Пленница - Виктория Холт

Я сидела у окна, смотрела на двор и убеждала себя, что Лукас может мне помочь. Каким бы облегчением было для меня поделиться с ним тайной. Он так беспокоится за меня… «на втором месте после себя». Я улыбнулась, вспомнив его слова.

Если бы я заставила его поклясться, что он не выдаст Саймона, могу ли я тогда всё ему рассказать?

Пока не время, сказала я себе. Это не мой секрет. Саймон поделился со мной, потому что думал, что мы можем навсегда остаться на том острове, и ему было необходимо излить душу. И у нас были особые отношения. Мы оба это понимали.

Неожиданно я заметила свет в одном из окон противоположного крыла. Это был слабый блик… как от свечи. Он блеснул и погас.

Я испугалась. Мне припомнился наш разговор с Кейт несколько дней назад. Мы стояли тогда у моего окна и смотрели во двор.

— Кто живёт в том крыле? — спросила я.

— На верхнем этаже? Вы видите там что-то необычное?

— Нет. А что?

— Просто интересно, видели ли вы привидение отца моего отчима?

— Ваш интерес к привидениям становится навязчивой идеей.

— В больших домах всегда есть привидения, особенно если там произошло убийство. В том крыле комнаты отца моего отчима. Никто туда теперь не заходит.

— Почему?

— Потому что он умер там. Мама говорит, что нужно проявлять уважение к его памяти.

— Уважение?

— Да, ведь он там умер.

— Нужно просто пойти и прибраться там.

— Может быть. Только туда никто не ходит… но там живет мать отчима и Мария. Они почти не выходят оттуда…

— Кто такая Мария?

— Служанка. Я думаю, в том крыле водятся привидения, потому что там умер сэр Эдвард.

Я тогда подумала, что это очередные выдумки Кейт, и забыла об этом. И всё же, когда я увидела свет, по спине у меня пробежали мурашки.

Я засмеялась. Кейт всё-таки заразила меня своими страхами.

* * *

Лукас ждал меня в «Короле Моряков», и я была очень счастлива его видеть.

Он поднялся и взял мои руки в свои. Мы несколько секунд смотрели друг на друга, потом он поцеловал меня в щёку.

— Тебя устраивает роль гувернантки, — сказал он. — Ну, что ж, присаживайся. Как твои дела? Я заказал сидр. Для чая ещё рановато, как ты считаешь?

Я с ним согласилась.

— Значит, они выделили тебе лошадь для прогулок верхом?

Я кивнула.

— Они очень добры.

— А ученица?

— Понемногу приручаю.

— Думаю, ты довольна собой.

— Лукас, как дела в Тренкорн Мэноре? Как дети?

— Очень переживают из-за твоего отъезда.

— О, неправда.

— Нет, правда. Они спрашивают о тебе двадцать раз в день. Когда она вернётся? Я тоже это хочу спросить.

— Только не сейчас, Лукас.

— Какую радость доставляет тебе эта работа?

— Не могу объяснить. Но очень хотела бы.

Я почувствовала, что признание уже готово сорваться с моих губ. «Но это не твой секрет», — напомнила я себе.

— Гувернантка! Это последнее, что…

— Я получила из дома письма.

— От тёти Мод?

— И от отца.

— Милая тётушка Мод!

— Лукас, прошу, пойми.

— Стараюсь.

Нам принесли сидр, и несколько секунд мы молчали. Потом он сказал:

— Мы пережили удивительные приключения, Розетта. Они здорово повлияли на нас. Ты только посмотри. Ты стала гувернанткой, а я калекой.

— Милый Лукас. — Я протянула руку и дотронулась до него. Он взял мою и задержал в своей.

— Если роль гувернантки покажется тебе невыносимой, и ты не захочешь возвращаться к тёте Мод… что ж, ты знаешь, где тебя ждёт рай.

— Я не забыла об этом. Это такое утешение. Я так тебя люблю, Лукас.

— Теперь я жду «но».

— Мне бы хотелось…

— Мне тоже. Но не надо сентиментов. Расскажи мне об этом доме. Кажется, что над ним витает какая-то тайна.

— Ну конечно. Это из-за того, что там случилось.

— Неразгаданное убийство. Вечный знак вопроса. Может быть, ты живешь в одном доме с убийцей.

— Вполне возможно.

— Ты говоришь это с какой-то уверенностью. Нет. Всё очевидно. Разве он не убежал?

— Может, у него были на то другие причины.

— Ладно, это не наше дело. Просто ты живёшь там, и мне это очень не по душе. И не только из-за убийства. Ты часто видишься с обитателями Пэрриваля?

— Главным образом с Кейт.

— Маленькая разбойница.

— Ну… я нахожу её интересной. Мы заканчиваем читать «Остров сокровищ».

— Какое счастье!

Я засмеялась.

— А скоро будем читать «Графа Монте-Кристо».

— Не могу выразить своего удивления.

— Не смейся. Если бы ты знал Кейт, то понял бы, какими огромными шагами я продвинулась вперёд. Ребёнок по-настоящему любит меня.

— А что в этом необычного? Другие тебя тоже любят.

— Но они не Кейт. Это замечательно, Лукас. Там всё буквально зачаровывает тебя. Кажется, за всем кроется какая-то тайна.

— Наверное, ты опять об убийстве.

— Да, там было убийство. Мне кажется, что когда совершается какое-то насилие, это всегда сказывается на людях… на доме…

— Теперь я понимаю, что тебя интересует. Скажи мне, что ты обнаружила.

— Ничего… или почти ничего.

— Часто ли ты видишь очаровательную Мирабель?

— Время от времени.

— И она действительно так обворожительна?

— Она очень красива. Мы её видели, помнишь, когда нас задержали овцы. Ты должен признать, что внешность у неё впечатляющая.

— Хм.

— Я вижусь с ней, только когда того требуют мои обязанности гувернантки. Она дала мне понять, что очень довольна мной. Очевидно, я единственная, кому удалось сделать из её дочери более-менее воспитанного ребенка. Вообще-то это было довольно легко. С самого начала она знала, что я пришла не из-за того, что мне нужна работа. И я пригрозила ей, что уйду, если мне будет с ней трудно. Просто удивительно, какая сила заключается в безразличии.

— Я это всегда знал. Вот почему я притворяюсь, что мне всё безразлично.

Я поставила локти на стол и внимательно посмотрела на него.

— Да, Лукас. А на самом деле ты не такой безразличный, как кажется.

— Но к одному я точно безразличен. К твоей работе в качестве гувернантки. Мне это действительно не нравится. И я не могу притворяться. Расскажи мне поподробнее об этих людях. Они хорошо с тобой обращаются?

— Просто безупречно. Я могу брать выходной в любое время, и, как видишь, для меня подобрали лошадь — великолепную кобылу по кличке Голди. — Я улыбнулась, я была так счастлива, что встретилась с Лукасом.

— Звучит очень мило, — сказал он.

— Знаешь, леди Пэрриваль хочет, чтобы я поняла, что они относятся ко мне не как к обычной гувернантке. Я ведь дочь профессора и всё такое. Мне это напоминает то время, когда к нам пришла Фелисити. Очень похоже.