Перечень особых услуг - Алекс Орлов

секретарше. А еще Форт хотел полугодовой грант на свои исследования.

– Вы же там – в Комитете по науке, двери ногой открываете, Джеральд, я это знаю.

– Ну, прямо таки и ногой, профессор? – скромно заулыбался Никс.

– Поверьте, это мне прямо там и сказали. Говорят – мистер Никс надавит и мы будем вынуждены вписать вас в ордер на будущий бюджетный год.

– А сколько вам нужно?

Профессор вздохнул.

– Пятьдесят тысяч дро.

– М-да, – отреагировал Никс, барабаня пальцами по подлокотнику кресла для посетителей в кабинете у Форта.

– Что, мало шансов?

– Нет, как раз сегодня вечером у меня встреча с людьми совсем по другому вопросу, но вашу тему я могу поднять.

– Ой, поднимите, Джеральд, прошу вас!

Профессор умоляюще сложил на груди руки.

– Подниму, профессор. Даже не переживайте, выбьем мы для вас этот грант. И не к следующему году, а, скажем… Через неделю.

– Да ну! – воскликнул Форт вскакивая и тут же садясь, заметив, что за ними из помещения отдела наблюдает сплетница Клара.

– Именно так. И, исходя из этого аванса, могу я забрать Мартина моего Гриссома?

– Ой, берите на здоровье, вместе с набором его математических книжек.

– Математических книжек?

– Ну да, он весь шкаф занял пластиковыми и целлюлозными копиями трудов математических величин былых столетий.

– Хватаю вас за язык, профессор, сегодня же пришлю людей за его библиотекой! – сказал Никс поднимаясь. После чего вышел в коридор и оттуда поманил сидевшего за столом молодого гения.

Тот вышел, с опаской косясь на прозрачные стенки профессорского кабинета.

– Не дрожи, парень, ты теперь наш, понял? Форт дал добро на твой переход!

– Ой! Да неужели? – Мартин стал растерянно оглядываться. – И что теперь?

– Собирай все свои вещички, кроме библиотеки. За ней я специальных людей пришлю. Смогут они без тебя разобраться, что там в шкафу твое?

– Э-э… Амалия в курсе, у нас с ней договор по разделению полок.

– Отлично, покажет твое имущество, а мы ее отблагодарим. Она любит пирожные, кажется?

– Она любит «брусничный стуж» и чтобы свежий. Три штуки. И к нему кофе с земляничными сливками.

– И как часто?

– Каждый четверг в обеденный перерыв, а еще в «День дружбы» и на «День землепользования».

– Землепользования тут причем?

– Дело в том, что ее дед, еще при генерале Свирсоне…

– Стоп, Мартин! У меня сегодня еще тонна разных дел, поэтому собирай все самое насущное и скорее к лифту – дорогу ты помнишь, надеюсь?

– Да, сначала поворот направо и сорок восемь шагов до следующего поворота налево, потом…

– Хорошо, верю, что помнишь. Давай собирайся и со своим мешком дуй по этому маршруту, а там возле лифта будет стоять мой человек – он тебя проводит.

– Зачем? В лифтовом наборнике я веду ваш код из десяти знаков и спущусь, а дальше я поверну направо, там пятьдесят шесть шагов и…

– Стоп-стоп, я все понял! Встречу тебя в кабинете, я буду там еще… примерно сорок минут.

– Я приду через семь минут и примерно сорок секунд.

– Отлично, время пошло! – скомандовал Никс и спешно ретировался, понимая, что проигрывает в разговоре о навигации.

Ух! Он столько лет общался с гениями, но до сих пор не мог привыкнуть к манере их общения в быту.

Едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, он преодолевал тот самый маршрут о котором говорил Мартин.

Оказалось – тот запоминал все, что видел, делал сам или в чем участвовал. И сходу запомнил код из десяти знаков. Никс набирал его очень быстро и не таясь, полагая, что такую длинную комбинацию за две секунды не сможет отследить никто. Однако, парни со сдвинутой фазой восприятия делали это интуитивно, ничуть не прилагая к этому таких усилий, как «фокусники-математики», тратившие на тренировки годы и десятилетия.

Возле кабинета Никса в коридоре дожидался Кантор.

По его осуждающему взгляду можно было догадаться, что ждет он более двух минут.

В институте Никса все дорожили временем. Он сам учил этому персонал и сам же, бывало, попадал под раздачу от подчиненных за нарушение графика.

И – да, извинялся, просил прощения. Назначил правила, будь добр исполнять их. А иначе, какие же это правила?

– Извини, дружище, выбивал для нас нового математика! – оправдался он открывая дверь касанием панели.

Пластиковое стекло откатилось в сторону и вслед за Никсом в кабинет вошел Кантор.

– Стоящий, хоть, математик?

Никс вернулся за свой стол и усевшись в кресло, взял еще небольшую паузу, обдумывая ответ на вопрос Кантора.

– Скажем так, рядом с ним я чувствую себя совершеннейшим тупицей. Такой ответ тебя удовлетворит?

Кантор рассмеялся. Он любил свою работу, но ему также нравился и стиль, с которым Никс управлял этой организацией. А также его юмор, для которого он неизменно находил подходящее место и время.

– Что по нашим графикам? – спросил Никс.

– По нашим графикам – все.

– Да ладно! По всем?! – удивился Никс.

– Нет, конечно, – уточнил Кантор. – Из двенадцати неизвестных нам зависимостей, удалось как-то оформить всего парочку. Их величины я назвал – «каванго» и «спрут».

– Ну, допустим. Что по функциям этих графиков?

– Они отражают мозговую активность «пи-зоны». Официально, она как бы не существует, но эти два графика отражают именно ее деятельность.

– А кто это раскопал, я же вижу, что не ты?

Кантор улыбнулся, убирая свои записи в папку.

– Это Линни, которого вы за ненадобностью хотели уволить в следующем месяце. Он выдал нам эту информацию.

– Вот как?

– Именно так. Не переживайте, шеф, никто не знает, когда такие, как Линн выстрелят. И да, все выкладки в вашем аккаунте.

– Хорошо, сейчас ознакомлюсь.

Кантор застегнул папку и посмотрев на начальника, добавил:

– И еще до того, как вы ознакомитесь со всей информацией, сэр, скажу, что объект нужно срочно изымать из среды и помещать к нам в лабораторию. Если его переедет вдруг машина или убьет грабитель, мы с вами от этого крепко потеряем.

– Я понял тебя, – ответил Никс и Кантор, забрав папку, покинул кабинет, после чего директор быстро открыл свой аккаунт и четверть часа изучал полученные отчеты. Пока, разумеется, поверхностно, но и этого ему было достаточно, чтобы начать принимать решения.

Он нажал кнопка интеркома и распорядился:

– Изи, будь добра, направь ко мне инженера Айк-Яо и Вонга нашего распрекрасного.

Секретарша хохотнула и уточнила:

– А почему Вонг стал распрекрасным?

– Вырвалось просто.

– Сейчас поищем их.

Спустя десять минут прибыл Айк-Яо. Он постучал в прозрачную дверь и Никс сделал приглашающий жест, а когда посетитель вошел, сказал:

– Подождите пока в коридоре, я переговорю с другим человеком и тогда буду знать, какое вам дать задание.

– Понял,