – Полисмен вовсю улыбался ребенку. Ник закрыл глаза и закричал на всю комнату:

– Они нашли его. – А потом уже в трубку: – Он в порядке?

– Нормально. Устал, но все в порядке. Мишка Вилли выглядит немного жалким.

Ребенок совсем притих, переваривая свой поступок.

– Где он был?

– На автобусной остановке, просил кого-нибудь отвезти его в Кармел. Его мать оказалась права. Мы привезем его домой через десять минут.

– Подождите. Я могу с ним поговорить? – Ник хотел дать трубку Кейт, которая стояла рядом, рыдая, смеясь и сжимая его руку, а Фелиция плакала в своем углу.

Полисмен вернулся через минуту и сказал, что мальчик не хочет разговаривать, он очень устал. Полицейский сделал свое дело. Он доложил, прочел ребенку нотацию, что нехорошо убегать из дома, и поведал об опасности, подстерегающей детей на автобусных остановках.

– Что значит «он слишком устал»? – Кейт удивленно посмотрела на Ника, когда он повесил трубку, но сразу поняла. – Он все еще дуется?

Ник кивнул:

– Я допускаю!

Его предположения оправдались. Когда Тайг вернулся домой, он выглядел покорным, подождал, пока полицейский уйдет, прежде чем заговорить с ними. Мальчик неохотно обнял мать, когда вошел, но она оставалась строга. Удивительно, как он добрался до автобусной станции. Он сказал, что у него была монета и он сел на автобус.

– Ты хоть представляешь себе, что с тобой могло случиться! – начала она на него кричать.

Ребенок опустил голову, но не собирался каяться. Наконец он заговорил:

– Я опять так сделаю.

– Что? – вскрикнула она, а Ник тщетно пытался ее успокоить.

– Я хочу найти своего отца. Я хочу его увидеть.

Кейт бессильно опустилась в кресло и тяжело вздохнула, глядя на сына. Как она могла сказать ему, что у него нет отца. Что человек, который был когда-то его отцом, практически перестал существовать. Тайг не должен его увидеть.

– Это невозможно, – произнесла она очень тихо.

– Я хочу, мама, – настаивал Тайг.

– Мы поговорим об этом после. – Она уложила его в постель и на этот раз осталась с ним.