Тяжесть короны (СИ) - Ольга Булгакова

О, Боже… Ненавижу ощущать собственное бессилие. Теряться в догадках, строить предположения, вынужденно полагаться на малознакомых людей, на их порядочность. Ненавижу зависимость и невозможность решать за себя самостоятельно!

Я, сжав зубы, крепче ухватившись за повод, зло смотрела на мирно вышагивающую лошадь и старалась успокоиться. Попробовала отвлечься на пейзаж. Холмистая местность, зеленеющие поля, деревеньки. Но отвлечься от невеселых мыслей не получалось. С каждой минутой я все больше ощущала себя в мышеловке, в ловушке. В которую загнала себя сама!

Корила себя за решение поехать в Арданг. Оно было глупым, потому что поставило меня в такое положение. Но оно было и разумным, ведь существовала возможность, что Клод действительно поможет. Возможность, шанс, надежда… А мне хотелось определенности, гарантий, безопасности. Устала чувствовать себя добычей. Видимо, моя растущая тревога передалась Ромэру.

— Все в порядке? — настороженно спросил он.

Мой ответ прозвучал резче, чем я хотела:

— Конечно.

— Нэйла, — пододвинувшись ко мне, мягко позвал арданг. — Пожалуйста, скажи мне, в чем дело.

Я повернулась к Ромэру. Честное слово, не собиралась отвечать. Что ему до моих переживаний? Гораздо важней, чтобы он помог мне попасть в Верей, нашел надежных людей. Но искренне участие во взгляде серо-голубых глаз изменило мое решение.

— Я боюсь.

Два слова, произнесенных шепотом. Два слова, которых я прежде никому не говорила, чувство, в котором прежде не признавалась. Всего два слова… и стало легче.

— Понимаю, — так же тихо ответил Ромэр, подавшись вперед и положив ладонь мне на руку.

Не ответила, только грустно усмехнулась.

— Никто не причинит тебе зла. Я не позволю, — уверенно и твердо сказал он. Мне больше всего на свете хотелось верить в эти слова. Верить, наивно считать, что так будет. Но здравый смысл заставил уточнить:

— Даже если они будут прикрываться интересами Арданга?

— Даже если так, — серьезно ответил Ромэр, глядя мне в глаза.

И я поверила. Знала, жизнь еще не раз покажет цену этих слов, но тогда я поверила.

Ромэр пересел ко мне, взял повод. Ромашка все так же неторопливо шла по дороге меж полей. Вечерело. Мы долго молчали.

— Нэйла, — не поворачиваясь ко мне, спросил Ромэр. — Ты уверена, что хочешь уехать в Верей?

Я помедлила, прежде чем дать ответ.

— Нет.

— Если мне позволено высказать свое мнение, то, думаю, ты сомневаешься правильно, — осторожно роняя каждое слово, сказал Ромэр.

Он говорил негромко, но голос и тон изменились. Я опять разговаривала с политиком. Холодным и расчетливым, прагматичным членом Совета. Это направляло беседу в деловое русло, отчасти поэтому мне легче было относиться к ситуации умозрительно.

— Думаешь попытаться стать регентом? — уточнил арданг.

— Ты сам понимаешь, у меня нет поддержки. А без силы, мощи за спиной у меня нет шансов, — хладнокровно констатировала я. — Стратег меня уничтожит. Или выдаст замуж. Не думаю, что после моего исчезновения договор о брачном и государственном союзе забылся. А мое замужество ему, да и короне, выгодней, чем смерть. Ведь будучи женой князя, я в любом случае буду пытаться проводить полезную для Шаролеза политику. А муожский двор — те еще доброжелатели. Отравят или зарежут, не колеблясь.

— Тоже верно, — согласился Ромэр. — Нужно подумать, кто из шаролезской знати мог бы послужить тебе опорой. Встал бы на твою сторону, заяви ты о своих правах. Приходит на ум кто-нибудь?

— Боюсь, что нет.

— Жаль, — нахмурился арданг. — Тогда подумай, были недовольные его решениями? Те, кому он, так или иначе, мог мешать.

— Сейчас трудно судить, — вздохнула я. — Он умеет быть убедительным, находить сильные аргументы. К тому же, сам понимаешь, ссориться с Дор-Марвэном себе дороже. А порой и просто опасно. Власть он имеет почти неограниченную. В Совете восхищающихся им людей множество, Брэм отчима обожает.

— Понимаю, — кивнул собеседник. — Думаю, немногие знают, что скрывается под обликом блистательного полководца и неплохого семьянина.

— Это так.

Я помолчала, собираясь с мыслями. Мне не хотелось обременять Ромэра еще и своими заботами, но больше посоветоваться было не с кем. Тем более его видение политической ситуации отличалось от моего.

— Не знаю, что дальше делать, — честно призналась я. — Конечно, бежать в Верей навсегда мне не хочется. Ведь Шаролез для меня не просто государство, в котором я жила. Это моя земля, мои люди. Моя семья, в конце концов. Но, учитывая слабость своей позиции, вернуться в Шаролез я сейчас не могу. Думаю, прежде чем на престол взойдет Брэм, возвращение в Шаролез будет лишь мечтой.

— О том, чтобы остаться здесь ты не думала? — озвучил следующий вариант бесстрастный Ромэр.

— Думала, — не видела смысла в отрицании очевидного. — Но в таком случае меня подстерегают две очень серьезных опасности. Во-первых, меня ищут. Дор-Марвэн не остановится, пока не найдет. Мое исчезновение сильно портит ему жизнь. А искать беглянку в Верее, где преданных Стратегу людей почти нет, значительно сложней, чем в захваченном Арданге.

— Трудно не согласиться, — холодно сказал спутник.

А я похвалила себя за использование правильного слова. «Захваченный», но не «покоренный».

— Что «во-вторых»?

— Не будем обманываться, — я усмехнулась. — Вряд ли твой дядя и другие помощники долго будут пребывать в неведении. Они очень скоро вычислят, кем я являюсь на самом деле.

Следующие слова могли показаться ардангу оскорбительными, и, надеясь смягчить их силу, я потянулась к спутнику и положила руку ему на запястье. Он посмотрел на мою ладонь и вздохнул, словно догадывался, что хочу сказать.

— Я верю тебе, Ромэр. Но разве ты можешь пообещать, что ни одному из твоих соратников не придет в голову мысль потребовать за принцессу хотя бы деньги у Стратега?

Впервые за время разговора арданг встретился со мной взглядом.

— Нет.

Его голос прозвучал твердо, но глухо. А в серо-голубых глазах появилось странное выражение. Растерянность и… обреченность.

— Ты же сам понимаешь, что бегство, к превеликому сожалению, — это сейчас мой единственный шанс выжить.

— Понимаю, — ответил он, а в голосе арданга послышалась горечь. — Понимаю.

Ромэр отвел глаза и продолжил прежним холодным тоном:

— Время у нас есть. Постарайся вспомнить недовольных Стратегом. Возможно, удастся с ними связаться, сплотить их. Чтобы они поддержали тебя, если ты заявишь о желании стать регентом.