Гибель империи. Уроки для современной России - Гайдар Егор Тимурович

Катастрофическое падение нефтедобычи при сохранении низких цен на нефть, исчерпание валютных ресурсов, недостаток коммерческих кредитов – все это делает резкое падение импорта неизбежным. Заместитель министра экономики СССР В. Дурасов – в Кабинет Министров СССР (июнь 1991 г.): “В результате того, что цены на нефть из СССР значительно снизились по сравнению с прогнозом, уменьшение валютных средств от экспорта этой продукции составило около 2,1 млрд рублей. […] В целях обеспечения материально-технической сбалансированности производства в текущем году широко практикуется снятие с экспорта конкурентоспособной на мировых рынках продукции. Общая стоимость ресурсов, снятых с экспорта и направленных на внутреннее потребление, составляет более 2,8 млрд рублей. […] Однако в связи с дефицитом валютных средств прогнозировавшийся уровень закупок достигнут не будет и в лучшем случае составит порядка 73 % от ранее намеченных объемов. Причем поставки товаров по импорту и в этом объеме будут осуществляться при условии, если не будет допущено дальнейшее снижение экспорта товаров из СССР, бартерные операции будут находиться под особым контролем и кредиты, по предоставлению которых достигнута договоренность с финансовыми кругами западных стран, будут в полной мере реализованы”[571].

После перехода к расчетам в конвертируемой валюте со странами СЭВ уже в I квартале 1991 г. по сравнению с соответствующим периодом 1990 г. товарооборот СССР с Болгарией сократился в 2 раза, с Венгрией – 1,7 раза, Польшей – 1,3 раза, Румынией – 1,6 раза, Чехословакией —1,3 раза[572].

Советскому руководству все чаще и во все более резких тонах напоминают о просроченных долгах перед зарубежными партнерами. Заместитель министра внешнеэкономических связей СССР А. Качанов – заместителю Председателя Совета Министров СССР С. Ситаряну: “Министерство внешнеэкономических связей получило письмо министра внешней торговли США Р. Мосбахера о просроченной задолженности советских организаций по контрактам, заключенным с фирмами США. Задолженность по состоянию на 20 декабря 1990 г. составляет около 117 млн долларов США (на организации МВЭС СССР приходится 17,2 млн долларов США – перечень прилагается)”[573]. Президент Ассоциации японо-советской торговли Т. Сато – Председателю Научно-промышленного союза СССР А. Вольскому: “Ассоциация японо-советской торговли свидетельствует Вам свое глубокое уважение и направляет для ознакомления детальную информацию о задолженностях советских внешнеторговых объединений фирмам – членам нашей Ассоциации”[574].

§ 2. Зерновая проблема

Постановлением Совета Министров СССР от 7 мая 1990 г. № 451 были введены новые государственные закупочные цены на зерновые культуры. Это потребовало увеличения расходов государственного бюджета на 9 млрд руб. в год. Госплан СССР предложил Правительству СССР увеличить розничные цены на хлеб и хлебобулочные изделия в 3 раза, крупу – 2,9 раза[575]. По политическим мотивам решение о введении новых розничных цен на хлеб в 1990 г. принято не было.

