Искупление - Анна Мистунина

— Как, например, сотрудничество с колдуном?

— Да. В твоем случае это — казус чести. Твоя честь хочет, чтобы ты поступился честью… не завидую тебе.

— Посоветуешь что-нибудь? — спросил Кар.

Атуан покачал головой.

— Только посочувствую.

В тот вечер, последний, как уверяла Кати, перед появлением тварей, в большой императорской палатке собрались все, от кого зависел ход сражения. Все уже сказанное было сказано еще раз, решенное — решено вторично. Рисунки местности, где буквами были обозначены места расположения частей и цифрами — порядок их вступления в бой, переходили из рук в руки. Император снова обещал аггарам вечный мир; Чанрет снова предложил обменяться клятвами после боя. Верховный жрец был молчалив. Атуан заметно волновался и старался не встречаться глазами с Каром. Кати была спокойна и бледна, император смотрел на нее с тревогой. Некая тайна витала в воздухе, понятная только Сильной и жрецам, и запашок у той тайны был премерзкий. Кар удерживался, чтобы не закричать.

Незадолго до полуночи разошлись — насладиться последними часами напряженного отдыха. Император, по обыкновению, отправился провожать Кати. Путь длинною в двадцать шагов до палатки Сильной мог занять у влюбленных несколько часов, поэтому Кар не стал дожидаться брата. Ушел к себе. Ветер, послушный данному обещанию, улетел куда-то на запад вместе с Морой, и его отсутствие отзывалось неприятной пустотой в голове.

Отправив Зарамика за горячей водой, Кар извлек со дна сундука небольшую коробочку тонкого серебра. Там, на дне, оставались ароматная смесь сушеных трав — драгоценный чай Долины, ломкий от старости, но все еще действенный. Он не добавит Силы, как сделала бы чаша свежей крови, но подстегнет разум и обострит магическое восприятие. Для того, кто восемь лет как забросил тренировки, это будет немалым подспорьем в завтрашнем сражении. Сражении, которое Кати намерена выиграть магией. Что ж, магия так магия. Изначальной Силы должно хватить на один-единственный бой.

Закинув траву в принесенный Зарамиком котелок, Кар отпустил оруженосца. Дав настояться, отпил несколько глотков — прямо из котелка, обжигая губы. Терпко-горьковатый вкус отдавал печалью неизбежности. В такие минуты всегда вспоминался Оун, друг и наставник, с которым когда-то проводили многие часы в беседах за чашей такого же чая. Враг, которого Кару когда-нибудь придется убить. Может быть, уже завтра. Или, наоборот, самому пасть от его руки — не худшая, впрочем, из смертей. Выбирая, кем быть убитым, Кар предпочел бы Оуна.

Материя, закрывавшая вход, откинулась без предупреждения. Кар обернулся.

— Пьешь чай? — сказала Кати. — Это хорошо. Нам надо поговорить, Карий. Пора.

— Разве? Я уже думал, ты и вовсе не намерена посвящать меня в свои планы.

— Я не могла сказать раньше, — опустив полог, Кати приблизилась. Остановилась рядом, не глянув на предложенный Каром табурет. Невидимый колпак из чистой магии скрыл палатку от ненужных ушей. — Выслушай меня и не спорь. То, что идет на нас, не армия и не звериная стая. Это миграция, огромное переселение существ. Их больше, чем ты можешь себе представить, больше, чем могла раньше представить я. Все, о чем говорилось сегодня вечером, бесполезно. Их не остановить. Все дикари, собравшиеся здесь, будут уничтожены еще до захода солнца.

— Так, — прошептал Кар. У него стремительно пересохло горло. — И ты говоришь это только сейчас? Ты ведь знала и раньше, верно?

— Знала. И знала, что есть лишь одна возможность не допустить этого.

— Говори.

На столике за его спиной горела толстая свеча. В ее свете Кар отчетливо видел, какое серое у Кати лицо.

— Абсолютная Сила. Нет, — она жестом велела ему молчать, — слушай и не перебивай. Ты прав, мы не можем получить ни Лэйна, ни Норна, ни Амона. Мы и не должны этого делать, потому что отнявший жизнь Сильного ради крови будет преступником в глазах выживших, его никогда не примут и не примут от него помощи. Император обещал мне сохранить всех, кто сдастся, мы должны думать о них. Но в мире есть еще два Сильных мага — ты и я. Нет преступления в том, чтобы взять кровь Сильного, если тот отдаст ее добровольно. Завтра, когда начнется сражение, ты возьмешь мою кровь. Жрецы…

— Ты что?! — ахнул Кар, схватив ее за плечи и встряхнув так, что Сильная подавилась последними словами. — Ты свихнулась, Кати? Ты думаешь, что говоришь?! Клянусь, если ты еще…

— Прекрати! — Кати тоже умела кричать. Движению, которым она высвободилась из его рук, позавидовал бы опытный борец. — Ты вообще меня слушал? Нет другого выхода! Или я, или все! Дикари, маги, император — все!

— Нет! Нет, Кати, я не намерен тебя слушать, потому что ты безумна. Не знаю, что с тобой случилось, и знать не хочу! Иди спать… нет, иди к Эриану и переспи с ним наконец. Может, это приведет тебя в чувство!

— Дурак, — сказала Кати.

Вытянув руку, сжала его предплечье. Заклятие вспыхнуло между ними, быстрое, как зарница. И Кар — увидел.

Он увидел бесконечные лиги холмов, лесов и болот. Увидел мир, опустевший от моря и до моря. Увидел мертвую степь Ничейной Полосы. Увидел, как с высоты грифоньего полета, устлавший ее живой ковер, шевелящийся, идущий, жующий. Человеческие лица, звериные тела, зубы, клыки, когти, раздвоенные языки, капающий с губ яд — на всем пространстве до заслона, некогда отделявшего от мира Злые Земли, и дальше, вглубь, насколько хватало магического взгляда. Им поистине не было числа. Они шли, и они ели. Все, что движется, и друг друга тоже, но число их от этого не уменьшалось. С половины дня пути от ждущего их войска и до конца, до Злых Земель не осталось ничего живого.

Увидел Кар и магов — как они держатся в воздухе над первой волной, как могут лишь смотреть да изредка подталкивать Силой передних в нужном направлении, как ненавистью и страхом исходят усталые грифоны. Как изредка спускаются для отдыха, и лучшие мастера тратят всю свою Силу лишь на то, чтобы возвести и не дать разрушить магическую ограду вокруг спящих людей и зверей.

— Ты думаешь, я лгу? — прошептала Кати. — Думаешь, я безумна?

— Но отец? — спросил Кар. — Он должен понять… должен помочь! Это уже не наша война, Кати, это война всех людей!

— Я говорила с ним вчера ночью. Он не переменит решения.

— Даже теперь?

— Я предупреждала тебя, что он потерял рассудок. Норн отказался меня слушать. Лэйн рад бы остановиться, но не видит никакой возможности с этим совладать. Может быть — он не сказал этого, но я надеюсь, — он перейдет на твою сторону, когда увидит, что ты одерживаешь верх. Не раньше.

— На твою сторону, Кати. Если… Если все так, если мы увидим завтра, что другого выхода нет, ты возьмешь мою кровь и остановишь их. Так будет правильно.