Холодные звезды-2. Долгий путь домой - Вергилия Коулл

— Дай нам пройти! — крикнул он полукровке, проигнорировав мои просьбы. — Мы уходим!

— Госпожа, похоже, не хочет, — ответил Биру, знаком придержав охрану, уже нацелившую арбалеты.

— Кай, пожалуйста! — взмолилась я. — Ты же все портишь! У меня же был план!

Мои ноги уже волочились по земле, но Кай умудрялся оттаскивать меня все дальше. Я заметила, как изменился взгляд полукровки, и от этого хищного стального выражения все заледенело внутри.

— Я не прощу тебя, Кай! Никогда!

— Я переживу это, — выдохнул он мне в ухо. — Зато ты будешь рядом.

Биру протянул руку в сторону, тихонько сказал что-то, и ближайший из охранников вложил в нее свой арбалет. Расстояние между нами понемногу увеличивалось. Под ногами перестало хрустеть, значит, мы вышли за пределы территории вокруг дома. Я сдалась и обмякла, перестав сопротивляться.

— Там же тысячи поселенцев… я же обещала им…

Биру поднял арбалет и прицелился.

— Каждый сам за себя, — выдохнул Кай.

В следующую секунду я почувствовала, словно кто-то сильно толкнул меня в грудь. Стало трудно дышать. Кай остановился. Он отвел руку с ножом от моего горла. Биру выбросил арбалет в снег и пришпорил лошадь, подъезжая ближе. Охрана бросилась следом.

Я покосилась вниз и увидела, что из моей груди, чуть правее середины, торчит стрела. Ноги подкосились, побледневшее лицо Кая мелькнуло перед глазами, и я упала на землю, опираясь на вытянутые руки. Странно, но мне совсем не было больно. Только немножко страшно.

Кто-то зарычал. Похоже, это был Кай. Я едва успела уловить, как он сделал первый рывок, и положила ладонь ему на колено. Смешно — будто это могло его остановить.

Тем не менее, Кай споткнулся и остановился. Я услышала, как Биру спрыгнул в снег, который тяжело заскрипел под его ногами.

— Он промахнулся… — пробормотала я, поднимая голову и обращаясь к Каю, — Биру целился в тебя… он промахнулся…

Он открыл и закрыл рот, беспомощно глядя на меня сверху вниз. Я повернулась к полукровке. Его понимающий взгляд сказал мне все без лишних слов. Биру не промахнулся. В глубине души я и сама знала это. Когда олимпиец точно так же утаскивал меня в лес, полукровка не дрогнувшей рукой попал ему в глаз. Он мог бы попасть и в глаз Кая, если бы пожелал. Но все же решил иначе.

— Он промахнулся… — упрямо повторила я, ощущая, как начинает подступать боль.

— Госпоже нужен лекарь! Быстро! — закричал Биру на протурбийском, обращаясь к своей охране.

Ко мне подбежали, подхватили на руки. Я закричала, потому что теперь каждое движение доставляло невыносимые мучения. Полукровка вскочил на лошадь, втянул меня следом, убаюкивая на руках, как ребенка. Отряд сорвался с места, унося меня прочь.

Последним, что я увидела, была фигура Кая, растерянно стоявшего в одиночестве посреди утоптанного пятачка из снега.

Что было дальше — я почти не запомнила. Кажется, потеряла сознание от тряски, пока Биру во весь опор мчался обратно в поселение. Лишь в редких вспышках, когда чувства возвращались, улавливала фрагменты происходящего.

Чьи-то руки трогали меня, раздевали. Под спиной ощущалось что-то холодное, ровное и твердое. Обрывками долетала протурбийская речь, но я не понимала ни слова. Затем губ коснулась чашка, в рот полился густой травяной настой — и свет вокруг окончательно погас.

Проснулась я уже в мягкой кровати, ощущая чужую ладонь на своем лбу. Это так напомнило моменты, когда Кай помогал мне выкарабкаться из плена пузырчатой болезни, что, приподнимая отяжелевшие веки, я не ожидала увидеть никого другого.

Но вместо Кая надо мной нависло суровое лицо протурбийского лекаря. Мужчина, заметив мое пробуждение, поцокал языком, пальцами приоткрыл каждый глаз по очереди, изучая зрачки.

— Вы меня слышите, госпожа?

Я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой и ощущала себя маленьким спеленутым ребенком или парализованным калекой.

— Да…

— Я вас не понимаю, — нахмурился протурбиец, — а вы меня понимаете?

Тогда я сообразила, что разговариваю с ним на своем языке, и растерялась.

— Конечно, она понимает, — раздался недовольный голос, лекаря подвинули, и на его месте появился Биру. Полукровка опустился на колени возле моей постели, он выглядел обеспокоенным. — Как ты, любовь моя?

Лекарь обошел кровать с другой стороны. Видимо, он считал, что его долг здесь еще не выполнен.

— Стрела попала в ребро, — принялся объяснять он, помогая себе жестами, — мне пришлось сделать небольшой надрез, чтобы вытащить ее и убедиться, что не осталось щепок. Я не уверен, что ваше ребро не сломано, госпожа. Но я старался обработать все, как надо. Несколько дней у вас был жар, мы даже боялись, что это пузырчатая болезнь, ведь вы ходили к схуру-который-несет-смерть… но теперь все прошло, и я думаю, ваше выздоровление не за горами.

Выпалив свою речь, лекарь покосился на Биру в поисках одобрения.

— Иди уже, — недовольно проворчал тот и махнул рукой, — конечно, никакая это не пузырчатая болезнь. Нашу госпожу не берут болезни. Она выше этого.

Не скрывая облегчения, протурбиец удалился, а мне подумалось, что Биру наверняка изводил его все эти дни, требуя как можно скорее поставить меня на ноги. Легенда о Каиссе Неприкосновенной срочно нуждалась в подтверждении, а я бессовестным образом металась в лихорадке.

Оглядевшись, я узнала спальню правителя. За окном ярко светило солнце. Сам Биру выглядел невыспавшимся, и это заставило задуматься: неужели он дежурил у моей постели всю ночь? Его, наконец-то, заела совесть?!

— Пить… — я сглотнула пересохшим горлом.

— Конечно.

Он потянулся за чашкой, которая стояла тут же, у изголовья, бережно придержал мою голову, помогая напиться. Все время заглядывал в глаза. Утолив жгучую жажду, я облизнула губы и откинулась обратно на подушки.

— Спасибо, что попал лишь в ребро. Было бы гораздо хуже, если бы пробил легкое.

Биру недоверчиво улыбнулся, затем снова стал серьезным, и снова его уголки губ неуверенно дрогнули. Я догадалась, что он не знает, воспринять ли мои слова как шутку или поверить в искреннюю благодарность.

— Я стрелял почти наугад… но ни за что бы не стал причинять тебе непоправимого ущерба. Ни за что!

— Я верю.

Похоже, моя неожиданная покорность выбивала полукровку из колеи. Он явно не знал, как себя вести.

— Что там произошло? — вздохнул он. — О чем вы с Каем говорили?

— Кай хотел уйти, — ответила я ровным голосом, ощущая невыносимую пустоту внутри, — я не хотела. Я хотела остаться с тобой, Биру.

Полукровка моргнул. Затем схватил мою безвольно лежавшую поверх одеяла руку, стиснул между своих ладоней, горячо поцеловал кончик каждого из пальцев.