Аквамарин - Наталья Матвеева

— Ага, не слушала она, как же. Ну теперь, Макс, это не только моя головная боль…

Глава 22

На следующий день Лив проснулась поздно, время уже подбиралось к обеду. Полночи она лежала, сгорая от своих новых невероятных чувств и эмоций… Она вспоминала их поцелуй и вздыхала, жалея, что ей так скоро пришлось уйти. С другой стороны, она пока не могла согласиться на большее. Как Макс воспримет то, что у нее никогда никого не было? Понравится ли ему с ней? А самое главное — захочет ли он ее, зная, что она еще… Нет, Лив не могла даже в своей голове произнести это слово. Ей недавно исполнилось двадцать три года. В это время многие девушки уже выходят замуж и рожают детей. А она… Такая сильная и смелая, но боится такой ерунды… Ко всему прочему, бесконечно динамить его она тоже не сможет, да и не хочет этого… Мучаясь в своих противоречивых мыслях, Лив уснула только под утро и теперь с трудом разлепила глаза, слыша, как кто-то барабанит в дверь.

Поморщившись от громкого звука, она встала и, накинув поверх изящной, коротенькой комбинации халатик и с трудом запахнувшись в него, открыла дверь, тут же дико покраснев, вспомнив, как ужасно она сейчас выглядит.

Перед ней, развязно и самоуверенно облокотившись о косяк локтем, стоял Макс собственной персоной в серой, обтягивающей футболке и дорогих фирменных спортивных штанах, сунув другую руку в карман. Но даже не его горящие игривым и страстным огнем синие глаза привлекли взгляд девушки, а темно-красная шикарная роза на длинной ножке, которую он держал в зубах. Лив шокировано уставилась на него, с трудом подавив зевок, а Макс сияюще и очень притягательно улыбнулся и, достав цветок изо рта и протянув девушке, весело проговорил:

— Доброе утро, моя белоснежка!

Лив не смогла сдержать улыбку, учитывая, что ее сердце рвалось на части от радости и простого женского счастья, но нужно быть самой собой, иначе она может ему разонравиться. Усмехнувшись, Лив взяла розу и, вдохнув ее аромат, проговорила:

— Повадки заправского бабника. Очень романтично. — и она развернулась и захлопнула за собой дверь прямо перед носом Макса, который тут же поскребся и шутливо обиженно спросил:

— Эй, милая, а как же поцелуй?

— Перебьешься, франкенштейн! — весело воскликнула Лив, зная, что теперь это прозвище уже не прикрытие для нее, а просто шутка.

Вздох и шаги, Макс ушел.

Одевшись с большим усердием, чем обычно, и причесав свои роскошные длинные волосы, блестевшие в свете утреннего солнца, Лив наскоро наложила макияж и придирчиво осмотрела себя в зеркале: на ее стройном теле красовалась нежно-розовая, удлиненная блузка с небольшим вырезом на груди, пикантно демонстрирующем только ее часть, и белые обтягивающие джинсы, которые Лив собственноручно порвала на коленях и еще в паре мест на бедрах, сделав из них экстравагантный наряд вместо стильно-подиумного, как изначально было задумано. Белый цвет шел к ее роскошным волосам, а розовый выгодно оттенял бирюзовый оттенок ее глаз, так что Лив осталась довольна. Кроме того, рубашка без рукавов только открывала ее крутую новую татуировку, на которую Лив не переставала восторженно любоваться.

Макс и Джонни были на кухне и, судя по запаху, кажется, пытались сделать тосты, не переставая при этом хохотать.

Когда вошла Лив, парни на секунду отвлеклись от своего занятия, одинаково оценивающе осмотрев ее с ног до головы игривыми глазами. Ощутив стеснение, Лив подошла к ним, распихав их, чтобы посмотреть, что они там делали.

— Колбаса в тостере? Совсем спятили, придурки? — воскликнула Лив возмущенно, пытаясь выковырять из тостера остатки пригоревшей индейки.

— А что? — наивно спросил Джонни. — Так быстрее, чем на сковороде.

— Ну да. Тем более, что сковорода занята. — добавил Макс. — Мы жарили на ней хлеб.

Лив грозно посмотрела на того и на другого, но глядя в их милые, состроенные глазки, просто не могла долго сердиться.

Они позавтракали, весело что-то обсуждая и болтая ни о чем, потом сели в гостиной смотреть очередной боевик по планшету Лив. Около трех часов дня, Джонни вдруг вскочил и, как метеор, куда-то засобирался.

Сначала Лив не обратила внимания, продолжая жевать конфеты и смотреть фильм, развалившись на диване рядом с Максом, но вдруг до нее дошло, что он сейчас уйдет и она останется с ним один на один.

Джонни вихрем кружил по гостиной, натянув свои драные джинсы, белую футболку и синюю толстовку с капюшоном и, бросив ребятам быстрое:

— Ладно, я по делам и потом еще в бар, всем пока! — он усвистал в коридор и поминай как звали.

Лив чуть ли не бегом бросилась за ним. Джонни сидел на корточках, завязывая шнурки. Лив упала возле него на колени с гулко бьющимся сердцем и с ужасным отчаянием и злостью прошептала:

— Джонни, Джонни, ты не можешь уйти!

Джонни удивленно посмотрел на нее своими теплыми зелеными глазами и чертовски обаятельно улыбнулся, демонстрируя ямочки:

— Это еще почему, малышка Лив? Ты опять свистнула мои ключи?

— Джонни, не уходи, прошу тебя, не оставляй меня здесь одну с Максом! Умоляю, скажи, что ты вернешься через час!

Джонни вытаращил на нее глаза и рассмеялся, тихо прошептав:

— Это что, шутка, Лив? Ты боишься оставаться с ним наедине?!? А вчера мне так совсем не показалось, когда вы в спальне…

— Черт возьми, Джонни! — с отчаянием и мольбой в огромных глазах прошептала Лив.

Джонни проницательно взглянул ей в глаза, а затем посерьезнел и поднялся, потянув Лив за собой за руки. Внимательно глядя на нее, он проговорил:

— Эй, все будет в порядке, слышишь? Макс никогда не сделает того, чего ты не хочешь, так что не беспокойся, Оливка. Ты же гроза мужчин, храбрая и сильная! Ты забыла, что ли? У меня сегодня смена в баре, так что…

— Джонни если ты не вернешься вечером домой я сбегу даю слово. — речитативом произнесла Лив на одном дыхании. Джонни вздохнул. Затем игриво улыбнулся.

— Ладно, глупышка, я подменюсь. Но запомни — вечно торчать около тебя я не смогу, так что…

— Спасибо, пока! — Лив потрепала его по волосам и, счастливая, вернулась в комнату, а Джонни покачал головой и вышел из квартиры.

Макс сидел на диване все в той же расслабленной позе, и Лив постаралась как можно более невозмутимо и легко плюхнуться рядом, мило поджав под себя ноги.

Действительно, смотреть с ним фильм оказалось очень даже легко, и он не предпринимал никаких попыток пристать к ней и даже не прикасался, чему сначала Лив обрадовалась, совершенно не зная, что делать, если вдруг все станет «как вчера», а потом вдруг обиделась на это и заволновалась: а может, она разонравилась ему? А может, ему не нравится, как она выглядит? Или ее духи? Или… или…