Левенхет - Владимир Калашник

— Как я вас понимаю! — помотал головой Виктор, — Сам посадил себе на шею такого же упрямого, как осел, антийца. Вот теперь везу его в Княжество.

— Правда? — удивился старик, — Подойди.

Монах подошёл к алтарю, ожидая Виктора, который не спеша, пристроился по правую руку от него. Алтарь представлял собой статую человеческого телосложения, которая была вдвое выше Виктора. В своих ладонях статуя держала, магическую вспышку чистого света, подобно той, что была у потолка, только меньше. Как и у всех статуй в других церквях, у этой не было лица, лишь овальная голова. Собственно говоря, других отличительных признаков так же не имелось, ни ногтей, ни волос ни говоря уже о гениталиях. Просто «пустая» золотая статуя держащая в руках комок света. Кахарэ протянул к нему руку, и она засветилась чарами светлой магии, после чего комок засиял сильнее.

— Долг каждого хранителя — поддерживать свет алтаря, для того, чтобы он дарил благословление всему городу. Скажи, синеглазый, ты знаешь почему мы изображаем его без лица.

— Никто не знает, как выглядит Всевышний, поэтому и не вправе давать ему какой-либо облик, или вовсе изображать по собственному подобию.

— Мы знаем лишь то, что он дарует нам свет, — монах указал на комок яркого света в руках у статуи, — свет порождает жизнь. Никакая жизнь не может появиться без света. Рождаясь, жизнь может обратиться во тьму. Это и называется выбор. Он есть у каждого. Свой я уже сделал, поэтому я здесь. А что насчет тебя?

— Я делал много выборов. Многие оказались неправильными. Наверное, я ещё не сделал, того самого единственного.

— Уже сделал.

— То есть? — Виктор посмотрел на монаха с удивлением.

— Держи, денег не нужно, — Кахарэ протянул ему небольшой мешочек, в котором судя по всему были осколки.

— Когда это ты…

— Бери и уходи, если кто увидит, что ты ошиваешься здесь, то могут сюда больше не заглянуть.

— А как же «мы всегда рады всем нуждающимся и никого не посмеем выгнать вон»?

— Время меняется. Народ кормится иллюзиями и гонится за ними в надежде найти более лёгкие пути.

— Белый Орден и сюда добрался? — спросил Виктор, принимая мешочек с осколками.

— Сектанты здесь уже довольно давно. Авторитет Церкви Света падает. Народу они нравятся, выступают против войны, посылают своих миссионеров туда где нужен мир, ратуют об абсолютном могуществе молитв Богам и о том, что всех спасут, обещая при этом, что под их властью вера и народ будут едины как никогда раньше. Наступит равноправие! Тьфу! Все это бред собачий. Никогда никто не будет равен в этой жизни. Сильные всегда будут стоять выше слабых, и тут вновь наступает момент того самого выбора. Будет ли сильный защищать слабых или поработит их?

— Может поэтому вас и недолюбливают? Слишком уж у вас взгляд на жизнь грубый, мол всё нужно терпеть. Белый Орден же преподносит Богов в гораздо позитивном свете.

— Мы не отрицаем четырех Богов, синеглазый. Они хранители нашего мира. Но…. В последние столетия создается впечатление, что они как будто бы покинули нас. Эти проклятые ночные призраки, кровавый народ в лесных землях, крепнущая тёмная сила на севере, а теперь еще и Княжество. Я уже боюсь говорить о пустошах, раскинувшихся за Нутагом, и об их обитателях.

— Не хочешь ли ты признать, что это и впрямь «силы адовы», как и говорит Белый Орден? А старик? — усмехнулся наёмник.

— Я тебе сейчас дам адовых сил! Всё, вали отсюда! Декарну привет. И… — монах на секунду обернулся, — и ей тоже.

— Не понял! Что ты сказал?

— Церковь закрыта! Натоптали тут! Эй, Бермонт, где ты пропал?!

***

— Глор Всемогущий, ты хуже моей жёнушки! — Бракас всё продолжал возмущаться по пути в корчму, в которой все должны были встретиться, — главное верх он выбрал себе быстро, а вот на всё остальное ему видите ли полчаса понадобилось!

— Я же уже извинился, мистер Бракас, — Марк вёл себя спокойно, так как уже успел привыкнуть к психике напарника, — вы тоже поймите, у меня за всю жизнь только два комплекта одежды было, а тут такой выбор и всё можно померять.

— И что?! Задолбал ты постоянно про своё сложное детство говорить! Ты не знаешь, как жил я! Одна рубаха, одни штаны и никакой обуви! И никого не волнует, то что ты из них вырос!

— Вы так жили? Разве вы росли не в Княжестве?

— Чёрные шпили Крова. Слыхал о таких, антиец? Место куда ссылают всё отребье города! Не будем об этом! Мы пришли.

Они уже проходили мимо этой корчмы, когда шли к торговой зоне. Она находилась слева по главной улице возле входа на площадь, само собой выглядела точно также, как и все остальные дома, что уже начало немного действовать на нервы. Бракас остановился у больших дверей, пропуская Марка вперёд. Парень с необычайной легкостью открыл массивные двери втрое больше его, и они зашли внутрь. Первое же на что антиец обратил внимание, как вкусно пахло внутри. Мясной пряный запах был настолько приятный, что даже тот, который издавала иллюзия на улице, казался не таким божественным. Освещение слабое, весь свет исходил от нескольких тусклых огоньков, кружащихся под потолком, а тёмные деревянные стены только улучшали приятную атмосферу. Народу было много, почти вся барная стойка занята разными существами, свободных столов не было.

Марк заметил Виктора в конце корчмы прямо напротив входа, он помахал им рукой. Найти его было не сложно, уж сильно выделялись светящиеся глаза. Напротив, Виктора за столом сидел тот самый вампир, которого они видели в компании алькаров. Это немного напрягло, но и стоять в проходе было странно, тем более, когда опасный садист подталкивает тебя топором сзади прямо в общественном месте.

Они проходили мимо барной стойки, за которой сидело двое невысоких существ, похожих на свиней. На них были одеты железные наплечники, а из одежды только перекрестные ремни от подтяжек, поддерживающие широкие штаны. На спине висели круглые железные щиты. Повернувшись, они с омерзением посмотрели на Марка, и он увидел, что на их мордах, то на пяточке, то на скулах были прибиты стальные пластины. Грозности это им не добавляло.

— Не нарывайся, свинина. — сказал им Бракас, проталкивая Марка дальше к столу, — Не смотри, что они так смешно выглядят. Это фогби, они оборотни. Могут обратиться в огромных страшенных хряков, способных переломать такого как ты на две ровненькие части. Эти уроды промышляют грабежами в Лумрийских просторах. Так, что свинки опасны.

— Не опасней, таких как я, — сказал им вампир, когда они подошли