Кровавое наследие - Hel Lumi

Я аккуратно отстранился от вампирши и с широко распахнутыми от изумления глазами уставился на нее. Она, робко отведя взгляд, попятилась от меня к выходу, но сумела сделать лишь крошечный шаг. Она замерла в нерешительности, а затем взглянула на меня так, словно ожидала смертный приговор. Я опять приподнял руку и откинул прядь матовых эбеновых волос, лежащих на ее плечах, и против воли задержал внимание на шее вампирши. Под тонкой, белоснежной фарфоровой кожей шевелилась жилка, выдавая биение сердечной мышцы. Мои губы растянулись в улыбке, как я почувствовал - не очень-то доброй, а Белла вновь попятилась к двери.

Ее кровь бежит по венам! Ее давно застывшее и неподвижное сердце бьется! Наверняка ее кровь такая же теплая, как ее бледная кожа. А я так давно не ел...

Белла оцепенела: она видела мой взгляд, и ее пронизывал ужас, который без труда читался на лице. Губы зашевелились, но потребовалось несколько секунд, чтобы я понял произнесенные вампиршей слова.

-Я живая.

Глава 10

ЖИВАЯ. Короткое слово пронзило меня, как острие копья. Белла в один миг превратилась из хищника в потенциальную жертву, а кровожадный мертвый вампир - это Я! Теперь она вновь меня боится, как прежде, или даже больше.

-Что с тобой случилось? - спросил я, и в мой голос вернулись скрипучие нотки, напоминающие рычание.

Она растерянно покачала головой. Белла тоже ничего не понимала.

-Я укусила тебя... - Тон был жалобным и слезливым, но она не притворялась, не пыталась играть со мной или воззвать к состраданию. - Сердце вдруг ожило и застучало... - Она закрыла лицо руками, и я расслышал всхлип. Вампиры умеют плакать?! Или она отныне нечто иное?

-Это из-за меня? - удивился я. Не ожидая ответа, я резко отвернулся от Беллы.

Невероятно! Это так же жестоко и несправедливо, как невозможно. Я не хочу быть вампиром! Белла боится быть человеком! Происходящее всё больше и больше напоминало кошмарный сон. Я сомкнул веки и крепко сжал подлокотник кресла, будто боясь свалиться замертво. С каждой секундой я всё отчетливее слышал, как стучит ее сердце. Почему это не моя кровь бежит по венам?! Мне хотелось оглохнуть, чтобы звуки вообще исчезли из моей жизни.

Вдруг раздался оглушительный треск, Белла пронзительно вскрикнула, а я вмиг обернулся. Дверь накренилась и повисла, держась на одной петле, а на пороге возник незнакомец. Мужчина с волосами цвета соломы хмуро зыркнул на Беллу, затем на меня. Потратив долю секунды на размышления, он бросился ко мне. Следом в помещение ворвались два землисто-серых, огромных волка.

Веллинги! Я сразу это понял. Зачем они явились? Если спасти от клыков вампирши, то слишком поздно. Одного мимолетного взгляда достаточно, чтобы догадаться: я - обращенный кровопийца. А может, они вовсе не намерены меня спасать?..

С утробным рычанием, оборотни кинулись к Белле. Чьи-то лапы толкнули ее к стене, к которой она испуганно прильнула. Я собирался крикнуть, что она стала другой: живой и неопасной. Увы, я не успел, вынужденный отвлечься на светловолосого незнакомца.

Вообще-то, вампиризм должен был сделать меня более быстрым, шустрее любого волка, но почему-то не преобразил. Я не успел отразить атаку. Впрочем, и нападения-то не было. Незнакомец полоснул чем-то острым мне по плечу и руке, а глянув на рану, я обнаружил четыре глубокие борозды, характерные для отпечатков когтей. По-звериному рыкнув от боли, я сверкнул кроваво-красными глазами. Я хотел нанести контратакующий удар, но не знал, как в подобных случаях ведут себя вампиры. Перевоплотиться бы в волка! Я на миг растерялся. Странный незнакомец отскочил, после чего бросил пригоршню песка, который мистическим образом очутился у него в руке. Пыль обволокла меня и, попав на раны, вызвала резкую пронзительную боль.

"Что за чертовщина?" - только и подумал я, прежде чем помещение увязло в густом тумане, а твердая поверхность ушла из-под ног. Я повалился на пол, отчаянно цепляясь за кресло, но оно тоже исчезло, будто пальцы проходили сквозь него. Я очутился на холодном полу, так и не узнав, что случилось дальше. Я не только не спас Беллу, но даже слова вымолвить не сумел.

Зачем они пришли? Я вновь и вновь задавал себе этот вопрос. Они наверняка знали, что Белла обратила меня, знали и об инъекции с пруститом. Может, они пришли, чтобы убить двух вампиров? Тогда почему я до сих пор жив?

Кажется, я ненадолго отключился, но этого времени хватило, чтобы комната приобрела новый вид. Тут было пусто, как прежде, и не нашлось места даже для кресла. Правда, помещение тонуло в синеватой дымке, словно то была курилка, пользующаяся огромным спросом. Здесь и дымом пахло, но не табачным, а таким, будто жгли траву. Откуда-то шел слабый рассеянный свет, а вот треска в лампе я больше не слышал, из чего мог сделать вывод: я не там, где пребывал раньше.

Я лежал на полу, холодном и жестком, похожим на кафель в ванной. Может, так оно и было, но почему-то отсутствовала раковина и душ. Только сейчас до меня вдруг дошло странное обстоятельство: я ощущаю мороз на коже. Вампиры, по определению, не чувствуют холод, поскольку сами имеют температуру льда. Кровопийца, получается, из меня такой же чудной, каким был оборотень.

Приоткрыв глаза, дабы рассмотреть комнату, я снова их закрыл - слишком больно было видеть свет, пусть и заволоченный туманом. Борозды от когтей, оставленные незнакомцем, почти не беспокоили - зажили и лишь тихонько ныли. Меня привлекло бормотание, и я вдруг понял, отчего проснулся.

Это был очень странный звук, похожий на монотонное песнопение. Оно было настолько тягучим и заунывным, что, даже если там и звучали слова, то их нельзя было разобрать. Однако интонация и определенный ритм были присущи этому мистическому завыванию, так что его в самом деле можно было отнести к разряду песен. Я подумал, что это что-то из репертуара Бьерк, только тише и голос принадлежит мужчине.

Прозвучал удар, резкий и приглушенный, будто барабанная кожа натянута слишком слабо. В тот же миг я дернулся, словно сквозь меня пропустили электрический разряд. Снова удар. Новый рывок. С каждым барабанным стуком я чувствовал, как подкатывает тошнота. Внутренности мои скрутило в один комок, который грозился вырваться наружу, но, кажется, мучителю не было до этого никакого дела. Он продолжал колотить, сначала медленно, а затем громче и быстрее. Вдобавок он затянул новую песню - занудную, непонятную мантру, к тому же очень хриплую. Похоже, "вокалиста" не страшила перспектива потерять голос - лишь бы потерзать меня еще немного! Я вновь пожелал себе оглохнуть и попытался зажать уши. Увы, руки мои были вытянуты по швам, и я, как ни старался, они меня не слушались. Мое подергивание и вовсе превратилось в конвульсии. Наверное, я бы сошел с ума или умер, продолжись мучения еще пару минут, но к счастью, истязатель замолк.