В 1991 г. (как и в 1918, 1928 гг.) зерновая проблема становится ключевой для советских властей. Из выступления Председателя Кабинета Министров В. Павлова на заседании Президиума Верховного Совета 19 января 1991 г.: “В 1990 году мы получили один из наиболее высоких урожаев: 237 млн тонн в бункерном весе и 218 млн тонн – в амбарном. Это действительно один из наиболее высоких урожаев. Вместе с тем в госресурсы зерна поступило в прошлом году 66,8 млн тонн, что на 18 млн тонн меньше госзаказа и на 28 млн тонн меньше, чем заготавливали в 1978 году, когда имели точно такой же урожай. Значит, ответ на вопрос, куда делось зерно, ясен: оно осталось у производителей, а забота о снабжении населения – у государства. Причина – в “издержках переходного периода”, в общем-то крайне низкой дисциплине поставок. Сегодня зерно превратилось в валюту, его используют в качестве средства нажима и торговли. Сейчас правительство приняло решение снять со всех, с кого можно, в том числе и с рыночных фондов, то количество материально-технических ресурсов, включая легковые машины, которое просит сельское хозяйство. Многие обижаются, что не могут получить легковых автомобилей, что их не хватает, не хватает и техники… Но даже при этой нехватке мы решили все-таки снять ресурсы, выделенные даже на 1991 год, и передать сельскому хозяйству все, что оно попросило (у нас это в основном три союзные республики: Россия, Казахстан и Украина), для того, чтобы в обмен на эти ресурсы получить хлеб. Мы полагаем, что на этих началах сможем получить примерно 3 млн тонн зерна. Но думается, что при всех условиях вопрос о дисциплине поставок и выполнении обязательств остается открытым. Сейчас мы взяли и отдали, а что будем делать дальше? Вопрос этот на будущее так или иначе все равно придется решать. На таких началах, когда в отдельных городах хлеба, грубо говоря, остается на два-три дня и в любую минуту эта “ниточка” может порваться, страна так жить не может”[576].

Закупки зерна в РСФСР из урожая 1990 г. составили 33,9 млн тонн. План был выполнен на 72 %. Государство недополучило 13,1 млн т зерна[577]. В. Акулинин, руководитель отдела агропромышленных отраслей Совета Министров СССР, – Председателю Правительства СССР B.C. Павлову (апрель 1991 г.): “В стране в ближайшее время может сложиться чрезвычайная ситуация со снабжением населения хлебопродуктами, а животноводства – концентрированными кормами. Ежемесячно на эти цели расходуется около 8 млн тонн продовольственного и фуражного зерна. По состоянию на 1 марта с. г. остатки его в государственных ресурсах (без учета семян) оцениваются, по расчетам специалистов, в количестве около 13 млн тонн, из них почти половина находится в Казахской ССР. Это означает, что запасы продовольственного зерна (кроме Казахстана, где его хватит до нового урожая) будут исчерпаны в конце марта. Уже сегодня крайне тревожное положение с обеспеченностью мукой. […] Менее чем на 10 суток запасы муки в г. Москве, Ивановской, Тульской, Нижегородской, Тюменской, Свердловской, Читинской, Камчатской и некоторых других областях. Не решают хлебную проблему поступления зерна по импорту. В январе – марте с. г. завезено импортного зерна только 3,7 млн тонн при намечавшихся поставках 12,4 млн тонн. Неоднократные поручения руководства страны по усилению отгрузки товарного зерна из Казахской ССР, а также ускорению поставок его по импорту ощутимого влияния на изменение ситуации не оказали. […] Учитывая всю остроту положения с государственными ресурсами зерна, представляется целесообразным незамедлительно принять следующие меры. Первое. Командировать в Казахстан авторитетную группу из ответственных работников Центра для решения вопросов отгрузки зерна на месте […] Второе. Потребовать от внешнеэкономических ведомств и транспортных организаций обеспечить ежемесячный завоз в страну не менее 5,5–6 млн тонн импортного зерна. Третье. Еще раз обратить внимание республик на необходимость дополнительной закупки имеющихся в хозяйствах излишков зерна урожая 1990 года (пока закуплено на февраль – март около 100 тыс. тонн, а намечалось около 3 млн тонн)”[578].

Суть письма Председателя Совета Министров Украинской ССР В. Фокина премьер-министру СССР В. Павлову (февраль 1991 г.) – требование в феврале – марте 1991 г. вернуть из общесоюзного фонда 1,2 млн т продовольственной пшеницы, завезти до конца года в республику 2,4 млн т фуражного зерна, увеличить республиканский фонд зерна для производства комбикормов и сырья госресурсов в I полугодии на 1,2 млн т[579].